— Деточка! Эта собака сегодня уже не сможет выйти на ринг. Он же безнадежно хромает — посмотрите сами, — сказал он и провел перед ней Флайта.
Он был прав. Пес не только хромал, но и трусливо поджимал хвост, шарахаясь от прохожих, что взволновало Эмму гораздо больше.
— Если это скажется на его темпераменте, Мэриан его вышвырнет, — уныло сказала Эмма. — Она говорила, что он и так был пугливым, когда она его покупала, и потом отношения между ними так и не наладились.
— Ну, от того, что он будет болтаться здесь, лучше не станет. Покажите его здешнему ветеринару, пусть он его освидетельствует и напишет, что собака не в состоянии принимать участие в дальнейших соревнованиях, тогда вы сможете уехать пораньше, — сказал Макс, и в ту же минуту к ним подлетела Мэриан, размахивая руками и всем своим видом демонстрируя обеспокоенность.
— Ради Бога, Эмма! Ты могла бы иметь совесть и сказать, что с Флайтом все в порядке! Я как узнала, что завалился шатер, в котором размещались овчарки, просто места себе не нахожу от волнения! — воскликнула она.
Вид у нее действительно был взволнованный, но Эмма подозревала, что главная причина вовсе не в беспокойстве за собаку, а в том, что был поставлен под угрозу запланированный на сегодняшний день триумф.
— Боюсь, что с собакой не все в порядке, — ответила Эмма, стараясь, чтобы ее голос звучал сочувственно. — Он запутался лапой в цепи и захромал.
Краска гнева мгновенно залила лицо Мэриан, и ее взгляд утратил бархатную мягкость.
— Запутался в цепи? Что ты хочешь этим сказать? Тебя что, не было рядом? — резко спросила она, не заметив перевязанную лапу собаки.
— Конечно, я была рядом. Но моих сил было недостаточно. Нам пришлось в конце концов разрезать ошейник.
— Нам? — Мэриан, казалось, только сейчас заметила Макса и прикусила губу, без особого успеха пытаясь убрать из своих интонаций оттенок презрительности, когда продолжила: — Так, понятно. Ты, стало быть, убедила Макса составить тебе компанию. А мы-то с Фрэнком ломали голову, куда ты делся, Макс.
— Он взял на себя труд прийти и удостовериться, все ли с нами в порядке, — резко сказала Эмма, и Мэриан снова покраснела и посмотрела долгим взглядом на Макса, но тот ничего не сказал.
Эмма, возмущенная как эгоизмом Мэриан, так и отсутствием поддержки со стороны Макса, нетерпеливо воскликнула:
— Ради Бога, Мэриан! На сегодня уже достаточно, мы вполне можем уехать. Ветеринар осмотрит собаку и отпустит нас.
— Ты что, с ума сошла? Мы же не можем пропустить соревнования в отдельных классах, не говоря уже о том, что мы претендуем на титул «Лучший на выставке» — все говорят, что он у нас уже в кармане!
— Собака хромает, — тихо сказал Макс. — Если ты будешь благоразумна, Мэриан, то отвезешь Флайта домой, ему надо отдохнуть и восстановить нервную систему. Он испытал довольно серьезное потрясение.
— Ты хочешь сказать, что он опять стал пугливым? Мне показалось, что он поджимает хвост, когда я шла к вам сюда. В самом деле, Эмма, если тебе нельзя доверить ценное животное на каких-нибудь пять минут, то лучше…
— То лучше мне убраться? — спокойно досказала Эмма, забыв наконец об осторожности.
Макс продолжал хранить молчание, а Мэриан, уловив загадочное выражение его лица, поспешно сказала:
— Нет, я, конечно, не имела этого в виду. Я просто расстроена. У меня были большие надежды на Флайта. Мы могли бы получить звание лучшего на выставке. Все по нему просто с ума сходят. Макс, неужели ты не можешь что-нибудь сделать? Ну, сделай ему какой-нибудь укол, залатай его как-нибудь, приведи его в порядок.
Когда Макс заговорил, его голос зазвучал так, словно он терпеливо втолковывал что-то неразумному ребенку, но Эмма, уловив знакомую нотку, поняла, что дольше спорить он не намерен и терпение его истощается.
— Нет, не могу, — твердо сказал он. — Даже если бы мне удалось замаскировать это повреждение, мы нанесем собаке непоправимый вред, если заставим перегружать больную лапу, и последнее — по счету, но не по значению, — ваш хендлер не в состоянии больше сегодня бегать по рингу.
Секунду казалось, что эти слова отрезвили Мэриан, но затем она произнесла ехидно:
— Ерунда! С Эммой не произошло ничего такого, что нельзя было бы в пять минут вылечить, уделив ей немного внимания. Ты забыл, Макс, что ты здесь мой гость, а не нянька при моих служащих.
Лицо Макса застыло, и даже Мэриан вдруг потеряла свой апломб и засуетилась, прежде чем услышала его ответ.
— Тот факт, что я принял ваше приглашение на ленч и билет на выставку и формально являюсь вашим гостем, до сего времени удерживал меня от некоторых замечаний, но позволю себе напомнить, что, помимо всего прочего, я здесь нахожусь по делу, по вашей же просьбе, и это вряд ли дает мне право отказывать в элементарном участии человеку, который на вас работает, — ледяным тоном произнес он.
— Ты, конечно, прав, — сказала Мэриан, быстро сориентировавшись и прибегая к своему неизменному очарованию. Она натянуто улыбнулась им обоим, как бы извиняясь. — Глупо, что я расстроилась, но мне так хотелось выиграть сегодня все возможные призы. Это просто ужасное разочарование.
— Ну, завтра тоже будет день. Ты получила свой драгоценный диплом, и еще настанет время для нового триумфа, — сказал Макс, слегка оттаяв, и она подарила ему кроткую улыбку прощения.
— Да, я должна вести себя хорошо, правда? Бедняжка Флайт… мой бедный, красивый ангелочек… — сказала она, внезапно вспомнив о собаке и опускаясь рядом с ней на колени, всем своим видом демонстрируя сочувствие, но пес мгновенно отскочил от нее и спрятался за Эмму.
— Не очень-то любезно со стороны моей собственной собаки. Он меня никогда не любил, а Эмма, конечно, этим воспользовалась, — сказала Мэриан совсем другим тоном, поднимаясь и раздраженно отряхивая с платья влажную траву. — Но все равно, Макс, мы не можем уехать. Ты же сам сказал, что ты здесь по делу. Я собираюсь купить ту суку, а мы не сможем заняться этим до тех пор, пока Фрэнк не закончит судить.
— На самом деле я здесь исключительно для того, чтобы присматривать за Эммой, которой совершенно не следовало сюда приезжать. — Макс произнес эти слова так тихо и мягко, что Мэриан, так же как и Эмма, решила, что ослышалась; потом она вспыхнула и ответила, стараясь, чтобы ее слова прозвучали легкомысленно и игриво:
— Как нехорошо, Макс! Я-то знаю, что тебе нравится время от времени дразнить людей, но бедняжка Эмма может воспринять твои слова всерьез, а это вряд ли справедливо. Пойдемте, посидим у ринга боксеров. Тогда мы сможем заполучить Фрэнка сразу же, как только он закончит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
