Подсознание, однако, сотрудничать отказалось. Поэтому я попытался провести объективный анализ проекта «Отец».
Итак, что мне было известно?
Сорок один из сорока четырех кандидатов прошел ДНК-тест (плюс к этому — еще несколько человек несовместимой этнической принадлежности). Отцовство не подтверждено ни в одном из случаев. Не исключено, что кто-то из семи респондентов по «проекту Аспергера», вернувших образцы ДНК, прислал мне соскоб с чужой щеки. Однако я посчитал это маловероятным. Проще было вовсе отказаться от участия, как это сделали Исаак Эслер и Макс Фрейберг.
Рози идентифицировала четырех приятелей своей матери — Имонна Хьюза, Питера Энтикотта, Алана Макфи и, совсем недавно, Джеффри Кейса. Первых троих она рассматривала как наиболее вероятных кандидатов. Теперь же к ним присоединился Джеффри Кейс, который и вовсе выбился в лидеры.
Весь проект был построен на свидетельских показаниях матери Рози которая утверждала, что во время выпускного вечера у нее был случайный секс. Вполне возможно, что она сознательно пошла на обман, поскольку биологический отец Рози не мог похвастаться достойной профессией. Это также объясняло ее нежелание раскрыть личность своего партнера.
Мать Рози при всем при этом предпочла остаться с Филом; эта мысль только что пришла мне в голову. За ней пришла и другая мысль — о том, что биологический отец был не таким уж выдающимся или попросту не мог жениться на матери Рози. Интересно, женаты ли были Эслер и Фрейберг на момент окончания университета? Или, может, они собирались вступить в брак?
Джеффри Кейс скончался через несколько месяцев после рождения Рози. Видимо, тогда же мать догадалась, что отец девочки — не Фил. В любом случае ей бы потребовалось какое-то время на организацию ДНК-теста. Но к тому времени Джеффри Кейс уже умер и соответственно анализ сдать не мог.
Это было полезное упражнение. Состояние проекта все больше прояснялось. Добавив некоторые собственные наблюдения, теперь я пребывал в уверенности, что моя поездка обусловлена высокой вероятностью отцовства Джеффри Кейса.
Я решил, что буду вести машину, пока не устану. Смелый шаг, поскольку в любой другой ситуации я бы рассчитал свое время в пути с учетом рекомендаций медиков и запланированных ночлегов. Но в этот раз я был слишком занят и не успел толком проработать маршрут. Тем не менее каждые два часа я останавливался и отдыхал, так что мне удалось сохранить предельную концентрацию внимания. В двадцать три часа сорок три минуты я почувствовал усталость — но вместо того, чтобы лечь спать, заехал на автостанцию, заправил топливный бак и заказал себе четыре двойных эспрессо. Я открыл люк в крыше автомобиля и врубил музыку на полную громкость. В семь часов девятнадцать минут субботы, по самую макушку накачавшись кофеином, мы с Джексоном Брауном въехали в Мори.
21
Навигатор привел меня к частной лечебнице, где я представился другом семьи.
— Боюсь, она вас не узнает, — сказала медсестра. Я и сам так думал, хотя на всякий случай сочинил правдоподобную историю. Сестра отвела меня в одноместную палату с отдельной ванной. Миссис Кейс спала.
— Разбудить ее? — спросила сестра.
— Нет, я просто посижу рядом.
— Тогда я вас оставлю. Позовите меня, если что-то понадобится.
Я решил, что слишком быстрый уход будет выглядеть странно, поэтому пришлось какое-то время посидеть у постели старушки. На вид Маргарет Кейс был лет восемьдесят — примерно столько же было Дафне, когда она переселилась в лечебницу. Судя по тому, что рассказывала Рози, не исключено, что я сейчас смотрел на ее бабушку.
Пока Маргарет Кейс мирно спала, я вновь подумал о проекте «Отец» — невозможном без нынешних технологий. Еще несколько лет тому назад тайна отцовства умерла бы вместе с матерью Рози.
Я искренне верю в то, что долг науки, да и всего человечества — совершать открытия. Но я все-таки ученый-физиолог, а не психолог.
Эта старушка — все же не врач пятидесяти четырех лет, возможно, сбежавший от своих родительских обязанностей. Она была совершенно беспомощной. Я мог спокойно взять у нее образец волоса или сделать мазок с ее зубной щетки, но все это было как-то неправильно. По этой причине — как и по некоторым другим, которые я тогда так и не смог сформулировать, — я решил не брать у нее пробу.
И тут Маргарет Кейс проснулась и посмотрела прямо на меня.
— Джеффри? — тихо, но очень отчетливо произнесла она.
Кого она звала — мужа или покойного сына? Было время, когда я ответил бы, не задумываясь: «Они умерли» — и не из злого умысла, а потому что привык оперировать фактами, а не чувствами. Но теперь что-то изменилось во мне, и я воздержался от ответа.
Должно быть, Маргарет осознала, что я не тот, кого она надеялась увидеть, и заплакала — бесшумно, просто слезы текли по ее щекам. Я — машинально, поскольку уже проходил это с Дафной, — достал из кармана носовой платок и промокнул ее лицо. Она снова закрыла глаза. Но судьба подарила мне заветный образец ДНК.
Совершенно обессиленный, я выходил из лечебницы. Слезы текли уже по моим щекам: бессонная ночь дала о себе знать. Была ранняя осень, и здесь, на далеком севере, уже было тепло. Я лег под деревом и провалился в сон.
Проснувшись, я увидел нависшего надо мной доктора в белом халате. На какое-то пугающее мгновение я мысленно вернулся в страшное прошлое двадцатилетней давности. Впрочем, я быстро вспомнил, — где нахожусь, и догадался, что доктор всего лишь проверяет, жив и здоров ли я. Ведь я не нарушил никаких правил. Прошло четыре часа и восемь минут с тех пор, как я покинул палату Маргарет Кейс.
Усталость опасна; хорошо, что мне об этом вовремя напомнили. К планированию обратной поездки я отнесся куда более ответственно, заложив в расписание пятиминутный отдых каждый час. В девятнадцать ноль шесть я остановился в мотеле, съел пережаренный стейк и лег спать. Ранний отход ко сну позволил мне двинуться дальше уже в пять часов ноль-ноль минут наступившего воскресенья.
Шоссе огибает Шеппартон, но я свернул с трассы и поехал к центру города. Я решил не навещать родителей. Крюк в шестнадцать километров до их дома был бы слишком тяжелым обременением для моего и без того нелегкого путешествия. Но вот на город посмотреть мне очень хотелось.
Я проехал мимо скобяной лавки Тиллмана. По воскресеньям она закрыта, все мои наверняка были дома — отец, брат, мать. Отец скорее всего возился с картинами, а мама ворчала на брата: ей надо приготовить стол к воскресному обеду, а на столе — его чертежи. Я не появлялся в родительском доме со дня похорон сестры.
Заправка была открыта, и я наполнил бак. За прилавком стоял мужчина лет сорока пяти, ИМТ около тридцати. Подойдя ближе, я узнал его и скорректировал возраст до тридцати девяти лет. Он облысел, отрастил бороду и набрал лишний вес, но все равно остался Гэри Паркинсоном, моим одноклассником. Когда-то он хотел пойти в армию и объездить мир. Похоже, дальше желаний дело не пошло. Как же мне повезло, что я сумел уехать из Шеппартона и изменить свою жизнь.
— Привет, Дон, — сказал он, очевидно тоже узнав меня.
— Привет, ГП.
— А ты все тот же, — рассмеялся Гэри.
Было уже темно, когда в воскресенье вечером я вернулся в Мельбурн и сдал прокатную машину. Диск Джексона Брауна я оставил в проигрывателе.
Судя по показаниям навигатора, я проделал путь в две тысячи четыреста семьдесят два километра. Носовой платок лежал в пакете для образцов. Но его наличие не изменило моего решения не тестировать Маргарет Кейс.
Нам ведь надо было лететь в Нью-Йорк.
Мы с Рози встретились в аэропорту. Ей по-прежнему было не по себе, оттого что она летит за мой счет. Я предложил ей ответную услугу: помочь мне в отборе кандидаток по проекту «Жена».
— К черту пошел, — ответила она.
Кажется, мы снова стали друзьями.
Увидев багаж Рози, я пришел в ужас. Я просил ее взять минимум вещей, чтобы ехать налегке, но она превысила разрешенный семикилограммовый лимит ручной клади. К счастью, мне удалось переместить часть ее экипировки к себе. В моей сумке были аккуратно уложены легчайший ноутбук, зубная щетка, бритва, запасная рубашка, спортивные шорты, смена нижнего белья и (к моему крайнему раздражению) громоздкие подарки от Джина и Клодии. Меня отпустили всего на неделю, да и то крайне неохотно. Декан всем своим видом давала понять, что ищет повод избавиться от меня.
Рози никогда не бывала в Соединенных Штатах, но процедура прохождения регистрации на международные рейсы была ей знакома. Ее весьма впечатлил уровень обслуживания, предоставленный мне. Мы зарегистрировались у отдельной стойки, где не было никакой очереди, а потом нас проводили в зону отдыха для пассажиров бизнес-класса, хотя у нас был эконом.
