плеч.
— Агна, смотри, вот эти продукты отравлены, как такое могло случиться?
— Богинюшка! Я не отравляла!! Богиней клянусь, это не я!!! Как же так…
— Я и не говорю, что это ты. Кто ещё сегодня заходил на кухню?
— Так Фенька с Филькой, слуги госпожи Зарины, они же свои, я Феню и попросила отнести фрукты, а Филя помог вино из погреба достать.
— Думаю, надо сходить в погреб и проверить все, что там есть. Может, он ещё во что-нибудь всыпал яду, или это только Фенька уже на столе постаралась.
— Богинюшка, неужто Фенька, ведь сызмальства на глазах росла, как же так! А Филька не мог, вот точно не мог, бочонок мы только в кухне открыли, я сама в кувшин вино наливала, а он только бочонок занёс и вышел.
— Значит Фенька, она горничная Зарины и послушна ей. Надо её найти и допросить. Яр, приведи обоих, если нужно, возьми ребят из казармы. А мы сходим в подвал, на всякий случай. Агна, покажи бочонок с вином.
Мы пошли через кухню в подвал, бочонок и всё в подвале было чисто. С Фили подозрение сняли. Вернувшись в столовую, увидели, что эти двое стоят у стены и спокойно ожидают. Зачем их позвали, Яр им не сказал. У Фили голове всё было чисто, а вот у Фени — морок, и конкретный, давнишний. Я сказала об этом барону, тот кивнул и спросил у Фили, зачем их с Феней господа взяли с собой. Тот спокойно ответил, что не знает, её светлость взяла горничную, а его светлость решил и его взять для компании, чтобы Феньке скушно не было. А он ей не нянька, но как ослушаться-то его светлость? Вот и приехал. Барон его отпустил, видно, что парень ни при чём. Спросили у Фени, зачем её хозяйка взяла с собой? Та ответила, что просто так, на всякий случай, вдруг помочь надо, или волосы уложить, или подать что-то… А больше она ничего не знает.
Барон подошёл к столу, взял вазу с фруктами и поднёс девушке. Та побледнела и замотала головой:
— Нет, не надо мне ваша милость, не хочу я, не утруждайтесь, зачем мне, простой девке с господского стола, спасибо, я уже откушала, я сытая…
— Бери, не то прикажу высечь.
— Не надо, не возьму, лучше высеките, я не хочу помирать, мне её светлость приказала, сказала, что никто не узнает, а она меня после к мамке в деревню отправит и денег даст! Я не хотелааа!!!
Даа, тут и большого воздействия не нужно было: никто не узнает, да ещё и денег дадут…
— Куда посудину из под яда выкинула?
— В каморку Агнину, в карман какой-то одежды на вешалке, я не смотрела.
— Ах ты, гадина! Я её привечаю, вкусностями угощаю, а она меня в отравительницы записать решила! Да как так можно, ваша светлость?! Это ж какое сердце гнилое должно быть!?
— Яр, отведи её в казарму, в камеру, где в двери оконце с решёткой, закрой и ключ мне принеси.
Яр с Феней ушли. Я тоже расстроилась, мне нравилась Агна — чистая, добрая душа. Что бы стало с ней, если бы план графини сработал? Гниль от Зарины перешла к Фене, а может, просто притянулись две похожие души, обе с гнилью…
Я подошла к Агне и обняла её:
— Не расстраивайся, всё уже хорошо. Пойдём, заберём посудину, надо господину барону отдать. Только руками не трогай, тряпицей оберни, только тогда вытаскивай. И одежду после постирай.
— Хорошо, маленькая госпожа, пойдёмте, вот никогда бы не подумала на своих-то. Ведь махонькой её мать из деревни привела в услужение, младше Вас она была. Детей много в семье, так её и отдали, чтобы меньше ртов кормить. Так она и росла при замке, гусей попасти или в огороде помочь, на кухне… Кто ж знал, что такая гниль в ней заведётся…
А может, госпожа Зарина раньше поняла, что за девка эта Фенька, потому и привечала её… Ну да, Фенька всех слуг сдавала, ежели кто на свидание или в трактир соберётся, все сплетни госпоже пересказывала. Та после рождения господина барона совсем невыносимая стала, всё ей не так, никто не может угодить. Старший барон только мог её угомонить. Что уж он ей говорил, никто никогда не слышал, за закрытыми дверями высказывал. Так с семидневицу госпожа тихо ходила, потом снова начиналось… Пока замуж не вышла. И Феньку с собой забрала. Ох, Фенька-Фенька…
Глава 14-2. Разочарование барона
Мы зашли в комнату Агны: кровать, сундук и вешалка. Действительно, каморка… Но чистенько в ней, кровать заправлена, на подушке кружевная накидка, на крохотном окошке — вышитая занавеска. В кармане какой-то верхней одежды, похожей на фуфайку-ватник обнаружилась берестяная коробочка в тряпице. Но Агна все равно взяла другую тряпицу, как ей сказали, и вытащила, обернув ту тряпицу в новую. Отнесли свёрток барону, я сказала Агне вымыть руки с мылом, чтобы наверняка избавиться от частичек яда, если тот как-то мог на руки попасть, и та ушла. Я догнала её и попросила пока не трогать еду с ядом, закрыть её чем-нибудь, и всем сказать, чтобы не трогали. Возможно, нам потребуется для того, чтобы представить её, как доказательство покушения на барона.
— Ох, Богинюшка! Конечно, всё сделаю, маленькая госпожа! Покушение! На нашего барона! Ох, Богинюшка!
Так, под причитания, она ушла на кухню. Я снова подошла к барону и мы пошли в холл.
— Вот что ей не хватало? Георг — граф, у него поместье больше моего, и доход выше. Почему она так ко мне?
— А Ваших родителей нет?
— Они погибли, когда объезжали баронство, в горах, где шахта. Только Зарина и спаслась. Она сказала, что успела выскочить из коляски, а все: мои родители, приказчик, кучер и лошади — погибли, упав в ущелье. На ней не было ни ушибов, ни грязи, и она была совершенно спокойна, если не сказать, довольна… Целитель сказал, что это шок. Она уже была замужем к тому времени. И рассчитывала, что опеку надо мной передадут ей. Мне было 12 лет. Но отец уже написал завещание, как почувствовал, в котором передал опеку надо мной Яру и оставлял всё баронство мне. Так у неё не получилось прибрать к рукам земли баронства. Широво отродье, она убила родителей и ещё двоих разумных. Но сейчас уже этого не доказать. Но хватит того, что я это знаю. Прошу Вас, не снимайте с неё ошейник!
— А как
