Анабель чувствовала себя потерянной в наступившей внезапно темноте, веки трепетали, но она не открывала глаза, боясь снова увидеть то выражение его лица, которое однажды так напугало ее. Огонь желания, охвативший мужчину, отозвался в ней дрожью.
— Не бойся. — Бен провел губами по ее лицу. Поцелуи были настолько легки, что Ан казалось, будто бабочка касалась ее ресниц, щеки, шеи. — Позволь мне показать тебе, что может быть между мужчиной и женщиной, когда их не мучает ни страх, ни чувство вины. Анабель, ты не должна бояться.
Бен аккуратно снял с нее серьги, и Ан услышала, как они со звоном легли на тумбочку.
— Я… я не могу… — пыталась сопротивляться девушка, но тут же почувствовала, как его язык ласкает ее рот, и это мягкое, горячее вторжение заставило Ан затрепетать от блаженства.
— Я ведь не пугаю тебя? — прошептал искуситель, в то время как его рука вновь коснулась ее груди. Теплые пальцы обхватили обнаженную плоть, лаская набухшие, возбужденные соски. — Ведь это совсем не страшно?
Чувственная дрожь пробежала по ее телу. Нет, сейчас Бен не пугал ее; это был вовсе не страх, который девушка испытывала прежде, это было возбуждение, близкое к блаженству, чувство настолько пронизывающее, что оно отдавалось почти болью. Но что есть страсть, если не боль? Анабель поняла это давно.
Боль и страх, вина и мука — непременные спутники желания, и Анабель боялась вновь оказаться ввергнутой в этот ужасный водоворот. Разрываясь между желанием и страхом, она со стоном открыла глаза. Вид у нее был измученный.
— Пожалуйста, Бен, не надо. Я не могу…
Он не слушал. Губы его скользнули по коже медленно, медленно… Бен целовал ее шею, плечи, слегка покусывая.
— О… нет, не надо!
Рот Бена двинулся дальше, и тело ее выгнулось дугой. Девушка почувствовала прикосновение его губ к груди. Нежный рот захватил напряженный сосок в свой горячий плен.
Эта близость настолько шокировала и восхитила ее, что Ан не смогла сдержать тихого вскрика. Губы ее приоткрылись в беззвучном мучительном крике наслаждения. Ошеломляющее тепло разлилось по жилам, ощущение было сильнее всего испытанного ею когда-либо в жизни.
— Отдайся мне, дорогая, — прошептал Бен. Язык его жег огнем прохладную кожу. — Не сопротивляйся. Как только ты перестанешь бороться, то поймешь, что боялась страха внутри себя, а не меня или страсти. Ты все еще не можешь вырваться из пут прошлого, чувствуешь вину за то, что случилось, когда ты была еще ребенком. Но тебе не стоило винить себя. Ты не должна чувствовать себя виноватой или бояться. Расслабься, коснись меня.
Он просунул руку девушки под свой свитер. Анабель почувствовала ткань его рубашки, а потом тепло мускулистой груди. Ощущала, как сильно бьется сердце под ее ладонью, гоня кровь по венам, чувствовала его жизненную силу под своей рукой. Повинуясь какому-то инстинкту, пальцы Ан еще сильнее вдавились в жесткую плоть, кончики их гладили горячую кожу, слегка пощипывая жесткие волоски. Она пробежала пальцами по курчавой поросли на груди, спускаясь все ниже по сужавшейся дорожке волос. Дыхание Бена участилось, и он внезапно наклонился. С изумлением девушка поняла, что лежит на спине, а Бен сверху.
— Нет… — выдохнула она.
Бен тяжело дышал.
— Анабель… ты хочешь меня, скажи, что хочешь меня, умоляю, скажи. Господи, как я хочу тебя, Анабель. Я должен овладеть тобой. Сейчас, Анабель, сейчас.
Голос Бена звучал хрипло, он громко и часто дышал. Девушка сжалась, глаза ее распахнулись, потемнели от шока. В голосе мужчины слышались какие-то странные нотки — резкость, триумф, почти грубость. Голос влюбленного не может быть таким, конечно же нет! Мужчина любящий, заботящийся о женщине, не может говорить так.
Бен нашел ее только для того, чтобы выяснить, почему невеста сбежала, почему покинула его в день свадьбы и бросила одного у алтаря. Без сомнений, он просто одержим желанием понять, что двигало ею. А может быть, жених хотел получить больше, чем только ответ на вопрос «почему»? Или им движет желание отомстить? Паника охватила девушку, во рту пересохло от ужаса. Он соблазнит ее, затащит в постель, а затем уйдет навсегда — и думать о ней забудет.
Разгоряченный мозг перебирал варианты один страшнее другого. А Бен продолжал ласково бормотать:
— Милая, ну же, расслабься. Ан, не сопротивляйся, отдайся этому…
Не сопротивляться? — подумала девушка гневно. Если она права и Бен действительно хладнокровно собирался затащить ее в постель, то здесь нет ничего общего со страстью или желанием — не эти жаркие чувства владеют им в настоящий момент. Это будет не любовью, а холодным завоеванием.
Да, только месть сможет удовлетворить его ярость. Бен цинично использует ее, а потом…
Девушку передернуло от стыда и ужаса при мысли о том, как этот мужчина, надругавшись над ней, откроет наконец свои истинные мотивы и чувства. И тогда ей останется только умереть. С такой болью жить дальше невозможно.
Она почувствовала, что его руки расстегивают молнию на джинсах, и начала яростно сопротивляться, пытаясь вырваться. Ан не заботило, что она причиняет Бену боль, царапаясь и кусаясь как дикая кошка.
Анабель… в чем дело?.. Прекрати немедленно. — Бен попытался ее успокоить. Мужчина с силой прижимал ее плечи к кровати, навалившись всем весом своего тела. Но это только заставило Ан вырываться с утроенной силой, усилило желание освободиться от власти этих сильных рук, бежать от этого мощного тела, которое казалось ошеломляюще притягательным и которого она так боялась.
Пусти меня… Не хочу, чтобы ты дотрагивался до меня… Я не позволю тебе сделать со мной это…
Бен был потрясен, голос его звучал ошарашенно и изумленно.
— Прекрати, Анабель! Что с тобой произошло? Почему ты вдруг стала вырываться как сумасшедшая? Я не собираюсь причинять тебе боль, я никогда не смог бы сделать тебе больно… Успокойся, прекрати биться в истерике…
— Не успокоюсь, пока ты не отпустишь меня! В это мгновение кто-то подошел к двери, и они услышали резкий настойчивый стук. Бен застыл, приподняв голову и прислушиваясь.
— Кто это, черт побери, может быть?..
Девушка воспользовалась тем, что Бен отвлекся, и с силой толкнула его. С удивленным возгласом мужчина, падая, увлек ее за собой. Оба с грохотом свалились на пол.
На какую-то долю секунды Анабель оглушило, сердце ее бешено колотилось, кровь толчками пульсировала в висках. Бен тоже часто дышал, придавив ее к полу своим телом. Руки и ноги их переплелись.
Ан попыталась привстать. Стук повторился снова — еще более настойчивый. В ту же секунду раздался громкий мужской голос:
