Затем появилась вторая делегация, предлагающая эльфам чуть не луну с небес в обмен на дорогу. Никто не собирался там пилить на дрова их драгоценные мэллорны с аэрболами, или как там вся их святая древесина называется. Но эльфы охамели окончательно ― освежевали заживо послов, магией укрепили в них жизнь и сбросили с лошадей рядом с лагерями, где ждали их сопровождающие, нашив на живое тело каждому по куску пергамента с письмом, ничего, собственно говоря, кроме оскорблений и самовосхвалений, не содержащим.
Послов пришлось добить ― никакие усилия колдунов не могли восстановить кожу. А с эльфами переговоры прекратились, и Тверское княжество, даже не привлекая гномов, с неохотой покидающих горы, обрушилось на высокомерных обитателей Пущи всеми наличными силами. Магия Пущи не помогла ― зажигательные снаряды с напалмом и белым фосфором вполне успешно устраивали пожары. Гурки оказались в лесной войне совсем не хуже самих эльфов, а если честно, то и лучше, потому что учились новому с желанием, а эльфу учиться хоть чему-то, чего не было раньше, ― унизительно. Даже винтовки, которыми они все же вооружились, сами они почитали оружием «низким», в подметки лукам не годящимся. Впрочем, из луков никто стрелять и не пробовал, вся эльфийская армия закупила трехлинейки и «Энфилды» через посредников. Противопоставить артиллерии оказалось вообще нечего, пулеметный огонь броневиков выкосил единственную предпринятую эльфами атаку в конном строю. Самым главным шоком для них было то, что можно вести войну, не глядя друг другу в глаза. Например, артобстрелами… К их счастью, производства самолетов тогда еще не наладили. В результате война была выиграна людьми быстро, с малыми для себя и катастрофическими для племени эльфов потерями. Их оттеснили чуть не на сто верст к северу и оставили в покое лишь потому, что не хотели портить отношения с их сородичами из других мест. Геноцид никем не поощряется. В теории.
У эльфов же страх смерти удивительным образом сочетается с фатализмом и верой в пророчества. Примерно раз в несколько лет среди бывших эльфов Закатной пущи появляется очередной полувождь-полупророк, который видит какие-то знаки, который слышит голоса и который умудряется воодушевить соплеменников на совершенно нелепые с военной точки зрения действия. Они предпринимают налеты на людей, обосновавшихся на землях, прилегающих к бывшим эльфийским, расправляясь с поселенцами способами жестокими и мерзкими. Успехи же военные при этом бывают весьма ограниченными, потому что для достижения серьезных военных целей они вынуждены покидать леса, а в чистом поле эльфы проигрывают людской армии по всем статьям. Раньше эльфийские маги опережали людских, а теперь и этого нет, баш на баш, спасибо аборигенам. Где научили пришлых, а где и сами нанялись.
Во время своей службы в Первом драгунском мне довелось в течение нескольких месяцев участвовать в таких операциях, проходивших как раз в этих местах, ― вот и сейчас ничего не изменилось. Попартизанят эльфы до холодов, хоть и активно, выбьют у них самых боевитых, и они отступят опять к северу, в новую свою пущу, где вынуждены были обосноваться вместо старой. Если бы их другие эльфы поддержали, то они, может быть, чего-нибудь и добились. Но другим эльфам не до них ― их свои пущи заботят. Такого разрозненного народа, как эльфы, и нет нигде более, наверное. Ни до чего им дела нет, даже друг до друга ― даром что бессмертные.
А мэллорны их с аэрболами на дрова все же пошли. Когда рубили полосу безопасности вдоль новой дороги, девать их было некуда. Разве что насчет дров я преувеличил. Древесина у мэллорна дивного серебристого оттенка, а у аэрбола ― оттенка красного. Вот и пустили их на дорогую мебель и всякое такое, наплевав на святость. Зря, наверное, но очень уж хотели эльфов унизить за казнь послов. Ложа для дорогих ружей из этого дерева делали, как я слышал.
Сейчас я ехал не по той относительно широкой и укатанной дороге, о которой даже понемногу заботились, а по едва заметной в высокой траве колее. Она вела в объезд оставшегося от эльфийской Пущи изрядного куска леса, который отсекла от массива та самая дорога. Крюк не слишком большой, километров под тридцать, но ближе к Дурному болоту, которое в этих местах имеется ― из-за него отчасти и пошел тогда спор с эльфами о дороге. А чем ближе к Болоту, тем выше вероятность встретить кого-то, кого встречать не хочется. И скорость на этой дороге ниже, чем на главной, больше тридцати километров в час и не поедешь ― так трясет. Да еще с динамитом. Динамит хоть и поустойчивей нитроглицерина, но все равно не подарок.
В общем, я помимо карабина еще и обрез свой помповый к стрельбе приготовил. Положил рядом, патрон в патронник загнал. Если что полезет откуда, первым делом надо хватать дробовик ― и в морду. Если морда есть, конечно, потому что я немало чудовищ видел, где понятие «морда» было как минимум неактуальным. Но тело есть почти всегда, так что найдется куда пальнуть. А первые два патрона у меня «пробные», половина снаряжения ― серебро, вторая ― самовоспламеняющийся свинец, магическая штучка, дорогая чрезвычайно, как то же серебро, а серебро идет к золоту грамм за два. Каждый выстрел мне рублей в шесть золотом обходится, в общем. Зато по таким попаданиям сразу видно, что за тип твари на тебя лезет, чем его гасить ― серебром или огнем. Одно из двух всегда на нечисть действует. И такие патроны мне уже раз десять жизнь спасали, так что без их запаса, хотя бы пяти штук, я вообще за городские стены не выезжаю.
Дорога огибала лес, стало удивительно тихо. Даже отголосок далекого боя пропал. Ни птицы не поют, ни звери не бегают ― Болото под боком, поблизости от него ничего живое и чистое выжить не может. Хорошо, что сейчас только за полдень солнце ушло и светит так, что лес сам на себя тень отбрасывает, а не в поле. В таких местах даже в маленькую тень надо с опаской заезжать: всякое может случиться.
И случилось. Как я эту чуду заметил ― сам не понял. Была она совсем прозрачная, только что деревья, которые через нее видны были, чуть искажались, как в стекле кривом. И еще я привык в таких случаях ничего не проверять, а действовать первым. Левой рукой в руль вцепился, чуть отворачивая машину вправо, сбивая возможной прыжок, а правой рукой помповик за рукоятку ухватил, на руль сверху кинул для упора да в середину силуэта и пальнул. Грохнуло, толкнуло в руку так, что чуть кисть не вывернуло усиленным зарядом, но весь пучок картечи ударился в прозрачную тварь.
Как же она взвыла! Как будто не одна она, а с десяток таких застонал-заблажил на разные голоса от боли и жуткой злобы. Такой вой, если кому интересно, тоже признак нечисти ― одну глотку подобной твари целый хор не вытянет. Чудовище обычное всегда одним голосом ревет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
