— Роза. Я по отцу, — она обхватила его за шею и прижалась всем телом. — А вас как зовут?
— Я Леня. Я из Одессы, — он обнял ее крепче и шепнул: — Пойдем ко мне, я один.
Роза посмотрела ему в глаза и подумала: «А почему бы нет? Надо же отметить праздник».
Продолжая вальсировать, они отошли от группы, он все плотней прижимал ее к себе. В комнате он подхватил ее и приподнял, вдавливая в свое тело. Роза раздвинула ноги и повисла на его руках, короткое платье задралось. Она чувствовала его напряжение, впилась в его губы влажным глубоким поцелуем, сама расстегнула молнию на его ширинке и запустила в брюки руку. Ее разбирало любопытство, и она все-таки спросила:
— А тебе обрезание делали?
— Ха, конечно, делали. Хочешь посмотреть? — спросил он с улыбкой.
Роза слегка смущенно склонила голову набок и опустила глаза вниз:
— Ого! У тебя интеллект везде выпирает. Только не кончай в меня, ладно?
Она раскинулась на кровати, задрав платье, а он одной рукой гладил ее разгоряченное тело, дразня и разжигая желание, а другой снимал платье и белье. Потом долго ласкал и целовал груди: Роза стонала, выгибалась дугой, широко раскинула ноги и подставила ему себя.
Вернулась к себе Роза поздно. Михаил давно уже храпел во всю мощь, а Маруся только испытующе посмотрела на дочь:
— Где была?
— Где была, там меня уж нет.
— Ой, смотри, девка, не заблядуй там, в Израиле этом!
— А что такого? В Израиле, говорят, любовь-то свободная.
15. Лиля с Лешкой в Италии
Лилю все сильней угнетало одиночество, она беспокоилась за Алешу и все время обдумывала: как они устроятся в Америке, как Лешка сможет поступить в колледж, как ей найти для начала хоть какую-нибудь работу, как готовиться к врачебному экзамену — как, как, как?.. В конечном итоге успех их обустройства будет зависеть от того, сможет ли она опять стать врачом.
Она пошла на вечерние курсы по подготовке к экзамену. Курсы вел на английском языке пожилой доктор — волонтер, американец. Он давал начальные знания по принятой в США медицинской терминологии и преподавал анатомию. Этого, конечно, было недостаточно, к тому же почти никто не знал английского, врачи плохо понимали лектора. На занятия ходило всего 15–20 человек.
На курсах лектор рассказывал про более серьезные курсы, но понять их структуру было трудно. Зато у многих вызвали интерес прекрасно изданные толстенные американские учебники. Их смотрели, листали, поражались, но текстов все равно не понимали.
— Интересно, как наши сдают экзамен? — говорили между собой врачи.
— Рассказывают, что плохо сдают. С первого раза никто не сдал, всем приходится пересдавать по несколько раз.
— Ой, страшно-то как!
Лиле тоже было страшно — институт она окончила двадцать лет назад.
* * *
Вдобавок ко всем страхам Лилю все больше беспокоила неустойчивая психика Лешки: он переживал переломный период, и это совпало с напряженной ситуацией в их жизни. У него все время было плохое настроение, он нервно кусал ногти и говорил:
— Мне на все плевать, я понял, что меня все равно ничего хорошего в Америке не ждет.
— Ну почему ты так говоришь?
— Ха! Сама знаешь, учеба там дорогая, а у нас нет средств.
— Приедет Алеша, и у нас появятся деньги. А пока мы оба найдем работу.
— Найдешь, как бы не так! Найдешь, а тебя уволят…
Лиля только головой качала.
— Послушай, что бы ни случилось с нами, одно я тебе обещаю твердо: твое будущее мы обеспечим, тебе в Америке будет не хуже, чем в России. Но ты и сам должен уметь пробиваться.
— Как это «пробиваться»?
— Надо намечать себе основные задачи и стремиться решать их.
— Ха! Основные задачи… — горько протянул он и сел писать грустное письмо своей Ирине.
Чтобы отвлечь его от мрачных мыслей, Лиля решила поехать с ним в короткое путешествие по Италии. Жить в этой прекрасной стране и не осмотреть ее хоть чуть — чуть было бы непростительно. Обошлось бы такое путешествие недорого, расстояния между городами короткие, можно купить дешевый билет «километрико» на 500 км, останавливаться в каждом городе на день, ночевать в дешевых гостиницах, не ходить в рестораны, а покупать еду в магазинах, возить с собой кофе и чай и заваривать с помощью портативного кипятильника.
Лешка на поездку согласился без большого энтузиазма. Но первая остановка была в Сан — Марино, в самом центре Италии, и красивый городок привел Лешку в такое приподнятое настроение, что он даже перестал грызть ногти.
Чтобы ориентироваться на месте, Лиля с Лешкой покупали в каждом городе на вокзале путеводитель, потом находили дешевый отель и составляли маршрут. И они смогли в полной мере увидеть, как прекрасна Италия! Обоих охватил восторг, они были буквально опьянены красотой природы, архитектуры, искусства, богатством истории. Совершенно покорила их великолепная Флоренция. Двое суток они жили в недорогой гостинице «Санта Кроче», расположенной в старинном особняке. На стене дома висела мемориальная доска с изображением Микеланджело, но что на ней написано, они не понимали и спросили хозяина, художника. Он ответил как ни в чем не бывало:
— А, эта доска… Здесь в детстве жил у своих родственников Микеланджело[25].
Услыхав это, они от волнения не могли заснуть, всё представляли себе, что по комнате, где сейчас живут они, пятьсот лет назад ходил мальчик. А потом Лешка долго что-то писал своей Ирке.
* * *
Когда они вернулись в Рим, их ждало приглашение на собеседование с консулом. Это означало финальный этап ожиданий.
Лиля заволновалась: ей хотелось произвести на консула благоприятное впечатление, отвечать ему на английском, но она боялась, что не поймет вопросов и попадет в неловкое положение. И конечно, хотелось выглядеть элегантно. Она пошла к парикмахеру, привела в порядок отросшие волосы. Потом долго примеряла перед зеркалом разные платья, сама себе удивляясь. В моде были бежевые и светлые тона, но она все-таки выбрала свой темно — голубой брючный костюм и белую блузку.
На Via Veneto Лиля с Лешкой подошли к дому 119, красивому старому особняку с флагом США — это было посольство. В правом крыле размещалось консульство, у входа стоял охранник — молодой стройный пехотинец в красивой темно — синей форме. Он улыбнулся им широкой приветливой улыбкой и пропустил, ничего не спрашивая. Впервые они входили на территорию, принадлежащую Америке.
К консулу вызывали по одному, Лилю пригласили первой. В большом кабинете сидели двое — консул и его помощник, говоривший на ломаном русском. Оба лет тридцати с небольшим, высокие, в прекрасно сшитых костюмах. Встретили ее открытыми улыбками, вполне соответствуя ее представлению о типичных американцах, и она сразу почувствовала себя с ними очень просто.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
