– Наверное, я просто боюсь произнести его не правильно. Вас наверняка зовут не Николае.
– Да уж, – согласился граф. – У моего имени греческие корни. Оно означает» победа ради людей «. Веста рассмеялась.
– Такое имя подошло бы для революционера.
– А я и есть революционер, когда дело касается вас. Потому что, как вы знаете, я твердо намерен изменить существующий порядок.
Веста поняла, что речь идет о ее положении жены принца.
– Меня воспитали в сознании, что революция и революционеры – это плохо, – ответила она.
– И так же вы думаете обо мне?
Весте хотелось избежать взгляда графа, но ему как-то удалось заставить ее посмотреть ему в глаза, и девушка снова почувствовала себя пленницей.
– Ответьте же мне! – потребовал граф.
– Нет, я не считаю вас плохим. Вы были… так добры ко мне.
Говоря это. Веста в который раз поразилась правдивости своих слов. С кем еще могла бы она спать рядом и обедать наедине, не испытывая ни страха, ни смущения? Девушке впервые пришло в голову, что, кроме тех явных опасностей, которые ей пришлось пережить, существовали еще и другие, скрытые.
– Вы доверяете мне? – спросил граф, словно прочитав ее мысли.
– Вы ведь знаете, что это так, – ответила девушка. Граф посмотрел на нее долгим взглядом, и Веста почувствовала, словно он читает ее душу.
– Я никогда не обижу вас, любовь моя. Ни в мыслях, ни словом, ни поступком.
Веста опустила глаза. Граф продолжал:
– Но я буду бороться, я буду соблазнять вас, уговаривать стать моей. И никогда не признаю поражения.
Голос его гулко разнесся по комнате, но вдруг граф заговорил тихо и нежно, и теперь от звуков его голоса у Весты сладко замирало сердце.
– Произнесите же мое имя! Произнесите так, чтобы оно звучало подобно тем нежным и сладким поцелуям, которыми мы не можем насладиться сейчас.
– М-миклош, – тихо произнесла Веста и действительно почувствовала, будто целует графа.
Жозеф налил ему коньяка.
За обедом Веста пила искристое белое вино, но когда Жозеф спросил ее, не хочет ли она попробовать один из сладких ликеров Катонии, покачала головой.
– Вам понравится, – заверил ее граф.
– Я не привыкла к спиртному, – призналась Веста.
– А я и не позволю вам выпить слишком много. В голосе его снова прозвучала забота, которую Веста уже замечала раньше.
Она опять была счастлива и спокойна. И в то же время она подумала, что граф – такой мужественный, такой властный, что вряд ли она сможет когда-нибудь защищать его, как советовала ей мать.
» Он нужен мне, – думала Веста. – Но зачем я нужна ему? Разве что, просто чтобы было кого любить «.
Она неожиданно почувствовала себя молодой и неопытной.
Одетый в костюм светского джентльмена, граф казался теперь совсем не тем мужчиной, который скакал без шейного платка и, закатав рукава рубашки, ловил форель у водопада.
С этим, новым графом Веста испытывала что-то вроде неуверенности в себе.
Она имела дело с сильным, опытным мужчиной, который уговаривал ее сделать то, что она считала не правильным.
Но кем станет она для него в будущем? Может быть, всего лишь игрушкой?
Граф был гораздо умнее и искушеннее ее, к тому же он был иностранцем. Возможно, она никогда не научится понимать его, несмотря на всю свою любовь.
» Женщина должна защищать, поддерживать и вдохновлять мужчину, которого она любит «.
Голос матери звучал в ушах Весты, и она почти с отчаянием думала, что не сможет ничего этого сделать для графа.
Они еще долго сидели за столом при свечах. Потом граф поднялся и, обняв Весту за талию, отвел ее в гостиную.
Пока они обедали, Жозеф задернул шторы и подбросил дров в камин.
Здесь тоже горели свечи, освещавшие картины и оленьи рога на стенах, а также стоящие на высоких столиках вазы с цветами.
Веста хотела присесть на диван, но граф сказал:
– Я хочу, чтобы мы вместе полюбовались на закат. Он очень красив с веранды. Я часто наблюдал его один и всегда мечтал, чтобы кто-нибудь был со мной рядом.
– Когда видишь что-нибудь красивое, всегда хочется поделиться этим, не правда ли? – заметила Веста.
– Это так, – кивнул граф. – А когда никого нет рядом в этот момент, испытываешь такое чудовищное одиночество!
Веста посмотрела на него широко открытыми глазами.
– Так с вами тоже бывало такое?
– Я думаю, мы многое воспринимаем одинаково. Он посмотрел в глаза девушки, и Весте показалось, что сейчас граф снова поцелует ее. Но он сказал, словно заставив себя произнести эти слова:
– Давайте же выйдем на террасу!
Граф отдернул одну из бархатных красных штор, и за ней обнаружилось французское окно-дверь.
Они вышли наружу. Веранда была выложена квадратными каменными плитами, между которыми пробивались белые и бордовые цветы.
Кругом росли пурпурные бугенвилеи, взбиравшиеся по перилам балюстрады рядом с разноцветными геранями.
Небо не уступало в красоте земному пейзажу.
Солнце садилось за снежные вершины, окрашивая их яркими красками, а выше уже сгущались сумерки.
Едва выйдя из дверей. Веста застыла.
– Как красиво! Я так рада, что любуюсь подобной красотой, стоя рядом с вами.
– Я тоже всегда думал о том, что однажды приеду сюда с любимой женщиной. Здесь было так пусто одному, но все же я всегда выходил после обеда на веранду, оставляя своих спутников наслаждаться за столом беседой.
Но какой бы интересной ни была тема, закат всегда притягивал меня.
– А теперь… я здесь… с вами.
Темные глаза графа пристально смотрели на чувственный контур ее губ, золотистые отблески солнца в глазах.
Почувствовав этот взгляд. Веста повернулась к графу лицом.
– Душа моя, жизнь моя, сердце мое, – в голосе его звучало столько страсти и нежности!
Вдруг послышался шум, и прежде чем они успели повернуть головы, над перилами балюстрады показалась голова какого-то мужчины, а затем и его мощный торс. Это был мужчина дикого вида с темными глазами фанатика.
Несколько секунд Веста и граф смотрели на него в изумлении. Затем человек закричал:
– Смерть аристократам!
И Веста увидела в его руке пистолет.
Он направил пистолет на графа, но Веста инстинктивно заслонила его собой.
Это безмерно удивило нападавшего. Он на секунду замешкался, и в это время из-за его спины прозвучал выстрел.
Мужчина упал ничком на плиты веранды, но, падая, он успел нажать на курок!
Пробив рукав Весты, пуля ударилась в окно.
Девушка стояла, не в силах дышать, не в силах пошевелиться, в ушах ее звучало эхо выстрелов Затем Веста почувствовала, как граф поднимает ее на руки и несет обратно в гостиную.
Она уткнулась лицом ему в грудь, охваченная ужасом, не понимая, что произошло.
