плечами. — Ты мне скажи.
— Ты бы сказал. — выдыхаю, как разъяренный бык, — я буду в кабинете, Улиточка!
— Улиточка? — приподнимает бровь.
— да! Маленькая склизкая улиточка! Слизняк! И я такой и была! И сейчас я такая!
Только очень злой слизняк, который никак не уползет от тебя! И до тебя не достучаться!
И вот тут я решаю снять кольцо с пальца, а оно не слезает. Макар терпеливо ждет моего злого жеста в котором я должна швырнуть ему обручалку в лицо, но у меня ничего не выходит.
— Я тебя прошу, только не вздумай себе отрубать палец, чтобы избавиться от кольца.
Поднимаю взгляд.
— У тебя красивые руки, — меланхолично отвечает он. — Не надо себя уродовать назло мне.
Делаю выдох и в следующую секунду рву все документы. Разбрасываю обрывки вокруг себя, и затем, вскинув подбородок, смотрю на Макара. У меня руки трясутся от ненависти к нему. Он раскрывает новые грани своего самодовольства.
— Это копии. И честно сказать, я хотел сделать то же самое.
— Ненавижу тебя.
— Я не моту чувствовать вину за то, чего в моей памяти нет, Ульяна.
— Да и так не чувствовал вины, — в отчаянии усмехаюсь я. — Ничего не поменялось.
— Говорят, перед комой я сильно буянил.
— зачем я тебе нужна? Вот сейчас. Зачем? Мы же по факту сейчас чужие друг другу люди. Ты в том времени, когда еще не искал жену.
— Я не думаю, что был к тебе равнодушен.
— Что? — у меня лицо перекашивает.
— Я запретил себе что-то чувствовать к женщинам после того, как получил от Лены сильную оплеуху, — Макара усмехается. — Сколько лет я был холостяком, который ни с одной женщиной не перешел к чему-то серьезному.
— я не стану этого слушать, — разворачиваюсь и шагаю прочь.
— И у меня не было цели создать семью, — спокойно продолжает Макар, —
жениться, родить детей.
Я почему-то останавливаюсь и замираю в проеме двери. Я не хочу внимать его откровениям, но не могу сдвинуться с места.
— И насчет того, чтобы однажды передать бизнес своей кровиночке? Нет Я ведь не жену себе присматривал до всего этого, а упертого, мозговитого и амбициозного управляющего, который бы смог после моего ухода справиться с бизнесом. Дети — это довольно рискованный проект, который в итоге может не оправдаться.
Оглядываюсь, и Макар хмыкает:
— Да, я был циником, но другим, Ульяна. Конечно, семейным дядькам больше доверия и уважения, но три года назад меня это абсолютно не волновало. Да и я повыше уровнем многих. Зачастую я решал, кто подходит под рамки серьезного партнера.
— Это никак не объясняет твоих изменю
— А что бы объяснило? Украли инопланетяне, подменили меня и накуролесили?
— Я устала от твоего сарказма, — вздыхаю я и цежу сквозь зубы. — Просто дай мне развод.
— Нет
— Почему?
— Потому что тот Макар в тебя влюбился! — повышает голос и бьет по столу кулаком. — И сейчас я пытаюсь понять почему!
Глава 40. Не там искал
— Что ты несешь?! — возмущенно восклицает Ульяна. — Изменял, потому что любил?
Да, звучит очень нелогично, но я могу лишь так объяснить, почему рядом со мной оказалась Ульяна. Вряд ли я признался себе в симпатии к ней, а после, когда начал привязываться к милой жене, ударил первым. Возможно, я не хотел, чтобы Уля однажды сделала мне больно, как было это с Леной?
Влюбленный я уязвим. Я помню этот дикий период, когда меня моя большая любовь выкинула из своей жизни, и сейчас бы я не хотел опять окунуться в это “волшебное” состояние, когда боишься быть отвергнутым, когда ты уже раскрыл сердце. Пусть меня отвергнут, когда все только начинается.
— ты продолжишь свою гениальную мысль, Макар? — Ульяна зло щурится.
Отвергнут, и в наказание нелюбви оставлю женщину с собой, чтобы… что?
— Макар!
— Да я сам ни черта не понимаю! Если бы во мне логика, тебя бы здесь не стояло!
Оставить рядом, чтобы доказать свою власть над своей жизнью и над человеком, который хочет сбежать? В прошлый раз я позволил уйти тому, кто меня не любил.
— Почему бы нам не сойтись на том, что ты изменял, потому что… потому что вот такой ты человек? Кобель? М? — Ульяна разводит руками в стороны. — Зачем тебе решать сложный ребус, который на деле вовсе не ребус?
— Хорошо, — улыбаюсь, — я тебе не дам развод, потому что вот такой я человек.
Самодур.
Возвращаюсь за стол, подхватываю один из обрывков и слышу тихое.
— Лучше бы ты умер.
Поднимаю взгляд, и бледная Ульяна отступает, прикрыв рот ладонью.
— 0го, — усмехаюсь. — Даже так?
Вот оно дно, к которому, похоже, я стремился. И тут на дне очень неприятно.
Холодно, темно и очень знакомо. Воздух спертый, меня окружает вонь мужского пота, страха, влажной земли, железа и пыли. Тесно.
— Макар.
Я тогда сам спустился в шахту, как только разгребли завал. Меня отговаривали, давили на то, что нужно укрепить проход, и были правы. Спустился и новый обвал Глупое решение, которое обернулось часами в компании испуганных мужиков, которые молились, разговаривали с тенями, узнавая в них жен и детей.
Столько ужаса во взглядах, вдохах и выдохах. Кто-то плакал, размазывая слезы по черным щекам. У Васи была пробита голова, и его за руку держал бригадир, который своим молчанием среди неразборчивого бубнежа казался мне мертвым. Грязная роба, тусклые фонарики на оранжевых касках и осознание того, что мы все здесь подохнем от нехватки кислорода. С каждой минутой воздух становился тяжелее и гуще.
Никто тогда не погиб, но никто и не вышел оттуда прежним. Все мы, в том числе и я, побывали за гранью, за которой прожили галлюцинации, задыхаясь и ныряя в обмороки.
У меня не было тогда облегчения того, что меня вытащили на поверхность. Этот ужас навсегда остался со мной, и я помню липкую и гнилую мысль:
“Лучше бы я там умер."
И у других глаза тоже были пустые, будто из нас в этой густой вонючей темноте выжрали души, а после вытолкнули в жизнь и к людям.
— Макар… Я не хотела этого говорить… Макар, я сгоряча.
После возвращения из ада, влюбленный взгляд тихой подчиненной, легкий румянец на щеках и смущенная улыбка, когда я ее заметил и поздоровался. Она меня ждала и была рада видеть. Она бы, наверное, плакала, если бы я не вернулся, но не сейчас.
— Макар! — Ульяна заносит руку, чтобы одарить меня пощечиной, но я перехватываю ее руку за запястье.
Кто-то должен был по мне проливать слезы. Кто-то вспоминать. Кто-то пронести память обо
