— А что стало с командой? — спросил дриаду Дарник.
— Знаете, есть такие рыбы, полный рот зубов?
— Акулы?
— Наверно. Их там полно было вокруг корабля. Когда люди попрыгали от огня в воду, рыбы их всех поели. — Ксебела вздохнула. — Зря пропали. Я надеялась, что один-два, а то и три доплывут. — И она снова вздохнула.
— А этот, на берегу, что делал? — задала вопрос Полгара.
Ксебела пожала плечами.
— Он подождал, пока корабль сгорел, а потом пошел в лес, на той стороне реки. — Она обошла Полгару и снова уставилась на гиганта. — Если ты не используешь его, Полгара, не могу ли я взять его на время? Я никогда не видела такого большого.
Гарион повернулся и побежал к своей лошади. Эрионд уже стоял там, держа за повод своего гнедого жеребца.
— Возьми моего, Гарион, этот попроворнее.
Гарион кивнул и взлетел на коня.
— Гарион, ты куда?! — крикнула ему Сенедра.
Но тот уже галопом летел через лес. Он почти ни о чем не думал, когда жеребец нес его мимо деревьев. Единственным подобием мысли был нарисованный Ксебелой образ — черный человек на берегу, держащий что-то в руках. Потом он обратил внимание на нечто необычное. После каждых пяти-шести шагов лошадь как-то странно поводило, а деревья вокруг на миг расплывались. Потом она снова шла нормальным галопом, а через пять-шесть шагов повторялось странное явление.
Расстояние между деревом Ксанты и местом, где Лесная река впадала в Великое Западное море, было немалым, Гарион это знал. Даже самым быстрым галопом туда ехать полтора дня. Так что же это там засверкало впереди в свете зимнего солнца? Уж не вода ли?
Конь снова как бы пошатнулся, картина помутнела, и внезапно конь уперся передними ногами в песок, его немного протащило, и Гарион увидел, что перед ним плещется речная волна.
— Как ты это сделал?
Конь повернул голову, прислушиваясь к словам седока. Гарион огляделся и расстроился.
— Мы же не на том берегу! — воскликнул он. — Надо на ту сторону.
Он напряг свою волю, стараясь перенести себя на южный берег, но конь развернулся, сделал пару шагов, его снова как бы повело, и внезапно они оказались на другом берегу реки, а Гарион опомнился, только заметив, что сидит, судорожно вцепившись в седло, чтобы не выпасть. Он даже хотел было дать взбучку коню, что тот не предупредил его, но внимание его привлекла более важная вещь.
Он соскользнул с седла на землю и побежал вдоль берега, вытаскивая на бегу меч.
Шар с готовностью засиял.
— Гэран! — крикнул ему Гарион. — Найди моего сына Гэрана!
Вдруг Шар резко остановил Гариона, тот даже чуть не упал. Гарион стоял, чувствуя мощное притяжение меча в своих руках. Кончик меча засиял, опустился к песку, тронул его раз-другой, после чего Шар торжествующе вспыхнул, а меч уверенно указал на верх усыпанного сучьями и бревнами берега, поросшего низкорослым лесом.
Вот оно! Хотя Гарион втайне опасался, что сведения, которые до них доходили, всего лишь новая хитрая уловка Зандрамас, теперь-то он знал наверняка, что Зандрамас и его маленький наследник здесь. Внезапно буря закипела в его душе.
— Беги, Зандрамас! — крикнул он. — Беги как только можешь быстро! Но знай: я иду по твоему следу! Мир не так велик, чтобы ты от меня спрятался!
Глава 7
Промозглая сырость висела среди причудливо перепутавшихся ветвей, в воздухе раздражающе пахло стоялой водой и гнилью. Деревья тянули ветви к свету, подальше от темных джунглей. Серо-зеленый мох полосами облепил стволы, толстые лианы взбирались по деревьям, словно гигантские змеи. Бледный туман клочьями собрался среди деревьев, от темных скоплений грязной жижи и медленно текущих ручьев исходил дурманящий запах.
Это была старинная дорога, по сторонам заросшая густым кустарником. Теперь Гарион скакал во главе компании. Меч покоился на передней луке седла. Шар настойчиво звал его вперед. Серый облачный день клонился к вечеру.
— Я и не знал, что найсанцы строили дороги, — подала голос Сенедра, глядя на заросший травой путь.
— После вторжения марагов в конце второго тысячелетия их все бросили, — стал растолковывать ей Белгарат. — Найсанцы пришли к выводу, что их дороги слишком удобны для продвижения вражеских армий в глубь страны, поэтому Салмиссра приказала оставить только те из них, что вели в джунгли.
Меч в руке Гариона слегка двинулся, показывая в заросли возле дороги. Он чуть нахмурился и придержал лошадь.
— Дедушка, след ведет в лес.
Остальные подтянулись к нему и стали вглядываться в темноту леса.
— Пойду-ка разведаю, — вызвался Шелк и, спешившись, пошел в указанном мечом направлении.
— Там змеи, осторожно, — предупредил его Дарник.
Шелк застыл на месте.
— Спасибо, — сказал он с издевкой, но затем тут же направился в чащобу, внимательно, однако, всматриваясь в землю.
Путники замерли, прислушиваясь к шороху и хрусту шагов Шелка.
— Тут был лагерь! — крикнул он остальным. — Здесь жгли костер! И сделали навесы!
— Пошли посмотрим, — сказал Белгарат и соскочил с лошади.
Тофа оставили с лошадьми, а остальные стали продираться сквозь густой кустарник. В нескольких ярдах от дороги оказалась поляна. Шелк стоял возле ямки для костра, где лежали обугленные поленья.
— Это Зандрамас был здесь? — спросил Шелк Гариона.
Гарион двинулся вперед, держа в руках меч. Меч показывал то туда, то сюда и наконец направил Гариона к полуразвалившемуся укрытию. Когда он вошел внутрь, клинок нырнул вниз и коснулся земли, а Шар засиял ярким пламенем.
— Вот, по-моему, и ответ на мой вопрос, — с удовлетворением заметил Шелк.
Дарник стоял на коленях перед углями, переворачивая их и внимательно изучая пепел.
— Это было несколько месяцев назад, — заключил он.
Шелк огляделся вокруг.
— По числу укрытий я могу судить, что здесь останавливалось по меньшей мере четверо.
— Значит, Зандрамас уже не один, — озабоченно произнес Белгарат.
Эрионд стал обходить укрытия, по очереди заглядывая в одно за другим. В одном из них он что-то поднял с земли, затем вернулся к остальным своим товарищам и передал найденное Сенедре.
— Ой! — воскликнула она и прижала переданный ей предмет к груди.
— Что это такое, Сенедра? — спросила Бархотка.
Глаза маленькой королевы наполнились слезами. Она молча показала всем предмет, который ей передал Эрионд. Это была крошечная вязаная шерстяная шапочка, мокрая и грязная.
— Это моего ребенка, — промолвила она сдавленным голосом. — Она была на нем в ту ночь, когда его выкрали.
Дарник прокашлялся, явно взволнованный.
— Поздно, — сказал он спокойным голосом. — Может, на ночь остановимся здесь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
