делаю совершенно нескромный заказ.
Разговор с Акрамом нисколько меня не гнетет, да и я теперь вполне себе спокойно воспринимаю мужское присутствие. Уже не хочется посыпать голову Акрама пеплом. В конце концов этот мужчина — мой собственный выбор. Я многое знала о нем. И все равно решила довериться. Вообразила, что я та самая, ради кого он захочет пересмотреть свои взгляды и ценности. Потому что именно я — единственная женщина, для которой он будет готов меняться.
Но нет. Я ошиблась.
И теперь вести себя, как маленькая обиженная девочка… какой в этом смысл? И себя разрушать пожарами внутренних обид — тоже не имеет смысла.
— Как твоя подруга? Оля, у которой ты гостила, — интересуется Акрам.
Улыбаюсь, вспоминая счастливое лицо Лельки на фото. Как она трепетно прижимала к себе нежно-лимонного цвета кулечек с огромным белым бантом. С каким трепетом смотрел на нее Дима. Какая же Леля счастливая! И ведь не побоялась бросить все и изменить свою жизнь, уехав к любимому. Я воодушевленно рассказываю Акраму, что Оля уже родила, показываю фото с выписки.
— Я бы тоже, конечно, хотела фотосессию на выписку, — произношу мечтательно.
Замолкаю, понимая, что ляпнула не к месту.
— Если хочешь, значит, будет. Все организуем. Правильно? — тепло уточняет Акрам, глаза его блестят, когда он смотрит на меня. Так проникновенно…
— Уже не знаю. Я уже ни в чем не уверенна.
Мой телефон перебивает нашу тихую беседу. Мама.
Надо будет ей признаться сегодня, что у меня проблемы. Я пока не нашла в себе силы это сделать. Боюсь, что она начнет слишком волноваться, а это в итоге ударит и по ее здоровью.
— Алло, — бодро отвечаю я.
— Доченька. Я сегодня домой не приеду ночевать. Ты только не волнуйся, — тут же пытается объяснить она, услышав мое ответное нечленораздельное восклицание. Я подскакиваю на стуле и усаживаюсь ровнее. — Меня с работы забрали в больницу.
— Что с тобой? — я едва шевелю губами.
— Ничего страшного, на работе стало плохо, вызвали скорую и меня увезли. Но, говорят, ничего серьезного, просто так положено у них, доченька, ты не волнуйся.
— А где ты? Можно как-то с врачом поговорить? Какое отделение?
Мама отвечает очень осторожно, чтобы меня не напугать и не расстроить. Я обещаю ей сегодня же привезти ее вещи и предметы личной гигиены, несмотря на рьяные отказы.
Отбиваю вызов с каменным лицом.
— Все сделаем. Не волнуйся. Что случилось? — подключается Акрам.
Я сбивчиво пересказываю разговор с мамой. Ну что ж это такое?! Одни несчастья!
— Акрам. Если ты вдруг будешь с ней разговаривать, пока молчи о моей ситуации, ладно? Я специально ее не ставила в известность. Боюсь расстраивать. И, похоже, пока еще будет лучше, если она какое-то время будет в неведении.
Он долго на меня смотрит, под его категоричным взглядом я теряю твердость.
— Ладно, — соглашается он все же, и наше расписание на сегодня уплотняется еще сильнее.
Мы успели приехать ко мне, я торопливо собрала вещи, кое-что докупили в магазине. Я обнадежила маму, что у меня все в порядке, а она рассказала, что у нее подскочило давление, было трудно дышать. Никаких диагнозов пока еще не озвучено, и теперь мама лежит в кардиологии, а я естественно никакие неприятные новости сообщать ей не стану!
Встреча с мамой прошла весьма сумбурно, потому как до моего медицинского центра мне необходимо еще добраться. А времени уже в обрез. В общем, я обняла мамочку, попросила не волноваться ни о чем и поскорее выздоравливать. А сама поспешила вниз — к Акраму.
— Ну что? Опоздаем, да? — спрашиваю я взволнованно, откидываясь на сидении назад. Будь моя воля, опустила бы спинку в лежачее положение и закрыла глаза. Устала — жуть. — Сейчас уже пробки начались… — замечаю я расстроенно, но Акрам лишь спокойно возражает:
— Не бойся, успеем.
Но мы не успели, опоздали минут на пятнадцать. Я всегда чувствую себя скованно, когда опаздываю, но Акрам лично позвонил в клинику и предупредил.
Когда мы оба торопливо переступили порог кабинета, врач тепло нам улыбнулся и попросил все снимки и расшифровки, что нам удалось собрать за сегодня.
— Хммм… — хмуро тянет он, тихонько постукивая пальцами по поверхности стола, а у меня в голове эти звуки отражаются эхом барабанной дроби.
— Что скажете? — напряженно уточняет Акрам, полируя взглядом угрюмое лицо доктора. А тот переводит на Акрама непроницаемый взгляд.
У меня сердце падает в пятки. Кажется, все плохо. Кажется, все намного хуже, чем мы обсуждали утром…
Я делаю неосторожное движение, и моя сумка с грохотом падает на пол. А у меня на глаза выступают слезы. Опускаю лицо, стараясь не закричать от того, что внутри вновь что-то с треском ломается. Наверное, это была последняя моя надежда…
Глава 30
— Мы оба немного волнуемся, — спокойно поясняет Акрам доктору, поднимает мою сумку с пола, забирает ее себе. Моей онемевшей ладони касается трепетное тепло: это пальцы Акрама осторожно поглаживают мою руку. Я чувствую только это. Ничего больше. — Такие затяжные паузы кажутся нам настоящим испытанием, — добавляет он.
— Оперировать мы будем скоро, — твердо заявляет врач.
Он укладывает на стол результаты УЗИ.
— Так как операция предстоит сложная, нам придется временно прибегнуть к искусственному кровообращению. Эта и другие манипуляции заставляют нас действовать крайне осторожно и вынуждают меня дождаться момента, когда ребенок достигнет минимально возможного веса для успешного дальнейшего выхаживания малыша. Вот эти значения, — он водит кончиком карандаша по снимку УЗИ, указывая на перечисленные данные, — говорят нам о том, что ребенок еще слишком мал и слаб.
Доктор озвучивает риски, объясняет, как мы будем действовать дальше, выписывает медикаменты, объясняет что для чего. Мы договариваемся о сроках следующего УЗИ, я получаю строгий наказ беречь
