Звонила Кейт, и я уверена, что на заднем фоне слышала голос брата, но она отрицала это, продолжая спрашивать меня, подружились ли мы с Джесси. Да. Она также спросила, сказала ли я Джесси, что все еще беременна. Нет. После целого дня, проведенного с ним, когда все вернулось в нормальное русло, как и должно быть, я уверена в правильности моего решения.
— Ты собираешься лежать весь день, или оденешься, чтобы мы могли отправиться в «Поместье»? — Он стоит в дверях ванной, великолепно обнаженный, вытирая полотенцем темно-русые волосы.
Я приподнимаюсь и ползу к изножью кровати, а затем плюхаюсь обратно на живот, опираюсь на локти и подпираю подбородок ладонью. Я знаю, что делаю, и, судя по мерцающим зеленым искрам в его глазах, он тоже знает. Не то чтобы мне не хотелось ехать в «Поместье». В отсутствие некоей ведьмы, владеющей хлыстом, загородное поместье Джесси — гораздо более приятное место для отдыха.
— Я могла бы, — мой голос манящий и низкий, такой, как мне нужно. — У тебя жесткий стояк.
Я киваю на его пах и перевожу взгляд обратно на него, изо всех сил стараясь сдержать ухмылку. Прикусив губу, внимательно наблюдаю за ним.
— Потому что я смотрю на тебя. — Он накидывает на плечи полотенце и опирается на дверной косяк.
Я начинаю пускать слюни от массы чистого, соблазнительного великолепия и улыбаюсь.
— Ты всюду жесткий.
— Кроме как здесь, — говорит он глубоким и хриплым голосом, постукивая себя по груди. — Здесь, я чертовски мягкий. Но только с тобой.
Моя улыбка становится шире.
— Иногда ты бываешь жестокосердным, — размышляю, переворачиваясь на спину, моя голова свисает с края кровати.
— Вы искусительница, миссис Уорд.
Я наблюдаю, как его перевернутое тело медленно приближается, пока он не встает, глядя на меня сверху вниз, его стальной стержень касается моей верхней губы.
— Хочешь его? — спрашивает он, обхватывая основание и водя головкой по моим губам. Горячая влага заставляет мой язык коснуться его, чтобы попробовать на вкус, но он отстраняется, уголки его губ приподнимаются. — Скажи «пожалуйста».
— Пожалуйста. — Я поднимаю руку и провожу кончиками пальцев по центру, и он стонет, направляя член к моим губам. Я медленно открываю рот, наблюдая, как его лицо искажается от предвкушения, затем обхватываю его губами.
— Ава, этот твой гребаный рот, — стонет он, зажмуриваясь.
— Мне прекратить? — я слегка прикусываю и провожу зубами по его гладкой плоти. — Хочешь, чтобы я остановилась?
— Я хочу, чтобы ты, бл*ть, заткнулась и сосредоточилась на том, что делаешь.
Я улыбаюсь и отпускаю его, потом переворачиваюсь и сажусь на край кровати между его бедер. Хватаю его член и сжимаю… сильно.
— Перестаньте дразнить меня, леди. — Его руки пробираются мне в волосы, кулаки сжимаются, и он притягивает меня к себе.
Я не оказываю никакого сопротивления. Мне нравится брать его вот так. Опустив голову, погружаю его в рот и впиваюсь ногтями в его упругую задницу.
— Ох, бл*ть! — рявкает он, удерживая мою голову на месте. — Просто оставайся так.
Он водит головкой по задней стенке моего горла, и я изо всех сил пытаюсь сдержать спазмы в животе. Я молчу, пока он конвульсивно вжимается в меня, его голова откинута назад, а кулаки стискивают мои волосы. Мне нужно сохранить контроль. Меня не должно стошнить, я никак этого не объясню, поэтому вместо того, чтобы сосредоточиться на набитом твердым членом рте, я фокусируюсь исключительно на том, чтобы удержать приступ рвоты. Закрыв глаза, выдыхаю через нос. Что со мной не так? Если беременность вызывает внезапную нетерпимость к мужскому достоинству Джесси во рту, то я никогда не захочу снова забеременеть.
Немного расслабляюсь, когда он отстраняется, и быстро выпускаю его изо рта, прежде чем взобраться по его телу и обхватить ногами. Мне нужно сыграть идеально, особенно при виде недоверчивого выражения на его красивом лице. Ему не нравится, что я остановила процесс. Это его привилегия. Я наклоняюсь и кусаю его за губу.
— Хочу, чтобы ты был во мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я был вполне счастлив быть там, где был, — бормочет он недоверчиво. Я смеюсь. — Рад, что ты находишь это забавным, Ава.
— Нет, прости. — Я прижимаюсь губами к его губам, делая свой ход. Это мой единственный вариант выбраться из сложившейся ситуации. — Мне нужно, чтобы ты был внутри меня, сейчас.
Он отстраняется и прищуривается. Это меня беспокоит. Но потом Джесси ослепляет меня своей улыбкой, предназначенной только для меня.
— Тебе никогда не придется просить меня дважды, детка. — Вместе со мной он опускается на кровать. — Избавься от полотенца.
Я сдергиваю полотенце с его шеи и швыряю через всю комнату.
— Запусти руки мне в волосы, — приказывает он. Я немедленно подчиняюсь, переплетая пальцы с мокрой темно-русой массой. — Потяни. — Он наклоняется и облизывает мои губы, когда я со стоном дергаю его за волосы. — Поцелуй меня жестко, Ава. — Его строгий тон только усиливает желание. Я нападаю на его губы с отчаянием и убежденностью. — Остановись, — приказывает он, и я подчиняюсь, хотя на самом деле не хочу. — Поцелуй меня нежно, — шепчет он, и я вздыхаю, нежно водя языком, очень лениво. Это просто рай. — Достаточно, — резко говорит он, и я снова останавливаюсь. Он отстраняется и с любовью целует меня в губы. — Почему ты не можешь делать все, о чем я прошу, так же быстро?
Я ухмыляюсь и притягиваю его ближе, снова завладевая его ртом.
— Потому что твоя жаждущая власти личность отражается на твоей жене.
Он смеется и перемещается так, что я оказываюсь верхом на его бедрах.
— Бери власть, детка.
— Хорошо, — быстро соглашаюсь, приподнимаясь. Он тянется ко мне, и я шлепаю его по руке. — Прошу прощения.
— Ох, извините. — Он смущенно улыбается. — Только не валяй дурака, ладно?
— Ты забываешь, бог. — Я хватаю его за член и направляю в себя. — Ты только что отказался от власти.
Я осторожно опускаюсь, его усмешка вскоре исчезает, сменяясь глубоким признанием.
Он стонет и хватает меня за ноги.
— Я мог бы отдавать тебе власть чаще.
Я приподнимаюсь и медленно опускаюсь обратно, проводя руками по его груди.
— Тебе нравится?
— О, я обожаю это. — Не сводя с меня глаз, он начинает поглаживать мои бедра.
— Ты такой красивый. — Я снова осторожно поднимаю и с охом опускаюсь.
— Знаю.
— Ты высокомерный.
— Знаю. Вверх.
Я поднимаю брови.
— У кого власть?
— У тебя, но ненадолго, если будешь злоупотреблять ею. Вверх. — Он сдерживает улыбку, а я хмурюсь, но все равно поднимаюсь. — Хорошая девочка, — с трудом выдыхает он. — Быстрее.
Опускаясь обратно, я медленно вращаю бедрами.
— Но мне нравится вот так.
— Быстрее, Ава.
— Нет. Власть у меня. — Я поднимаюсь, но мне не дают возможности подразнить, спокойно опустившись вниз. Меня опрокидывают на спину и прижимают к кровати.
— Вы упустили свой шанс, леди. — Он движется к определенной цели. — Я забираю власть обратно.
Удар!
Я кричу, мои ноги раздвигаются.
Удар!
— Бл*ть! — продолжаю кричать, когда он атакует мою матку.
— Язык!
Удар!
— Джесси!
— Ты испытала свою удачу, детка, — ворчит он, сжимая мои запястья и врезаясь снова, снова и снова. Мои глаза закрываются. — Глаза! — с потрясенным визгом я разлепляю веки. — Так-то лучше.
По его лицу струится пот, капая на мои щеки. Мне нужно держаться за него, царапать и кусать, но я совершенно бессильна, как он и хочет.
— Позволь мне обнять тебя, — кричу я, вырываясь из его хватки, когда он продолжает долбить меня.
— У кого власть?
— У тебя, ты, гребаный помешанный на контроле сумасшедший!
— Следи…
Удар!
— За…
Удар!
— Языком!
Я кричу.
— Бл*ть! — рычит он. — Ава, кончай со мной!
Я не могу. Пытаюсь сосредоточиться на кульминации, которая затянулась где-то в глубине, но каждый раз, когда я решаю, что уловила ее, Джесси снова врезается в меня карающим ударом и отбрасывает назад. Я закрываю глаза, ничего не могу поделать, кроме как смириться с нападением, которому подвергается мое тело.
