мозгам. Возможно, после этого он поймет, что взрослая жизнь предусматривает в первую очередь ответственность!
Я аж дернулась от неожиданности. Конечно, просьбу Анжелики Пантелеевны забыть было не так и просто, но… Я напомнила себе о том, что Кирилл ей всё-таки родной сын, и эта странная жестокость по отношению к близким была для меня дикостью.
У меня не идеальная семья, конечно, но вот такого жестокого высказывания о родном ребенке мои родители бы себе не позволили никогда. И не попытались бы умышленно нанести вред.
Подумать только, попросить, чтобы посторонняя сомнительная девица влюбила её сына в себя, а потом бросила, так сказать, в воспитательных целях!
Но возражать я всё равно не стала — дождалась, пока Анжелика Пантелеевна поднимется и, величаво покачивая бедрами, удалится из моей комнаты, а потом подошла к двери, заперла её, чтобы Воронцов вдруг не надумал в очередной раз среди ночи наведаться ко мне. Закрыла и окно, вопреки тому, что так в комнате было достаточно душно, переоделась и наконец-то легла в кровать.
Удовлетворение от мести было каким-то очень поверхностным, если честно. Я ожидала большего — наверное, думала всё-таки, что хоть как-нибудь проникнусь великим фактом влюбленности в меня Кирилла Воронцова. Или хоть буду рада, что он подавился этим холодным блюдом в виде мести настолько, что стал прыгать по окнам и пытался пробраться ко мне в спальню всеми правдами и неправдами.
Так бы и было, если б весь эффект не испортила Анжелика Пантелеевна. С одной стороны, мне вроде как выгодно оказаться на её стороне, тем более, наши планы вроде как совпадают, но теперь я чувствовала себя не гордой мстительницей, а какой-то мелочной дурочкой, которая какого-то черта повелась на деньги и решила разбить парню сердце.
Плевать, что этот парень до этого бил всё подряд и о последствиях не задумывался.
Вот только, как бы всё ни обернулось, оставался главный вопрос: зачем? Зачем Анжелике Пантелеевне так издеваться над родным ребенком?
Глава тринадцатая
Ночь прошла относительно спокойно. Воронцов не совершал подлых попыток пробраться ко мне в спальню, не высаживал плечом дверь или окно и даже не пришел во сне, и утром, проснувшись, я убедила себя в том, что отпустила ситуацию, а на Кирилла мне давно наплевать. Прошлое отступило на задний план и теперь не казалось таким уж пугающим, как прежде. Я даже подумала, что смогу провести день на позитиве, расслабиться…
Но эта глупая иллюзия разбилась о громкий стук в дверь.
Я нехотя села на кровати, потянулась, зевнула и подумала — а стоит ли вообще открывать? Кому надо, тот постучит и во второй раз, а кому не надо…
Очевидно, тому, кто сейчас торчал у меня под дверью, было таки надо, потому что стук, причем весьма настойчивый, повторился. Конечно, я могла б сказать, что, раз уж я кому-то так нужна, пусть и в третий раз постучат, но мой гость предусмотрел и это, демонстрируя, что шансов забраться вновь под теплое одеяло и мирно задремать у меня нет. Оно-то можно надеть наушники, но я, увы, в этом доме не госпожа-хозяйка, а всего лишь обыкновенная сотрудница, почти прислуга, пусть и ношу гордое звание личной помощницы.
— Кто там? — поинтересовалась я, с трудом сдерживая зевок.
— Это Кирилл!
Я закатила глаза.
— И что тебе надо в… — пришлось щелкнуть по экрану мобильного и посмотреть на время, — девять утра? Все нормальные люди в это время стремятся к уединению, а ты мешаешь моей интровертивной сущности себя реализовать!
Что-то мне подсказывало, что Воронцов плевать хотел на мою интровертивную сущность. По крайней мере, донесшийся до моих ушей короткий смешок был вполне определенным, и никаких иных толкований у меня не возникало.
— Мы с Асей идем в парк, — сообщил Воронцов.
— Ты решил меня этим порадовать? Могу пожелать вам хорошей прогулки, — пожала плечами я.
— И ты идешь с нами, — порадовал меня Кирилл.
— Что?
— Я без личной помощницы никуда пойти не могу, — протянул парень. — Так что… Собирайся, мы выходим через пять минут.
— А если не соберусь? — ядовито поинтересовалась я. — Попытаешься меня уволить?
— Тогда я никуда не пойду, — пожал плечами Воронцов.
— Тебе же хуже будет.
— Ничего мне не станется.
— И почему, ты считаешь, на меня должна подействовать эта угроза?
Кирилл явно не подобрал заготовленный ответ, потому что на какую-то секунду умолк. Я уже отпраздновала свою локальную победу, но Воронцов всё-таки не остался в долгу:
— Но и Ася никуда не пойдет. И так как я устроюсь у тебя под дверью, то и она здесь усядется. Тебе рано или поздно придется к нам выйти. Элементарно для того, чтобы сходить в туалет.
Я оценила окно, через которое Воронцов попытался вчера пролезть ко мне в спальню, и осознала, что миссия невыполнима: вылезти таким образом мне не удастся. Нет, даже если я проберусь на балкон к Воронцову, то дальше оттуда ход только в соседнюю комнату, и мне придется натолкнуться на Кирилла в коридоре. А значит, нет смысла заниматься верхолазаньем и привлекать внимание детей из соседнего двора — а то будут делать из меня звезду ютуба.
— Ладно, — вздохнула я. — Если ты так хочешь, то я, так уж и быть, отправлюсь с тобой прогуляться в качестве твоей личной няньки. Если ты без мамочки не способен сходить на свидание, то я согласна выполнить её роль.
— Ну не стоит так уж радикально, — ухмыльнулся Кирилл. — Ты выходишь, нет?
Я закатила глаза, но не стала отвечать. Вместо этого быстренько впрыгнула в джинсы, натянула футболку, обула свои старые потрепанные кроссовки, решив, что для прогулки самое то, и выглянула из комнаты.
Воронцов всё ещё стоял под дверью и явно надеялся на то, что я составлю ему компанию на прогулке.
— Мне в ванную надо, — отметила я, проходя мимо него. — Или ты думал, я сразу вылечу на улицу за тобой, герой-любовник?
— В ванной окон нет, — отметил Воронцов.
— Да ты не бойся, тюремщик, я и так способна сбежать, через дверь, — пожала плечами я и скрылась в ванной, захлопнув дверь у него перед носом.
На попытки привести себя в порядок ушло от силы минут десять — я умела делать всё максимально быстро, когда хотела. Но, когда я выглянула в коридор, обнаружила под дверью не только Воронцова, а и возмущенную донельзя Асеньку.
— Ты хочешь сказать, — едва не срываясь на писк, протянула она, — что мы её с собой берем?!
Воронцов невозмутимо пожал плечами, показывая, что стыдиться принятого решения точно не будет.
