— Мам, тут написано, что это еда для собак и кошек.
Цены все были намного ниже, чем в Риме, и это обрадовало Лилю. Поразило обилие разных сортов туалетной бумаги. В Москве это был дефицитный товар, а здесь висела реклама: «Выбирайте туалетную бумагу, которая нравится вашему мужу». Они посмеялись и пошли вдоль полок с мясом и курами — громадный выбор, все расфасовано кусками. На некоторых полках написано Sale, то есть снижены цены. Еще Лиля с Лешкой удивились творогу с накрошенным в него ананасом и взяли на пробу, взяли бублики (бейгл), неизвестный сыр Philadelphia, чай и кофе. Лешка складывал все в корзинку.
На отдельных полках стояли продукты с надписью kosher — кошерное. Такого они тоже никогда не видели. А потом Лиля предложила:
— Интересно узнать, что покупают американцы. Давай проследим за кем-нибудь.
Лешке идея понравилась, он указал на тучную негритянку лет сорока, видно из небогатых:
— Эта сойдет? Говорят, черных здесь дискриминируют. Узнаем, что эта толстуха покупает.
Они последовали за ней. Она с величественным видом катила тележку, безразлично протягивала руку к полке и брала куски расфасованного и упакованного жирного мяса, бутылки оливкового масла, связки банок «кока — колы», фруктовые соки, пачки макарон, фрукты и овощи в сетках, буханки хлеба. Потом она погрузила в тележку большой арбуз, и тележка заполнилась доверху. Лиля с Лешкой переглянулись. Покупательница подкатила тележку к кассе и все с тем же величественным видом стала выкладывать продукты перед кассиршей. Лиля с Лешкой встали за ней. Молодая кассирша быстро и ловко отбивала на кассе стоимость продуктов. Гора их на упаковочном столе росла. Переговаривались они на каком-то непонятном языке. Наконец все было пересчитано, и Лиля с Лешкой подглядели цифру на кассе — 130 долларов. Каждый из них получал почти столько на целый месяц. Еще больше они удивились, когда покупательница вместо долларов дала кассирше какие-то купоны. Что это такое? Расплатившись, она едва протиснулась между кассами и важно ждала, пока худой смуглый парнишка упаковывал все в пакеты и ставил их обратно в тележку. Они вышли за толстухой, которая неторопливо шла к припаркованному у тротуара большому синему «кадиллаку», паренек толкал тележку за ней. Толстуха открыла громадный багажник, и он переложил продукты туда.
Лешка залюбовался автомобилем:
— Ну и машина у нее! Двигатель не меньше восьми цилиндров, мощный…
Толстуха наконец взгромоздилась за руль, машина зарычала и плавно укатила.
Лиля с Лешкой стояли растерянные: почему эта богатая чернокожая дама была одета так странно и что это за купоны?
* * *
Когда они вернулись в гостиницу, Берл сразу подошел к ним:
— Ну как, понравился вам Бродвей?
— Странные впечатления, мы многое не поняли.
— Ничего. Помалу — помалу вы все поймете. Это Америка.
— На каком языке говорят эти низкорослые люди на улице и вообще — кто они?
— О, они не знают английский и говорят на своем испорченном испанском. Это latinos из Южной Америки, эмигранты из Пуэрто — Рико, Колумбии, Гватемалы. А есть еще чернокожие из Гаити, они говорят на ломаном французском. Есть с Джамайки, тоже черные. Все низкий класс.
— Почему их так много на улицах? Больше, чем белых американцев.
— Многие из них болтаются без дела. Они в Нью — Йорке давно, а примерно здесь начинается Испанский Гарлем. Мы его так называем.
— А что это за купоны, которыми некоторые расплачиваются в супермаркете?
— Купоны? А, это foodstamps (продовольственные талоны), которые правительство выдает бедным.
— Бедным?.. Мы видели, как ими расплачивалась толстая тетка. Она не выглядела бедной.
— Толстые они потому, что много едят. Им дают пособие по бедности. Они не работают и не получают жалованья. Это Америка.
— Почему они не работают?
— У них много детей, по десять ребятишек, а то и больше. А мужей нет, как правило это матери — одиночки. Вот им и выдают пособие и талоны. И дешевые квартиры тоже.
— Но мы видели, как она укатила на таком «кадиллаке», который нам никогда и не снился!
— Да что такое эта машина!.. Рухлядь, она и сто долларов не стоит.
— Такая машина?! Всего сто долларов? — воскликнул Лешка.
— Машина эта — старье. Помалу — помалу вы привыкнете. Это Америка.
Всю жизнь они представляли себе бедность совсем по — другому. Бедный человек — худой, голодный, он выглядит несчастным, ниоткуда не получает помощи, ищет работу, чтобы заработать хоть на черствую корку. Он только мечтает о жирном мясе из супермаркета и не ездит на «кадиллаке». Да, это действительно Америка. И эта Америка казалась Лиле и Лешке очень странной.
* * *
Потом они решили свернуть от Бродвея в сторону и прошли по Амстердам — авеню несколько кварталов от 90–й до 80–й улицы. Там стояли невысокие пяти- и шестиэтажные дома с наружными металлическими лестницами на случай пожара. Через каждые два — три квартала возникали пустыри с остовами зданий. Повсюду много мусора: сломанные велосипеды, изуродованные детские коляски, грязные матрасы, старая поломанная мебель, проржавевшие куски автомобилей. Все первые этажи занимали мелкие лавочки, парикмахерские, обувные мастерские, прачечные, фотоателье и маникюрные салоны с услугой «наклеивание ногтей». Лешка даже сказал:
— Странно, почему эти черные и смуглые женщины так заботятся о своих ногтях?
Но больше всего встречалось маленьких кафе и ресторанчиков с примитивными зазывными вывесками типа «Самая лучшая мексиканская еда!» или «Лучшая в городе пицца!». Выглядело все это малопривлекательно.
По авеню мчался густой поток машин. По сравнению с московским движение казалось бешеным. Из некоторых машин неслась включенная на всю мощь музыка, зажигательные танцевальные мелодии.
Еще больше поразили их люди. На широких тротуарах перед лавочками и ресторанами толпились мужчины — молодые и старые, худые и толстые, по виду оборванцы или вовсе преступники — и женщины в обтягивающих шортах, с громадными серьгами и браслетами, больше всего напоминавшие дешевых проституток. Из всех дверей неслась громкая музыка, у многих в толпе были свои транзисторные приемники. Кругом царило какое-то приподнятое настроение, все пританцовывали, держа в руках банки и бутылки с пивом, кричали что-то, спорили, хохотали, тут же ругались.
На лестницах церквей, по бокам, примостились бродяги, приспособили большие картонные коробки и сидели или лежали в них. Обычные жители проходили мимо, не обращая на них внимания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
