чтоб проветрить все перед сном. Сараби рано лишилась родителей, и видимо, рано уяснила, что нужно быть послушной. Какие заботы есть у молодой госпожи, чья судьба в руках царя? Ответ известен только ей.
— Он — мальчишка.
— Да-а, — кивнула она. — Мальчик. Это хорошо.
Разие в это время налила щербета и протянула один стакан госпоже.
— Будете?
— Да, — ответила та, не глядя и взяла напиток. — Вкусный, но чего-то в нем не хватает.
— Они не добавили семена базилика, — пожала плечами Разие.
— О, — удивилась Сараби. — Ты знаешь, что нужно?
— Я же с кухни.
— Точно. А ты не попросилась продолжать работать? — спросила она насмешливо девушку.
— Работа на кухне много времени и сил отнимает, моя госпожа. Но я бы хотела иметь возможность иногда готовить напитки. Я люблю кофе с корицей.
— Я чувствую.
Я втянула воздух, и поняла, о чем речь. От Разие, и правда, пахло корицей.
— Может быть нам разрешат? — спросила я. — Я бы хотела кофе.
— Зависит от нашего царя, — резко ответила Сараби. — Позволит ли он своей наложнице еще чем-то заниматься.
Разие потупила взгляд и пожала плечами.
Сараби обошла нашу комнату, провела пальцами по мебели, оценивая, а затем пожелала хорошей ночи и удалилась.
— Фух! — выдохнула Разие. — Этот шаг позади.
— А?
— Госпожам интересно, кого берут в наложницы члены их семьи. Это же любопытно. А она еще знатная, не считает нас ровней. Хотя, к тебе она чуть получше отнеслась.
— Ну, она уже ушла. Можешь выдохнуть.
— Нет… представляешь, что меня ждет, когда вернется госпожа Шойдра?
— Даже думать не хочу.
— Можешь расслабиться. До наложниц Дария ей нет дела… Иногда я тебе завидую.
— Мы в своих званиях всего меньше суток.
— А я уже успела испугаться много-много раз.
— По тебе не скажешь.
— Ямочки на щечках. Они обманывают людей. Я улыбаюсь, и все думают, что все в порядке.
— У тебя щеки не сводит?
— Только не из-за улыбок, — таинственно ответила она и рассмеялась. — Улыбаться я привыкла.
Через какое-то время Разие покинула общую комнату, уйдя в купальню готовиться к ночи. А я, поняв, что сегодня предоставлена сама себе, дошла до комнаты Кори. Мальчик уже забрался в кровать и читал какую-то книгу. Увидев меня, он широко улыбнулся.
— Сестренка!
— Привет!
— Я так обрадовался, когда узнал, что ты продолжишь быть моей нянькой. Правда, мне не нравится это слово. Я буду продолжать тебя называть сестренкой.
— Меня зовут Эстер.
— Ну и что?
— Ничего, — пожала я плечами и присела к нему. — Что читаешь?
— О великих походах Лаксмана Прайда.
— Интересно?
— Нет! В игре веселее. Но наставник задал, а Дарий сказал, что будет тренировать меня, только если я буду выполнять задания.
— Понятно.
— Хочешь почитать книгу?
— Тебе?
— Нет, — обиженно ответил он. — Я сам умею читать, я же уже взрослый. Я о твоей книге. Она вон там. — Он показал пальцем на шкаф с книгами. Я встала и подошла к нему. — Отодвинь историю о сыне Лаксмана, Киране. Там за ней должна быть.
Я нашла книгу и вернулась к Кори. Он продолжал читать, а я открыла свою. Стала медленно изучать историю, пролистала до обучения. Но некоторые слова были непонятными. Надеюсь, после того как Люкасса начнет меня учить, будет полегче. Я смотрела на изображения девушек, на движения, которые они совершали, и пыталась в голове представить, как это повторить. Было сложно, но и я всего первый день изучаю.
— Кори, ты уже спишь? — раздался голос Дария около входа. Он увидел меня и резко выдохнул. — Эстер.
— Дарий, — кивнула я, вспомнив, что он просил наедине называть его без титула. С нами, конечно, был Кори. Но не думаю, что он входил в список тех людей, при ком нужно было быть официальной.
— Что читаете?
— Ничего, — ответила я и резко закрыла книгу. — Истории разные.
— А я о Киране, — похвастался мальчик.
Дарий в два шага оказался около нас, положил руку на мою книгу.
— Не отдам, — покачала головой я.
— Ну, покажи.
— Это приказ? — вырвалось у меня.
Его челюсть резко напряглась, глаза сузились, а руки сжались в кулаки.
— Вовсе нет, — ответил он тихо.
— Тогда, разрешите мне оставить это при себе. Это…
— Твои дела. Хорошо.
— Может быть, я когда-нибудь расскажу, — постаралась смягчить обстановку я.
— Как в оплату долга? — улыбнулся он.
— Может быть. — Можно, конечно, и так сказать. В оплату долга… узнает и увидит, что я изучала танец девяти вуалей.
Я поставила книгу на место, а затем мы читали вслух книжку Кори, а Дарий добавлял от себя факты, которые он знал. Мы не заметили, как пролетело два часа.
— Давай я провожу тебя, — сказал он.
Я кивнула в знак согласия, пожелала сладких снов мальчику, и мы вышли из его комнаты. Дарий довел меня до моей. Я заколебалась, стоя около двери.
— Спокойной ночи, Дарий.
Он провел рукой по моим волосам, заправляя прядку за ухо. Так легко, еле ощутимо. При этом от него пахнуло мятой.
— Спокойно ночи, Эстер, — ответил он тихо и открыл мне дверь.
Я слегка улыбнулась на прощание, он смотрел не мигающе на меня, но не улыбнулся в ответ. Лишь кивнул, а затем развернулся и ушел. Я закрыла дверь в комнату.
Действительно ли он мне понравился или все мои действия и чувства обусловлены чувством благодарности? Как понять? Лалону, моя бабушка или мама сказали бы слушать свое сердце. Но, кажется, я разучилась это делать либо никогда не умела.
Глава 11
Люкасса зашла ко мне рано утром, как и обещала. До завтрака. Она зажгла свет, хотя уже рассветало, и сильной необходимости в этом не было, и громко бодро объявила:
— Подъем, Эстер! Идем.
Я не охотно перевернулась в кровати и открыла глаза. Потянулась, сбросила ноги вниз с кровати и посмотрела на нее засыпанными глазами.
— Начинаю жалеть о своей идее.
— Нет-нет. Ты хорошо придумала, тебе нужно обучиться. Вставай. Умоешься потом, а это считай зарядка. Вставай давай.
— А как мы будем без музыки?
— Какая музыка тебе? Надо движения сначала отточить. К зеркалу встань, чтоб себя видеть.
Я послушала ее. Люкасса показала несколько движений для того, чтоб разогреть мышцы. После них она пояснила, движения должны быть более плавные. Я махала руками и ногами в стороны, а затем тянулась. Упражнение, когда складываешься и дотягиваешься руками пола было не очень приятным. Под коленками тянуло, и хотя я могла дотянуться до пола, Люкасса тут же сказала, чтоб я обхватила руками ноги и продолжала делать так, чтоб чувствовать напряжение, которое стихает.
— Достаточно, — скомандовала она. — Распрямись, выпрями плечи,
