«Бедняжка! — подумала Имоджен. — Она не просто вздыхает по Норгрейву. Она влюблена в него по уши!»
— Он догадывается о ваших чувствах? — спросила леди Сантер, ощущая себя виноватой в том, что, сама того не ведая, причинила подруге боль.
— Я… — Леди Шарлотта запнулась, глядя на красивое лицо джентльмена, которого она так жаждала увидеть и который теперь довольно-таки хмуро взирал на нее. — Лорд Норгрейв, так приятно видеть вас снова!
Через два часа Имоджен вернулась домой. Еще утром они с леди Шарлоттой планировали из ресторана отправиться на Бонд-стрит за покупками. Но их совместное с Норгрейвом времяпрепровождение оказалось не таким приятным, как ожидалось. Разговор протекал вяло, леди Шарлотта совсем поникла, а у самой Имоджен разболелась голова.
Создавалось впечатление, будто лорд Норгрейв куда-то торопится, и с обеими леди он был чрезмерно снисходителен и резковат. В общем, Имоджен вздохнула с облегчением, когда пришло время прощаться.
— Добрый день, Сэндвик! — поприветствовала она дворецкого, входя в холл.
— Полагаю, ваша с леди Шарлоттой прогулка была приятной.
— Сэндвик, это было ужасно, и я сама виновата. — Она остановилась, чтобы еще раз обдумать свой вердикт. — Нет, не я, а лорд Норгрейв. Бóльшая часть вины лежит на нем.
— И чем же провинился маркиз, хотела бы я знать? — спросила герцогиня, спускаясь по лестнице.
— Лорд Норгрейв пригласил меня на чай в модный летний ресторан, — пустилась в объяснения Имоджен, снимая шляпку и перчатки. — А я взяла с собой леди Шарлотту. Подумала, что ей будет приятно встретиться с джентльменом, которому она симпатизирует.
— О Имоджен! — мать посмотрела на нее с упреком. — Вам известно, что эта юная леди без ума от маркиза, в то время как он даже не смотрит в ее сторону.
— Я хотела ей помочь, мамочка! — грустно проговорила Имоджен. — Но в итоге она еще больше огорчилась, потому что лорд Норгрейв вел себя отвратительно и грубил всем и вся. В следующий раз, когда он захочет оставить свою визитку, я попрошу Сэндвика разорвать ее и осыпать маркиза обрывками!
Герцогиня засмеялась.
— Неужели он был до такой степени невыносим?
— Совершенно невыносим, матушка! — ответила Имоджен. — Леди Шарлотта не заслужила такого пренебрежения. И я тоже. — Она потерла лоб пальцем. — Я так устала, что, если сейчас лягу, могу проспать целый день!
— У меня есть нечто, что может заставить вас поменять планы на вечер. Вам прислали кое-что посыльным.
Имоджен последовала за матерью к нише, где стоял небольшой сундук.
— Что это и откуда?
— У меня есть некоторые подозрения относительно отправителя, но мальчик-посыльный отказался сообщить имя человека, который нанял его. Итак, вы приглашены на маскарад в публичном парке Рениле-Гарденс. Там будет много знакомых. От Кассии только что прибыло приглашение для вас. Она пришлет за вами карету.
— Может, сундук тоже от нее?
— При сундуке была записка, из которой следует, что таинственный отправитель также приглашает вас на маскарад, то есть у вас уже два приглашения.
Имоджен посмотрела на мать.
— Вы заглядывали в сундук?
Герцогиня отрицательно покачала головой и протянула ей записку.
— Думаю, там маскарадный костюм. Если нет, в наших собственных старых сундуках наверняка найдется что-нибудь подходящее.
Имоджен сложила записку и сунула ее в кармашек. Она узнала почерк Блекберна.
— Кто автор записки?
Проигнорировав вопрос матери, девушка заглянула в сундук и поджала губки, стоило ей увидеть яркое лоскутное шитье. На дне обнаружились черная полумаска и бубен.
— Кто-то хочет видеть тебя в костюме Коломбины[15], — задумчиво проговорила ее мать. Было ясно, что герцогиня не одобряет вкус неизвестного дарителя, но и грозить, что сожжет его в прах, она тоже не стала. — Гм-м-м… Кто бы мог проявить о вас такую заботу, дитя мое?
Костюм прислал герцог, в этом не было ни малейших сомнений. Только он мог настоять на том, чтобы она нарядилась любовницей Арлекина. У этого человека весьма странное чувство юмора…
Глава 11
-Норгрейв рассердится, когда узнает, что мы уехали с маскарада, ничего ему не сказав!
Тристан молча кивнул, хотя у него были свои причины согласиться с Имоджен. Они с Норгрейвом часто делили в постели женщину, а иногда и двух. Подчинить ее собственным желаниям, привести в бесчувствие своей страстью — это было увлекательно и заставляло обоих испытывать удовлетворение особого рода. Он совершенно не жалел о прошлом и о бесчисленных дамах, с которыми оттачивал мастерство любовника. Если бы он предложил Норгрейву забыть о пари и перейти к другому плану: соблазнить Имоджен и продемонстрировать ей, как это может быть приятно — иметь сразу двух любовников в своей постели, тот сразу бы согласился и они нашли бы другой способ померяться силами.
Но Тристан не сделал ничего подобного. Он лгал человеку, которого привык считать чуть ли не братом, и готов был солгать ему снова. Стоило ему подумать об Имоджен, как он моментально становился эгоистом. А уж если пытался представить, как маркиз целует и ласкает женщину, сидящую сейчас рядом с ним, у него непроизвольно сжимались кулаки.
Имоджен не была одной из многих безымённых и безликих партнерш по плотским утехам, которых они с другом делили между собой на этапе познания своих сексуальных возможностей. Она богиня среди женщин, а потому заслуживает особого почтения…
И он готов был поклоняться ей и ублажать ее, если она, конечно, позволит.
Имоджен так сильно волновалась из-за их внезапного отъезда, потому что они с Норгрейвом прибыли на празднество одновременно. Тристан со стороны наблюдал за ними, пока они были вместе, но девушка вела себя по-дружески, без намека на сердечную привязанность. Временами на выразительной мордашке Имоджен мелькало сожаление, однако то были моменты, когда маркиз начинал вымаливать у нее поцелуй. Любой женщине лестно иметь несколько кавалеров, особенно на публике, но в постели у Имоджен будет только один мужчина — он сам.
Имоджен со вздохом откинулась на спинку сиденья. Она так и не сняла свою маску, когда они покинули Рениле-Гарденс, и герцог был доволен этим фактом — никто не узнает ее, когда они выйдут из кареты в месте назначения.
Он не пытался ни обнять девушку, ни поцеловать ее. Это подождет.
— Куда мы едем? — сонно спросила она.
— В спокойное место, где никто не будет делать попытки отнять тебя у меня, — ответил он хрипловатым голосом.
