— Со временем?
— В будущем, при возможном изменении обстоятельств, принимая во внимание близкое соседство… с вами все в порядке, мисс Клей? Вы что-то побледнели.
От его загадочных слов у Эммы слегка закружилась голова, но она постаралась улыбнуться и ответить ему в том же тоне:
— Спасибо, все в порядке, мистер Грейнджер. Не пора ли вам присоединиться к Мэриан?
— Вполне возможно. Вас ведь тоже приглашали, если помните.
— Да, помню, но думаю, что не пойду. Поскольку Мэриан пригласила вас в кабинет, ей, очевидно, необходимо обсудить с вами деловые вопросы.
— Вполне возможно, — снова повторил он, на этот раз несколько суше, — если обсуждение деловых вопросов равнозначно попытке меня уговорить.
— Мне не кажется, что вас легко уговорить в вопросе, по которому у вас имеется собственное мнение, — медленно проговорила Эмма, сворачивая старую повязку. — Вы умеете противостоять.
— Странные вещи вы говорите. Противостоять чему?
— Ничему. Просто — противостоять. Я не могу объяснить это иначе.
Он посмотрел на нее долгим взглядом — его глаза казались сейчас совсем синими, — но ничего не сказал, только улыбнулся очень ироничной улыбкой, осторожно провел пальцем по линии ее удивленно раскрывшихся губ и вышел в холл.
До Эммы донесся довольный смех Мэриан из кабинета, потом туда вошел Грейнджер, закрыл за собой дверь, и дом погрузился в тишину.
На другое утро они выехали рано. День, к сожалению, был прохладный, небо затянуто облаками, но сегодня Мэриан воздерживалась от ворчливых замечаний. Напротив, у нее было настолько хорошее настроение и такой сияющий и уверенный вид, что Эмма, припомнив детскую примету, суеверно скрестила пальцы, надеясь, что день не кончится слезами. Когда они подъезжали к Уилчестеру с его узкими улочками и высокими шпилями церквей, Мэриан снова занялась макияжем.
— Как я выгляжу? — спросила она Эмму с таким воодушевленным видом, словно это было главной проблемой сегодняшнего дня.
— Вы выглядите очаровательно, Мэриан, — вежливо ответила Эмма.
— По тебе тоже незаметно, что ты волнуешься, но, мне кажется, с моей стороны было эгоистично заставлять тебя вести машину всю дорогу. Тебе надо хорошенько отдохнуть, прежде чем ты выйдешь на ринг, — сказала Мэриан, а Эмма едва удержалась, чтобы не спросить, кто же в таком случае должен отвести собаку в бокс, присмотреть за ней и заняться всей остальной выставочной процедурой.
Она аккуратно припарковала машину на ближайшей стоянке, стараясь запомнить ее расположение среди других машин, с тем чтобы в случае необходимости можно было быстро уехать, и выпустила Флай-та поразмять лапы, пока она собирала весь необходимый инвентарь. Краем глаза она следила за собакой, пытаясь заметить какие-либо признаки слабости, но пес двигался уверенно, было похоже, что поездка не отразилась на его состоянии.
Она прошла с Флайтом привычную процедуру ветеринарного контроля, отыскала бокс, где перед соревнованиями размещались овчарки, устроила Флайта на скамье, расстелив его подстилку и налив в миску воды, и теперь рассеянно поглядывала вокруг, когда ее окликнул знакомый голос.
— Холли! — воскликнула девушка. В ее голосе прозвучала такая ностальгия, что старые глаза мисс Холлис проницательно прищурились, и в них появилось удивление и одновременно какое-то мрачноватое понимание.
— Как ты? Ты привезла сюда Шепа? Кто твой хендлер? Ой, Холли, как я по тебе соскучилась! — болтала Эмма, а мисс Холлис задумчиво на нее смотрела.
— Чувствую себя нормально, только вот эта моя хромая нога… Шепа сегодня показывает Спинк — только в одном классе, большего я себе позволить не могу, когда нанимаю профессионала. А ты, Эмма, выглядишь не очень хорошо, — сказала Холли, по обыкновению кратко и точно отвечая на вопросы Эммы и воздерживаясь от общих выводов.
— Со мной все в порядке — просто немного задумалась. Это придает мне мрачный вид.
— Что у тебя с рукой?
— Ах, это — меня укусили, когда я разнимала Флайта с Сарацином, ничего страшного. Меня больше беспокоил Флайт, его тоже укусили, но с ним уже все в порядке.
— Надо полагать, самоуверенная мисс Миллз рвется заполучить диплом, ну что ж, при прочих равных возможностях у вас есть все шансы. Мне говорили, что Доусон хотел его купить для какого-то американца за совершенно баснословную цену. Она собирается его продавать?
Эмма слегка побледнела и обняла пса, словно пытаясь защитить его; можно было подумать, будто сама Холли хотела отнять его у нее.
— Быть не может! — горячо воскликнула она. — Она просто помешалась на том, чтобы он получил новый титул, потом собирается выставлять его в феврале в Крафтсе и мечтает, чтобы он получил высший титул чемпиона. Если нам повезет, то это вполне реально. Он просто сказка. Откуда эта болтовня про Доусона?
— Знаешь, ходят слухи. Они в большой дружбе, не так ли? Возможно, Доусон делает ставку на то, что, если собака проиграет, предложение о продаже может оказаться весьма заманчивым. Насколько всем известно, Мэриан Миллз не из тех, кто долго ждет успеха, а Доусон как раз сегодня судит боксеров, так что он будет тут как тут с наличными.
— Я знаю. Они встречаются с Мэриан после выставки, потому что он устроил так, что суку, которую он для нее присмотрел, привезут на выставку для ветеринарного осмотра.
— Вне всякого сомнения, он рассчитывает на двойные комиссионные, которые сами просятся к нему в карман. Он и на Шепа поглядывает — возможно, по просьбе этой настырной мисс Миллз, поскольку ей самой я уже отказала.
Эмма осталась с Флайтом в душном павильоне, просматривая каталог, стараясь взвесить его шансы против тех собак, которые были заявлены для участия в выставке, и досадуя на себя за то, что дала волю нервам. Не в ее правилах было сомневаться в своих способностях хендлера, но замечание Холли выбило ее из колеи, рука еще давала о себе знать плюс сказывалось время, проведенное за рулем, к тому же голова у нее начинала болеть от шума вокруг, и» когда Мэриан привела Макса еще раз осмотреть Флайта, она с неудовольствием почувствовала, что краска заливает ей лицо.
Отвязав собаку от скамьи, Эмма вывела ее на тренировочную площадку, чтобы пес мог пробежаться, коротко ответила на вопросы Макса, испытывая одинаково неуютное чувство как от его внимательного взгляда, так и от самодовольной улыбочки Мэриан.
— У вас самой неважный вид, — сказал Макс, когда она вернула собаку на скамью и пристегнула цепь к ошейнику. — Рука болит?
— В самом деле, дорогая? — сказала Мэриан, глядя на нее бархатным, полным сострадания взглядом широко раскрытых глаз. — Мне кажется, я поступила так неразумно, Макс, позволив ей, бедняжке, вести машину большую часть пути, но ей так нравится посидеть за рулем хорошей машины, когда предоставляется возможность, не так ли, Эмма?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
