— Ты там не переборщи, Алиен, возьмёт и сиганет головой вниз, прямо на палубу, будет тебе и Америка, будет и свисток. Осторожней рули пращуром, это я тебе как Дева Мария говорю, — предостерёг Петров засланца.
Марсовая площадка, или по-матросски, "воронье гнездо", было на самом верху мачты. На такой высоте мачтовое бревно было совсем тонким, диаметром сантиметров в пятнадцать, и раскачивалось с таким энтузиазмом, что дух захватывало. Сама площадочка была до того маленькой, что вдвоём стоять уже было невозможно. Родриго сел, обхватив руками мачту, и свесив ноги вниз. Наверху было ещё светлей, чем внизу, серебристые в ночи паруса отсвечивали фосфорным блеском, горизонт ясной чертой делил мир на две части. Осталось ждать.
* * *
В кухне, где сидел с абрударом Петров, вдруг стало светло. Стоявшая на пороге Татьяна, которая включила свет, с удивлением спросила: — А что ты в темноте сидишь?
Петров, замешкавшись, поставил на мониторе заставку, и обернувшись, ответил: — Да, вот, засиделся. А сколько времени?
— Девять уже. Дети пришли, пора ужин накрывать. А где ты сейчас лазаешь?
— Нигде я не лазаю, — Петров сделал округлые глаза.
— Да ладно, я уже здесь пять минут стою, наблюдаю.
Петров самодовольно улыбнулся жене: — Через два часа я буду открывать Америку!
Татьяна тихо засмеялась, подошла, и любя, погладила Сашу по голове, взъерошив жесткие волосы: — Ты не наигрался еще в пиратов, мой Колумб?
Александр обнял её нежно и поцеловал: — Давай вместе откроем Америку?
На кухню ввалились два парня: — Ма, есть что пожевать? Привет, па!
— Вот сейчас поужинаем, и все вместе будем открывать Америку, — улыбаясь, сказала Татьяна, открывая холодильник.
Сыновья были под стать отцу, высоченные, симпатичные, только старший, Саша, почти блондин с пепельно-русыми волосами, а младший, Андрей, жгучий брюнет. Саша полностью брил лицо, а Андрей носил мушкетёрские усики и бородку. Девчонкам, что ли, так больше нравилось? Братья переняли от отца спокойную, слегка насмешливую манеру общения, никогда не ссорились, считая компромисс лучшим изобретением человечества. Саша после окончания университета пошёл работать в юридическую фирму, где уже подрабатывал, будучи студентом, был на хорошем счету как специалист, и ему доверяли вести некоторые корпоративные дела. Андрей писал диплом, готовясь, в следующем году, закончить институт, и уже год вёл бухгалтерию двух фирм. Мальчики были при деле.
— После ужина готов открыть всё, что угодно! — заявил Саша. Андрей кивнул.
— Рассказывай, — Татьяна начала расставлять тарелки, — пора мальчикам всё знать.
Петров вздохнул. Да, пора. Когда-то это нужно сделать. Почему бы, не сейчас?
Он начал с того, что рассказал об удивительном открытии, сделанном дядей Колей Ивановым и о событиях, которые произошли за последнюю неделю.
Конечно, они не поверили. И правильно. Я бы тоже не поверил. Саша вставил пару язвительных реплик. Один раз он хмыкнул, что мол, дядя Коля начитался альтернативной фантастики, а когда отец прокрутил им записанный ролик со взрывом планеты, сказал: "Ничего, хорошая компьютерная графика".
В завершении рассказа Петров продемонстрировал банковские карточки. Андрей, повертел карточки в руках и спросил: — А вы их проверяли?
Саша, на карточки внимания не обратил, смотрел недоверчиво и с усмешкой, потом улыбку убрал и серьёзно спросил: — Вы что предлагаете, всё бросить и вернуться на сто лет назад, в глушь и дикость?
Петрову стало неуютно, потому, что в глубине души, где-то под мозжечком, он тоже так считал.
Но Иванов был настроен отправиться туда во чтобы то ни стало и, самое главное, угроза апокалипсиса, заставила Петрова подбирать слова.
Во-первых, — начал он загибать пальцы, — дикость России в начале ХХ века, это миф. Россия стояла в одном ряду с развитыми странами. Во-вторых, сейчас дикости мало, что ли? Что вообще ты называешь дикостью? Сейчас, вот этот самый момент, половина России печки углём топит или дровами.
— Мам, а ты что думаешь? — Саша повернулся к матери.
Татьяна покачала головой: — Не знаю, сына, — потом обвела взглядом их крошечную кухонку, — вряд ли будет хуже, чем здесь.
Александр задумчиво произнёс: — Сюрреализм какой-то. Вы так говорите, как будто действительно существует машина времени. Дядя Коля вас разыграл, а вы сразу кинулись планы строить.
— Саша, всё было на наших глазах! — возмутился Петров.
— Ну да, Копперфильд тоже на глазах у всех летает.
— И два миллиона тоже ради прикола?
— Андрей правильно спросил, карточки-то вы проверили?
— Проверяли, вот, ноутбук на эти деньги куплен.
Саша подумал, и сказал: — Становится интересно. Чего это дядя Коля миллионами швыряется? Надо разобраться, что там за царь такой! Как бы на него взглянуть?
— Николай должен позвонить. До этого никак.
— Ну, вот тогда и будем решать, кстати, а какую Америку мы собирались открывать? — подытожил Саша, и отодвинул тарелку, — спасибо, мам.
За разговором и не заметили, как все поели. Татьяна принялась убирать со стола, а Петров подвинул к себе монитор и сделал приглашающий жест: — Садитесь поближе, Фомы неверующие, покажу вам машину времени в действии. Он убрал заставку и подключился к своему сознанию в Родриго де Триана.
— Как дела? — вслух спросил Петров для начала, и маленькая фигурка, прижавшаяся к мачте на головокружительной высоте, помахала рукой. Ого! Пожалуй Родриго окончательно уверовал в Деву Марию, и нашёл общий язык со вселившимся сознанием.
Петров глянул на хронометр абрудара: — Без двадцати два. Небольшая экскурсия по каравеллам и будем открывать Америку. Боковым зрением заметил, что сыновья придвинулись поближе, и, вроде бы, заинтересовано. Александр полетал вокруг кораблей, обогнув паруса, спустился на палубу "Санта Марии", заглянул в трюм, и вернулся на марсовую площадку "Пинты".
— Ну, что, видите что-нибудь? — спросил вперёдсмотрящего (или вперёдсмотрящих?).
— Нет, пока, а сколько там натикало?
— Да, уже пора, может встать нужно? Дальше будет видно?
Фигурка на марсе медленно поднялась, и вдруг ночную тишину разорвал громкий крик: — Терра! Терра!
Родриго стоял одной ногой на площадке, держась правой рукой за мачту, дрыгал другой ногой над бездной, а левой рукой тянулся к горизонту и кричал во всё горло, радостно и ликующе: — Земля! Земля!!!
Нет, не Родриго, это Саня Петров, молодой романтик, стоял на скользких дощечках "вороньего гнезда", и подпрыгивая от возбуждения, и распиравшего грудь восторга, кричал на весь мир: — Земля! Земля!!!
По-русски! Наплевать, что внизу подумают! Это же счастье! Какое же это счастье, когда сбываются детские мечты! Детские, которые не меркантильные, не мелочные, без задней, подлой мысли, детские, чистые и светлые! Ради этого стоит жить!
Но счастье не может быть вечным. Через несколько секунд внизу на кораблях загомонили, вспыхнули факелы, паруса поползли вниз. Каравеллы ложились в дрейф.
Петров подвёл абрудар к раскрасневшемуся и восхищённому лицу Родриго и сказал: — Дон Родриго, не желаете дать эксклюзивное интервью двум не верящим своим глазам джентльменам, уверенным, что сказок не бывает?
Родриго де Триана улыбнулся улыбкой Петрова, и сказал прямо в экран: — Саша, Андрюша, всё что я вам, то есть, папа вам рассказал – правда! Только меня гложет один вопрос – мне что, до самой смерти в этом теле болтаться? Тело ещё тридцать три года проживёт! Так не договаривались. Дева Мария, придумай что-нибудь!
— Лови!
На марсовой площадке замерцал проявляющийся наушник. Родриго-Петров взял его, и надел на ухо. Через несколько минут связь с Родриго прервалась. Сознание Петрова было стёрто. Родриго повертел в руках странную штуковину, непонятно как оказавшуюся у него на ухе и с размаху швырнул её в океан.
Петров посмотрел на не отрывающих взгляд от монитора сыновей, и сказал: — Отвечаю на вопросы. Пожалуйста, в порядке живой очереди…
Вечер вопросов и ответов плавно перетёк в ночь вопросов и ответов, и всё это безобразие прекратила возмущённая Татьяна, в третьем часу ночи разогнавшая всех спать.
* * *
Ранним субботним утром, пока все мужчины спали, после ночных посиделок, Татьяна Петрова поехала к Иванову.
— Коля, — решительно сказала она, — закачай мне дополнительные сознания!
Иванов рассмеялся.
— Танечка, — сказал он, — ты в своём уме? Мужские сознания в женщину! Психика разрушится и всё, сойдёшь с ума.
Татьяна сердито прищурилась: — Давай сделаем копию и попробуем на ней! И не отговаривай меня!
Иванов поразмыслил, что если женщина чего-то очень требует, ей надо это дать, иначе она возьмёт это сама с непредсказуемыми последствиями. Лучше уж под его контролем, и он повёл Татьяну в кабинет.
