– Война, – крикнул он в ответ. – Жертвы и разрушения.
Экерман умолк, видимо, переваривая сказанное.
Хэнс осторожно высунулся из колодца. Эта часть города была разрушена до основания. Ближайшие постройки, сохранившие хотя бы один этаж, начинались метров через сто. Придется бежать до них по открытой местности.
Послышался рев мотора какой-то бронетехники.
Давя остатки черепицы, и перетирая бетон в пыль, в поле зрения вкатился танк. Следом двигался небольшой отряд пехотинцев. Хьюстон пригнулся. Он не хотел, чтобы его заметили, пусть даже это были люди.
Вдруг из ближайшей уцелевшей постройки, описав ровную дугу, вылетел заряд, выпущенный из мобильной ракетной установки. Ракета брякнула о башню танка и, не разорвавшись, ушла в сторону. Отряд опешил. Машина остановилась. Наконец, придя в себя, солдаты открыли шквальный огонь по развалинам. Спустя минуту, на поле боя выпорхнул эхирский челнок и короткой очередью из турели превратил большую часть пехотинцев в кровавую труху. Танк дернулся и случайно переехал еще нескольких человек. Следующая ракета, вылетевшая из руин, оторвала ему башню и прикончила оставшихся солдат.
Война. Жертвы и разрушения. Хьюстон спрятал голову. Прекрасное место и время для смерти. Вдруг пришло осознание собственного бессилия. Против кого он собрался воевать? Кому решил мстить? Зачем все это? Ответа не было. Лишь желание покарать обидчиков. Да, чтобы утолить эту жажду крови, появившуюся в нем с момента перерождения, одним Гарретом Паркером, пожалуй, не обойтись.
– Ну что там, Хьюстон? – послышалось снизу.
– Идем наверх.
Хэнс выбрался из колодца. Спрятавшись за горящим танком, он «снял» из винтовки эхирского солдата, неосторожно появившегося в окне полуразрушенной постройки. Потом еще парочку. Тут появился Шон, кряхтя под тяжестью «Годзиллы».
– Прикрывай меня, – Хьюстон отдал ему винтовку, взваливая установку себе на плечи. – Следи за окнами. Нам туда.
Он указал на одинокую башню, возвышающуюся над развалинами. По сути, это был просто многоэтажный дом, этажей в двадцать. Предстояло подняться на его крышу.
Пригибаясь, они последовали к намеченному зданию. Экерман изредка постреливал из винтовки, Хэнс надеялся, что небезрезультатно. Эхиры вели хаотичный огонь, похоже, они были дезориентированы и не совсем понимали, по кому следует стрелять, и следует ли вообще. Изредка среди домов можно было заметить земную технику и немногочисленные отряды солдат, методично истребляющих представителей эхирского Сообщества.
– Погоди, Хьюстон, – взмолился Шон. – Дай отдышаться. Как тебе еще бегать удается с этим… аппаратом.
– Потерпи немного, – ответил Хэнс, не сбавляя шага. – Доберемся до места, там передохнем.
Пока они бежали к намеченному зданию, по ним никто не стрелял, но останавливаться все же было нельзя. В эту часть города то и дело залетали снаряды, а звуки боя становились все громче. Земные войска теснили эхиров и, похоже, теснили именно сюда.
Наконец показался фасад многоэтажного здания. Похоже, что это единственная башня в округе, и именно ею придется воспользоваться.
– Сколько здесь этажей? – спросил Экерман, тяжело дыша, едва они вошли внутрь.
– Не знаю, не считал, – ответил Хьюстон. – Может, пятнадцать, может, двадцать.
– Вот дерьмо, и как это меня угораздило попасть в вашу компанию?
– Я имею к этой компании отношение такое же, как и ты. Меня, можно сказать, тоже… – Хэнс перевел дух, – …угораздило.
– Вот уж не думал, что жизнь примет такой оборот.
– Я, признаться, тоже, – усмехнулся Хьюстон, вспомнив собственную смерть.
Внутри сооружения все было завалено обломками бетона, штукатуркой, стеклянными осколками и поломанной мебелью, вперемешку с оргтехникой. Кое-где встречались внушительного вида горшки с комнатными растениями самых причудливых форм. Было видно, что здание служило каким-то административным центром. Несмотря на разруху, чувствовалась строгость и урбанизм.
– Сюда, – Хэнс указал на дыру, проделанную артиллерийским снарядом, сквозь которую пробивались лучи света.
Разорвавшись, снаряд разворотил лестничную площадку, уничтожив половину пролета, пройти по которому все же было возможно, если двигаться по самому краю и налегке. Хьюстон полез по обломкам. Достигнув уцелевшего участка, он принял «Годзиллу» из рук Шона и помог ему подняться.
– Один этаж есть, – Экерман не удержался от сарказма. Вдруг послышался хруст стекла.
– Ты слышал, Хьюстон? – Шон проверил оружие.
– Да. Надо проверить все.
– На кой хрен? Хочешь, чтобы нас грохнули в темноте? Идем наверх.
– Черта с два, – произнес Хэнс. – Сначала обезопасим пути отхода. Мне собственная жизнь дороже, чем эта авантюра с флагманом.
– Что же ты во время планирования молчал?
– А говорить об этом было бесполезно.
Вдруг в оконном проеме мелькнула тень. Экерман тут же открыл огонь. Пули высекали искры из стен, поднимая в воздух тучи бетонной крошки и штукатурки. Все мгновенно утонуло в пыли.
– Подожди, – Хьюстон остановил его. – Достаточно.
– Чего?
– Погоди, не пали! Черт… Я пойду проверю. Прикрывай меня и старайся держаться в тени.
– Ты спятил?
– Я в тот коридор, – Хэнс махнул рукой в нужном направлении. – Следи за мной и, смотри, не подстрели меня.
– Экерман, казалось, не слышал. Он, словно ищейка, взявшая след, напряженно вглядывался в запыленное пространство.
– Ты слышал меня!? – Хьюстон повысил голос.
– Черт дери, Хэнс, – Шон не сводил глаз с коридора. – Твою налево, ты видишь это?
Экерман медленно пошел вперед, Хьюстон, оставив «Годзиллу», двинулся следом. И тут он заметил их. Он готов был увидеть все что угодно, но никак не это.
Бледнокожие, не меньше двух десятков. Они были истощены и смотрели испуганными глазами, жавшись по углам. Хьюстон никогда особо не разглядывал представителей их Сообщества, хотя и имел с ними дело не один раз.
Эхиры выглядели почти как люди, хотя были несколько выше среднестатистического человека и имели более худощавое телосложение. Их кожа была и вправду поразительно бледной с синеватым оттенком с внутренних сторон суставов. Вены фиолетового цвета проступали сквозь драную одежду на их истощенных, лишенных волосяного покрова телах.
– Вот черт, они, что, не эвакуировали мирное население? – недоумевал Шон.
– Ты меня спрашиваешь?
– Проклятье, Хэнс, при всем своем уважении к Федерации, человечеству и прочей политической и патриотической ерунде я больше не хочу в этом участвовать. Не хочу знать больше ничего об этой войне. Вот дерьмо. Сколько же их здесь?
– Оставь их, пошли назад.
Хьюстон отступал, пытаясь охватить взглядом все помещение и не выпускать никого из виду.
– Идем, Шон. Они не наша проблема, – он потянул его за одежду, – только не опускай оружия и не поворачивайся к ним спиной.
– Думаешь, они могут наброситься?
– Запросто, – ответил Хэнс. – Это хитрые и жестокие существа, для них каждая отнятая человеческая жизнь – дело принципа. Так что не стоит терять бдительности, проникаясь к ним жалостью.
– Мы такие же, Хьюстон. Проклятье…
Воздух постепенно наполнялся плотным монотонным шумом. Становилось трудно дышать.
– Давай, Шон. Это, похоже, наш клиент…
Они вернулись на лестничную площадку. Хьюстон до последнего боялся нападения со спины, однако эхирские солдаты, именно солдаты показались этажом выше. Для них появление людей было полной неожиданностью, поэтому они не стали лезть на рожон и предпочли отступить.
– Бери «Годзиллу», – приказал Хэнс, – забрав у инженера винтовку.
– Что? Я ни хрена не слышу!
Шум становился невыносимым. Хьюстон быстро поднимался по лестницам, Экерман едва поспевал за ним. Эхиры мелькали сверху, они тоже поднимались, периодически перегибаясь через перила, чтобы оценить обстановку. Бледнокожие никак не могли определить количество людей, следующих за ними по пятам. Хэнс понимал, что, оказавшись на самом верху, солдаты дадут отпор, но назад пути уже нет, корабль ждать не будет.
– Мы лезем в пекло, Хэнс, – Экерман, казалось, читал его мысли.
– Знаю, – ответил он, выпустив очередь по лишенной волос голове, появившейся в очередной раз над перилами.
Бледнокожие остановились, как будто раздумывая над чем-то. Потом открыли огонь, наугад. Наконец удалось определить их количество – двое или трое. Силы почти равны. Хьюстон, забравшись на перила, подтянулся на руках и осторожно заглянул на следующий этаж. Эхиры, уйдя с площадки, углубились в коридор. Они уронили на пол массивный металлический шкаф или ящик и спрятались за ним, приготовившись отстреливаться. Но шкаф упал на многочисленные обломки так, что между ним и полом образовался промежуток, через который были видны ноги бледнокожих. Хэнс пустил очередь по полу. В реве корабельных двигателей выстрелов не было слышно. Эхирские солдаты попадали. Хьюстон быстро взобрался на этаж и, в два прыжка долетев до шкафа, расстрелял раненых в упор, забрызгав стены ярко-красной кровью. Солдат было двое, третий набросился на Хэнса из-за угла, но он перехватил его легкое тело и, перебросив через себя, швырнул несчастного на лестницу. Солдат ударился о перила и, перевалившись через них, исчез внизу.
