Тряхнул головой. Мне не было его жаль – но я его и не ненавидел. Грех Иуды – теперь всегда будет с ним, до самой смерти.
Нельзя предавать…
– Платили?
– Ну, а как же. Двадцать пять рублей в квартал…
Недороги нынче – тридцать сребренников. Недороги.
– Информацию всегда один и тот же снимал?
– Да… всегда.
– Квартиру тоже – они?
– Нет. Квартиру – Сергей Михайлович…
Как же мы живем. Как же мы, б…, живем…
– Сергей Михайлович – действительно с днепропетровскими… работал?
– Не знаю. Встречались… бывало. Я возил его.
– Ксения – наркотики принимала?
Заец наклонил голову
– Да.
– В Днепропетровске началось?
– Нет, в Киеве.
Скорее всего – и тут подползли.
– В тот день как было? Сергей Михайлович действительно поругался с министром?
– Да.
– Из-за Ксении?
Заец испуганно посмотрел на меня.
– Нет. Так вы… не знаете?
– Я много чего знаю – жестко сказал я – а что не знаю, так узнаю. Советую не юлить, Виктор Данилович. Если надо мы вывезем вас с семьей в Москву. Не будете сотрудничать – пойдете соучастником в деле об убийстве.
…
– Говорите. Времени мало. И у меня и у вас.
– Сергей… Сергей Михайлович написал доклад. О том, что на Украине созданы незаконные вооруженные формирования, подчиненные Верховному Совету и … РУХу83. О том, что в нарушение законов Союза – им выдано боевое оружие со складов воинских частей и внутренних войск. О том что данное оружие уже используется ими при совершении уголовных преступлений… рэкета, убийств, разбойных нападений. Доклад был более чем на сто страниц, и с ним Сергей Михайлович пошел к министру. На обратном пути он ругался… говорил, что этого так не оставит, и найдет управу, не в Киеве, так в Москве.
Вот… похоже и нашел.
– Еще один вопрос. Вы давали куратору ключи от двери квартиры Сергея Михайловича?
– Да…
Вот и все…
– Сказали, что надо…
– Неважно, что сказали. Пойдемте…
– Куда?!
– Там у меня машина. Надо ехать.
– Подождите… у меня вещи в номере остались!
– Вы что, дурак?! – зло сказал я. – Вас уже ищут. В живых вы до сих пор только потому, что вы стучали на своего начальника. А найдя – в живых не оставят. Идемте!
…
Идти по лесу – было куда легче мне, чем Зайцу – я то бы в нормальной обуви, а он – считай в больничной. Потому мне пришлось притормаживать, а Заец – сразу промочил ноги и шел, болезненно морщась. По самой короткой дороге – я вывел его на проселок, где удобнее идти.
– Поторапливаемся. Надо уйти отсюда до темноты. Они могут перекрыть дороги.
– Подождите.
– Что еще?!
Что – Заец мне не сказал, потому что раздался то ли щелчок, то ли хлопок, то ли шлепок – и Заец упал, а я упал еще раньше. Потому что я помнил, как стреляет БУР84 – по Афганистану, и знал, что это именно он.
Обочины здесь практически не было, сразу начинался лес. Именно поэтому – пока снайпер перезаряжался, мне удалось схватить Зайца за ногу и стащить за собой. Там густой подлесок, папоротники, орешник…
Заец был еще жив – снайпер стрелял «по центру фигуры». Но сделать я ничего не мог – пуля разворотила живот.
– Доклад…
– Что?
– Доклад…
– Доклад Щекуна?
Заец из последних сил схватил меня за руку, глаза лихорадочно блестели, на лбу выступил пот.
– Слушай…
…
– Попал?
Старый бандеровец – смотрел на дорогу через подзорную трубу, непонятно, как у него оказавшуюся.
– Попал… еще один остался…
– Смотри у меня… Дид.
– Не пугай. Власти твоей – давно конец.
– Ошибаешься…
– Второй… шустрый
– Я говорил… опасный хлопчик. Как те… ястребки.
Старый снайпер передернул затвор.
– Внимание… правее от дороги.
…
– Метров десять к нам. Движение.
– Вижу…
Винтовка сухо треснула.
– Все…
Бандеровец вглядывался в дорогу,
– Упал… кажется.
– Да, упал – он обернулся к молодому – иди, проверь.
Молодой милиционер – передернул затвор АКМ и начал спускаться вниз. Автомат он купил на Яворовском полигоне у знакомого вороватого прапора. Они часто у него покупали… тот как то гаубицу списанную предлагал – они отказались. Гаубица большая – как ее ховать, скажите? Гаубицу…
…
Я уже не удивился, когда увидел на дороге сотрудника милиции. Или кого-то в форме сотрудникам милиции, с автоматом Калашникова. Я уже понимал, что милиция тут – не совсем милиция.
Милиционер был молодым, худым, высоким, почему-то в плащ-палатке, накинутой поверх формы. Шел он осторожно – но неправильно. Горячие точки он не проходил, явно. Но он был молодым, держался настороженно и у него был автомат.
Место, где был застрелен первый, было легко найти – дождей не было давно, и на дороге все просматривалось отчетливо – кровь, следы волочения. Молодой посмотрел на это, а потом начал искать место, где был застрелен второй. Искать было трудно – воды хватало, и потому подлесок был густой, плотный. В нескольких метрах – он увидел брызги крови на папортнике – много крови. И, перехватив автомат – он шагнул с дороги…
В лес…
…
– Что видишь?
– Ни хрена там нет.
– Этот твой… юнак… он кто?
– Дельный хлоп’ъятко. Отдали в обучение…
– Людей катувать?
– Помолчи…
Матерый бандеровец – опер руку об дерево, чтобы видеть лучше было. Он уже понимал, что происходит что-то неладное, но не мог понять что. Его осторожность – и доси помогала ему выжить.
Внезапно – мир наполнился свистом пуль, треском коры, шлепками о дерево, о землю, о человеческую плоть. Старого бандеровца спасло толстое дерево, приняв в себя предназначавшуюся ему пулю – а вот снайпер коротко вскрикнул и затих. Милиционер – бандеровец упал на пузо, за деревом и лежал, пока все не кончилось. Потом – подполз, потащил назад тяжелое, обмякшее тело своего старого побратима…
Ну, вот и еще один… Мати Украина, помни своих героев…
Рядом лежала винтовка. Бандеровец подумал, стоит ли ее брать – и решил, что нет. Все равно, он не сможет с ней правильно обращаться, а его милицейская форма – куда более опасное оружие. Он теперь власть, а это стоит дороже любой винтовки.
И с этими мыслями – он закрыл глаза своему старому побратиму, нырнул за гребень – и начал ходко, как будто и не было за плечами шестидесяти с лишним лет – спускаться вниз – туда, где они оставили машину. Игра не была закончена…
…
В автомате осталось пять патронов. Это было мало – но запасного магазина у этого «мента» я не нашел и цели четко не
