Мало-помалу он успокоился и снова закрыл глаза, дыша уже не так тяжело, как раньше. А когда снадобье наконец заработало в полную силу и Мессир устало обмяк, я мысленно поблагодарила ведьму еще раз — мази она выбрала самые сильные. Видать, и впрямь готовилась к встрече, раз отдала служанке заранее собранный мешок.
Вторая заминка у нас случилась, когда я попросила Мессира перевернуться на спину, чтобы обработать остальные части его немаленького тела. От моей просьбы он заметно поморщился, заворчал, но получил звонкий шлепок по ягодицам и с грозным рыком, от которого задрожали стены, перевернулся.
Толкнуть его в плечо и опрокинуть навзничь было уже нетрудно — руки-то я ему в порядок еще не привела, вот и не дотянулся. А уж избавить от обрывков одежды и, прикрыв срам куском рукава, обмазать с ног до головы оказалось и того проще. Благо инкуб не сопротивлялся. Только следил прищуренными глазами, время от времени выразительно сжимал кулаки и, чувствуя, что пальцы по-прежнему слушаются плохо, недовольно сопел.
— Как я пойду обратно, ты не задумывалась? — наконец соизволил он подать голос, когда я сноровисто обрабатывала его живот.
— Нет, — равнодушно откликнулась я. — Нам, женщинам, лишний раз думать не положено.
— А одежду для меня ты хотя бы догадалась заказать?
— Я тебе не служанка и не жена, поэтому заботиться о твоем благополучии не обязана.
— А если бы была женой? — задал коварный вопрос инкуб.
Я на мгновение остановилась, одарив его задумчивым взглядом.
— Тогда ты бы сам решал, что и кому я должна.
— И ты бы покорилась?
— А ты бы дал мне выбор?
Мессир нахмурился. После чего зачем-то поменял облик и снова посмотрел на меня черными глазами мужа.
— А разве он его тебе предлагал?
Я хмыкнула и снова взялась за массаж.
— Его все устраивало. Мое тело, голос, запах, повадки… Но для суккубы, поверь, это не самый плохой вариант.
— Тогда почему ты не с ним? — снова нахмурился инкуб и чуть повернулся, чтобы мне было удобнее добраться до его бедра.
Я сдула с лица упавшую прядку.
— А почему ты сейчас сменил облик?
— Не могу долго ходить в одном и том же.
— Чужой образ давит? — понимающе усмехнулась я. — Хочется выбраться из старой кожи, развернуть плечи и вдохнуть глоток свежего воздуха? А ты попробуй представить, что этой способности тебя лишили. Зуд никуда не делся, в груди уже тесно, дышать нечем, от желания что-либо поменять хочется выть и кидаться на стены, но ты не можешь. Ты заперт в клетке чужих желаний и при этом знаешь, что уже никогда и ничего в себе не изменишь. Всего лишь потому, что какая-то поганая магия заставляет приносить себя в жертву ради чьего-то недолговечного удовольствия.
— Но суккубы принимают постоянный облик лишь однажды…
— Вообще-то нет, — снова усмехнулась я, отодвигаясь и берясь за мускулистую голень. — Замужество нас ограничивает, но при определенных обстоятельствах смена внешности возможна. Даже если супруг будет возражать.
— Ты уверена, что будет?
Я пожала плечами.
— Демоны эгоистичны. Каждый желает заполучить совершенство лишь для себя одного. Зачем ему жена, которая от него не зависит? Имея полную гарантию, что она — его и только его собственность, ему не надо беспокоиться, что кто-то более успешный ее уведет. Абсолютная верность. Абсолютная власть и безупречный контроль над ситуацией. Была бы у тебя возможность, какой бы путь ты избрал?
Мессир усмехнулся.
— Я же демон.
— Тогда не задавай глупых вопросов и давай сюда вторую ногу.
Какое-то время я работала молча, сосредоточенно отдаваясь важному делу. Мессир, прикрыв глаза, о чем-то размышлял, послушно то поднимая, то поворачивая ногу, когда это требовалось. Ближе к рассвету, когда я взялась за его руки, он уже мог нормально сидеть, а когда начала разминать подушечки пальцев, неожиданно раздул ноздри и как-то странно выдохнул.
— Что? — не поняла я, когда пальцы в моей ладони сперва дернулись, а потом подозрительно обмякли. — Тебе опять больно?
Он посмотрел на меня долгим, полным непонятного сомнения взором.
— Нет.
— О, тогда, значит… нравится? — догадалась наконец я, на что инкуб недовольно заворчал и отвернулся. — Ну и зря. Своих желаний не надо стесняться. Иногда крохотная просьба решает огромное количество ненужных проблем.
— Где ты этому научилась? — хмуро спросил он, отнимая руку и поворачиваясь ко мне другим боком.
— Обязательная программа воспитания. Суккуба должна уметь доставить мужчине удовольствие. И не только с помощью плотских утех.
— А для тебя кто-нибудь такое раньше делал?
— Да. Только для этого меня понадобилось сперва приковать к ложу и вставить в рот кляп. — Я подняла спокойный взгляд. — Хочешь еще что-нибудь спросить о моем прошлом?
Мессир недовольно сузил глаза.
— Хочу получить ответ на вопрос, но не уверен, что ты ответишь.
— Тогда молчи, и мне не придется врать, — хмыкнула я. — А вообще, я удивляюсь — ты один из немногих мужчин, кто не пытается за меня думать.
Он пренебрежительно фыркнул.
— Я просто поражен, что ты способна это делать самостоятельно… Ар-р-р!
— Ох, прости, — очаровательно улыбнулась я, вынимая вонзившиеся на всю глубину когти из его плеча и невинно хлопая ресницами. — Я такая неловкая!
— Хельр-р-риана! — раздраженно рыкнул Мессир, потирая мгновенно затянувшиеся ранки. — Ты играешь на моих нервах!
— На чем умею, на том и играю, — промурлыкала я, жмурясь, как сытая кошка.
А когда он без предупреждения принял демоническую ипостась и, разъяренно шипя, цапнул меня за руку, мгновенно прильнула к его груди, инстинктивно поступая так, как поступила бы с Князем. Мои руки беспрепятственно обвили его шею, внезапно ожившие волосы перехватили метнувшиеся в мою сторону смоляные пряди, привычно спеленали их, переплелись в страстном танце. А затем я пощекотала кончик заостренного уха коготком и, потершись щекой о жесткие чешуйки на коже, тихонько заурчала.
От столь неожиданной смены настроений Мессир замер, так и не поранив мне кожу. Его когти, щелкнув в опасной близости от моего лица, растерянно разжались. Жесткие складки в уголках рта расслабились. Гневно раздувающиеся ноздри застыли. После чего он шумно выдохнул и все еще недовольным голосом рыкнул:
— Зачем ты это делаешь?
— Хочешь понять? — прошептала я, отстраняясь и пытливо заглядывая в заполненные Тьмой глаза. — Многие хотят знать, кто такие суккубы, многие пытались, но мало кому это удалось. А между тем разгадка крайне проста: мы просто многогранны, инкуб. Причем каждая наша грань по-своему хороша. Мы можем быть ласковы, как домашние кошки. Бываем свирепы, словно высшие демоны. Становимся безудержными, поддаваясь страсти. И покорными, когда находим того, кому хотим доверять. Однако когда на наших руках защелкиваются брачные браслеты, все грани отсекаются, кроме одной. Мы становимся слабыми, ущербными и простыми, потому что лишь такими нас готов увидеть законный муж.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
