— Стрекозы не дадут. А пауков в воду не заманишь, они на тот берег не поплывут.
— Надо что-нибудь придумать.
— Надо, — согласился Найл.
Переправлять каким-то образом смертоносцев рано или поздно придется — ведь Великая Богиня растет за двумя реками. Но как?
— Ладно, — махнул он рукой. — Не будем торопиться. Еще неизвестно, что ждет нас завтра.
Завтра принесло плакучую иву, склонившуюся над темным омутом на излучине реки. Огромное дерево с длинными и тонкими, безвольно обвисшими, почти касающимися воды ветвями, затеняло половину русла.
— Смотри, Найл! Совсем как у нас в Дире, на озере.
— Стой! — Правитель едва успел поймать за руку радостно рванувшую вперед принцессу.
— Ты чего? — удивилась девушка.
— Подожди…
Найл не мог сказать, что не понравилось ему в этой иве. Дерево как дерево. Толстый корявый ствол, крепкие узловатые сучья, зеленые веревки ветвей, узкие, чуть серебристые листья. Разве только засохший раздвоенный сук выпирает над кроной… Ну не нравилось ему это дерево, и все!
— Так что случилось, Найл?
— Подожди, Мерлью, мало ли что… Дельта рядом.
— А хочешь, я тебе свистульку сделаю? Помнишь, в Дире…
Девушка так и не договорила: две самые усталые из стрекоз опустились на сухой сук, но не успели замереть прозрачные трепещущие крылья, как плети ветвей хлестко вскинулись вверх, опали, и неосторожных хищниц на месте уже не оказалось.
— Привет тебе от Дельты, принцесса, — усмехнулся Найл. — Как, все еще хочешь наделать из этой ивы свистулек?
— Что это? — Нефтис смотрела на дерево круглыми от изумления глазами.
— Хищное дерево. Мы еще много таких встретим. — Найл вспомнил огромный нож Симеона и спросил: — У нас есть ножи-мачете?
— Два или три, — ответила начальница стражи. — Нужно у Джариты спросить.
— И у меня штук пять должно быть, — вспомнила принцесса.
— Возьмите себе и раздайте тем, кто посильнее. Нужно быть наготове.
Как выяснилось впоследствии, ивы оказались совершенно безопасны. Они ловко захватывали стрекоз, которые садились на торчащие вверху сучья и даже ухитрялись ловить тех, кто пролетал слишком близко к кронам, но нисколько не интересовались происходящим внизу. К вечеру, когда хищные деревья стояли уже плотными рощами, путники осмелели настолько, что раздвигали ветви руками, отдыхая от дневного зноя в тенистой гуще.
Землю скрывал плотный ковер песчаной травы. Здесь, в дальнем от Богини краю Дельты, она не излучала усыпляющего аромата, не стремилась задушить спящих и вообще вела себя подобно обычной землянике из принцессиного сада. Вдосталь нашлось здесь и сушняка из пористых стволов, и хвороста, напоминающего причудливо гнутый тростник.
Стрекозы от путников не отстали, продолжая неустанно трещать высоко над головами, проносились между деревьями, но под кроны соваться не решались. Расположившись на широких полянах, пауки отлавливали крылатых хищниц, которые время от времени норовили сцапать какого-нибудь малыша, — так что кто на кого охотится, было неясно.
Никакой живности в рощах не водилось, что весьма насторожило правителя, но он все же решил воспользоваться относительной безопасностью и дать людям полноценный, продолжительный отдых.
Первые дни все держались вместе, потом постепенно разбрелись под кроны: бывшие охранницы дворца Смертоносца-Повелителя отдельно, принцесса со своей свитой — отдельно; Симеон, присвоив обе повозки, отделился с тремя ученицами; несколько крупных ив дали приют многочисленной челяди Найла; а некоторые путешественники — как, например, Рион и Юккула — вообще уединились парочками, благо шатры древесных крон надежно оберегали от посторонних глаз. Больше всего повезло гужевым — наверное, за всю свою жизнь они не испытывали к своим персонам такого обильного женского внимания, как в этой роще.
Объединяли людей только три костра под котлами на берегу реки, — ивы опасливо поджимали ветви, побаиваясь игривого пламени, — да принцесса Мерлью, по одному ей известному графику отправлявшая на рыбалку женщин из-под разных крон.
Шабр совершенно забыл про Нефтис, шастая от дерева к дереву, и наверняка откладывал в своей бездонной памяти, кто, с кем и сколько раз спарился, чтобы потом проверить результаты своих теорий наследственности. Найл был уверен, что каждая из его встреч с Завитрой у тихого омута нашла свое место в ученых расчетах восьмилапого селекционера.
Сыты, довольны и счастливы оставались все. По прошествии двух десятков дней Найл начал всерьез подумывать о том, чтобы остаться в этом райском уголке и основать здесь новый город.
Однако планы рухнули в одночасье.
Поздним утром, когда почти все уже проснулись, но еще ленились вставать, нежась в легкой полудреме, мерный шелест ветвей перекрыл истошный крик боли; потом к нему присоединился еще один, но тут же все смолкло.
Найл выскочил из-под кроны на поляну, огляделся. Ничего, все в порядке. Зеленая трава, серебристая листва, тихий шелест пробирающегося сквозь ветви ветра. Через минуту примчались принцесса и Симеон.
— Что случилось?
Правитель мог лишь пожать плечами.
— Вы ничего не слышите? — поднял тонкий желтый палец Симеон. — Вроде, какой-то лишний звук. А?
— Вроде ничего.
— Мне очень неприятно огорчать тебя, Посланник Богини, — зазвучал в мозгу голос Дравига, — но двое из твоих соплеменников мертвы.
— Как?! — вскинулся правитель, опять закрутил головой, но старого смертоносца нигде не увидел.
— Да есть же звук! — опять заявил Симеон. — Вон оттуда!
Медик быстро зашагал меж деревьев. Мерлью с Найлом устремились за ним.
Минуту-другую спустя все трое замерли как вкопанные: впереди лежала выжженная земля. Остовы деревьев без листьев и ветвей, вместо травы — серый пепел. Граница зеленой рощи и опаленной пустыни колыхалась недалеко впереди и медленно приближалась.
В первый момент Найл даже не различил черных гусениц, покрытых тонкими, длинными — с руку — иглами. Гусеницы двигались полосой шагов в десять шириной, наползая на сочную зелень и оставляя за собой голую землю, покрытую маленькими серыми катышками.
В этот момент Дравиг с вежливой осторожностью вошел в контакт с сознанием Посланника Богини и обратил его внимание на обглоданную иву слева, шагах в десяти. Там, у самого ствола, лежало два белых скелета.
— Теперь понятно, почему здесь нет живности, — сказал Найл. — Если такие нашествия случаются хотя бы два-три раза в год…
— Но почему они не убежали? — удивилась принцесса.
— Может быть, их окружили под деревом, — ответил Симеон. — К тому же иглы этих гусениц вполне могут оказаться ядовитыми. Боюсь, эти зверюшки выгонят нас обратно в пустыню. Они наверняка двигаются по всей ширине полосы растительности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
