— Ты большая молодец, Каролина, — любимый накрывает губами мои онемевшие пальчики. Замираю, практически не дышу, зависаю на краю пропасти и не знаю, как поступить дальше, оттолкнуть или прижаться сильнее.
— Твой надрывный крик услышал Дэвид, который как раз в это время шёл в твою комнату, чтобы рассказать тебе план по избавлению от меня, — Альфред криво усмехается.
— Дэвид успел спасти твою жизнь, но не успел предотвратить катастрофу. Твой мозг был слишком сильно повреждает, чтобы оставить этот инцидент в тайне. После твоего появления в доме Моретти, я внедрил в охранную службу своих людей и уже через несколько минут после инцидента мчался в больницу, в которую тебя повезли. Льюис не успел придумать выгодную для себя историю событий, я прибыл слишком быстро, поэтому ему пришлось рассказать все без утайки.
Я жаждал мести, хотел правосудия, мне нужен был суд и показательная казнь. Я хотел огласки и самого строгого наказание для рехнувшийся девчонке, но я был одинок в своём желание. Отец запретил мне придавать огласке произошедшее, ведь бизнес опозоренной семьи ничего не стоит, а значит и необходимость в свадьбе с Каролиной Моретти отпадает.
Альфред замолкает и опустив голову перебирает мои руки в своих руках, будто боится отпустить. Я же в свою очередь практически не дышу, желание сопротивляться сошло на нет, в голосе любимого слишком много боли. Я верю ему, каждому слову, ощущение что мне не договаривают, исчезло, знаю Альфред искренен со мной.
— Манна, она… — не договариваю, боюсь узнать, что девушка продолжает спокойно жить в своем роскошном доме и наслаждаться праздной жизнью. Я не первая кого покалечила девушка, и я не буду последней.
— Она в лечебнице. Я поклялся сохранить инцидент в тайне, взамен Льюис согласился отправить свою дочь на лечение.
Киваю, дышать тут же становится легче. Вышедшие из-под контроля кукловоды, как правило, попадают в тюрьму, реже в лечебницы, но по суете разница не велика. И в первом, и во-втором случае они остаются в четырёх стенах до конца своей жизни, а это значит Манна больше не опасна для общества.
— Но зачем это нужно было скрывать от меня? Ты же знал, что память рано или поздно вернётся.
Альфред кивает: — Сначала, я не хотел тебя тревожить, а чуть позже ложь обросла такими подробностями, что я просто уже не мог из нее выпутаться. Решил действовать по обстоятельствам.
Закусываю нижнюю губу, мне больно, обидно, но при всем этом, я могу понять поступок Альфреда и это пугает. Ведь я боюсь потерять себя, боюсь ошибиться и доверить своё и без того израненное сердце тому, кто уже обманул, пусть и во благо.
Любимый отпускает мои ладони и встав, поднимает выброшенное мной кольцо. Смотрю за действиями Альфреда и понимаю, что не дышу, боюсь, что он уйдёт и больше не вернётся.
Мужчина надевает кольцо на мой безымянный палец и произносит: — Я уезжаю в командировку, у тебя будет достаточно времени, чтобы все обдумать и принять для себя верное решение. Я люблю тебя, Каролина, но насильно мил не будешь, если ты решишь уйти, обещаю, я отпущу.
Альфред поднимается на ноги и направляется в сторону двери. Ничего не соображаю, сижу и на репите повторяю заветные слова в своей голове: «Я тебя люблю». Мне же не послышалось, и я правда это слышала? Это же не сон…
— Стой! — восклицаю слишком громко.
Поднимаюсь на ноги и пошатываясь иду в сторону Альфреда, мужчина тут же подскакивает ко мне и подняв на руки укладывает обратно.
— Куда собралась? Тебе нельзя вставать, — бурчит себе под нос.
Хватаю ладонь любимого и переплетаю наши мизинцы. Альфред переводит вопросительный взгляд с рук на меня.
— Не нужно уезжать, я уже все решила, — набираю полную грудь воздуха. — Я люблю тебя, но я ненавижу твою жизнь. Все было прекрасно, пока наши отношения были только нашими. Я не хочу так жить, но хочу быть с тобой, поэтому постараюсь адаптироваться и стать частью высшего общества, — сглатываю, не верю, что подписываюсь на это добровольно.
Альфред все чувствует, видит мои тревоги по глазам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Любимый притягивает меня к себе и шепчет в самое ухо:
— Оно того не стоит.
Отстраняюсь: — Что? — шепчу еле слышно.
— Пора становиться самостоятельным, я же уже взрослый мальчик.
Альфред смеётся, заражает меня своим грустным весельем, тихонько хихикаю с ним в унисон.
— Дай мне месяц, я все решу, разорву пуповину, и мы уедем в наше райское место, где будем только вдвоём.
Замираю, приподнимаю голову и глядя в глаза, произношу: — Правда?
Альфред кивает: — Конечно. Пора начинать жить так как хочется нам, а не так как нам диктует общество.
Счастливая улыбка сама собой расплывается на моем лице, решительностей на лице любимого воодушевляет и заставляет поверить в счастливый конец злой сказки.
16 глава
2 месяца спустя.
Я стою на балконе и вглядываюсь в бескрайнюю синицу. Невероятно, прошло уже три дня как мы вернулись в это райское место, а я до сих пор не верю в происходящее.
Громкий хлопок заставляет меня обернуться, Альфред разливает игристое вино по бокалам и один передаёт мне.
— За начало новой жизни, — произносит любимый муж.
Счастливо улыбаюсь и произношу: — За наше счастливое будущее.
Альфред сдержал своё слово, два месяца словесной войны с отцом, не принесли второму желаемой победы, любимый разорвал «пуповину». Я ожидала что нам придется тяжело, но оказалось у Альфреда всегда был запасной вариант, а вернее успешный бизнес никак не связанный с семьей Дефо.
— Ты пьешь, — говорю очевидную вещь, подходя к любимому еще ближе. — Сейчас только первый час дня, неужели на сегодня все? Ты свободен?
— Я отменил все сегодняшние встречи и абсолютно свободен до завтрашнего утра, — шепчет в миллиметре от моих губ.
Накрываю губы любимого мимолетным поцелуем и шепчу в ответ: — Звучит потрясающе.
Забираю бокал у Альфреда и ставлю на небольшой столик. Не успеваю повернуться к мужу лицом, родные руки накрывают мою талию и притягиваю спиной к крепкому торсу. Раскалённые, напряженное тело мужчины говорит громче слов, мы обязательно разопьем бутылку потрясающего шампанского, но чуть позже, а сейчас время десерта.
На мою попу со звонким шлепком опускается крепкая ладонь и одновременно с тем я слышу над своей головой грозное рычание:
— В кровать, живо!
Повинуюсь незамедлительно, обожаю быть слабой в постели. Медленно, покачивая бёдрами подхожу к кровати и развернувшись к мужу лицом. Одним движением сдираю своё легкое платье, под которым нет ничего кроме ничего не прикрывающих, полупрозрачных трусиков.
Ногтем цепляю тонкую резинку и оттягиваю в сторону, отпускаю и слышу тихий шлепок. Кожа в месте соприкосновения тут же краснеет.
Медленно, не пропуская ни миллиметра, веду своими руками от кромки трусиков до самой груди, хватаю себя за соски и тут же сладко стону.
Альфред не выдерживает моей коварной игры, подлетает как вихрь и подхватив меня на руки, быстро кидает на кровать.
Не успеваю испугаться и отползти, мужчина накрывает меня своим телом и с оскалом произносит:
— Доигралась.
Тихонько хихикаю и принимаю все его жалящие поцелуи, обрушившиеся на мое тело. Губы любимого опускаются все ниже до самого сокровенного, нетерпеливо ерзаю, но Альфред не прекращает свою пытку. Удерживает меня на месте и целует мои бёдра, низ живота, но к самому главному не переходит.
— Пожалуйста… — шепчу как в бреду.
— Не нравится, когда дразнят? — шепчет с коварной улыбкой и снова целует низ живота.
— Пожалуйста… — не могу мыслить здраво, я готова молить о пощаде, слишком остро.
Альфред накрывает мой клитор своими губами, всхлипываю и тут же разочарованно вздыхаю. Спустя всего секунду любимый отстраняется и произносит:
— Больше никогда не дразни меня, только я могу тебя касаться.
— Это мое тело, — произношу с улыбкой.
— Нет, мое, — рычит тиран в ответ.
