головой шведа стали только гуще. Но я был доволен. Сумма неустойки заоблачная. Свенсон почти банкрот. Это означает, что слияние все же будет, пусть и принудительное. Моей фирме это очень выгодно. Вон как у Гришани глазки блестят. Чует поживу, подлец. А еще меня он упрекал в бездействии и раздолбайстве. - Партнер, проводи нашего прыткого гостя,- обратился я к нему.- И, господин Свенсон, угроз я давно не боюсь. Все наши разногласия будем решать в суде. Наверное я куплю охапку ирисов. Точно, растрепанных таких, разноцветных. Моя мама их очень любила.
На угрозы Свенсона внимания я не обратил, у меня сейчас есть дела поважнее. Первое свидание - это не пес начхал. Это событие на которое я собирался, как на первое причастие, ей-богу. Мне под сраку лет, а я нервничаю как мальчишка. Ирисы еще эти идиотские. Я могу к ее ногам миллион алых роз кинуть, как тот идиот – художник, а купил обычных «касатиков» завернутых в газету.
Стелла стояла возле подъезда – маленькая, хрупкая, и как мне показалось испуганная. На фоне идиотской голубой двери, она была похожа на пушинку от одуванчика. Дешевая беленькая шубка, вареные джинсы, и шапка, не иначе выдуманная безудержным гением ютуб – модельера. Хорошо хоть без пера в этот раз. Но ушки спрятаны, а жаль.
Я чуть ли не на ходу вывалился из машины, рискуя кубарем, как цирковая обезьяна, выкатиться к маленьким ступням, обутым в смешные угги. Петя резко надавил на тормоз, явно заметив манёвр ополоумевшего шефа, чем спас мою шею, и чертовы ирисы от позорной гибели.
- Ты опоздал,- улыбнулась Стелла, когда я неловко сунул ей в руки позорный букет. Да уж, на рыцаря печального образа я слабо тяну.
Она дернулась, когда я коснулся губами ее прохладной щеки. Просто ткнулся, как глупый подросток, подскользнулся, едва не упал, и замер в позе летящей ласточки, манерно отставив ножку сорок пятого размера. Лимузин дрогнул, Петя наверное сейчас богатырски ржет, наблюдая мои антраша. Надо не забыть его уволить, не помню в какой раз.
- Они прекрасны,- выдохнула моя зайка.
- Я еще не так могу, шпагат тоже у меня неплох, да и от груди жму...
- Я про цветы,- хмыкнула эта нахалка, зарывшись носом в цветастые лепестки. – Но твои фуете я тоже оценила.
Черт побери, и как у нее получается так обламывать все мои чаяния? В моих мечтах я уже снимаю с нее все эти недорогие тряпчонки, а она сейчас смотрит на меня, как на пушистого щеночка. Вот и как мне к ней подкатывать?
- Ты про дресс-код ничего не сказал, и я подумала...- пролепетала мой кролик, одергивая кургузую шубейку из «чебурашки»- В общем, без пафоса же, да?
- Ну конечно,- хмыкнул я, представив, как мы заявимся в дорогущий ресторан, столики в котором надо бронировать за месяц до посещения, в розовых уггах из бутика «У Ашота» и с цветами завернутыми в газету. Это будет фурор. Хотя, чего нам стесняться? Ужин стоит как ракета земля – воздух, предоплата внесена. Даже если мы явимся голыми и займемся сексом на столе, что было бы неплохо, нас оближут, и будут кланяться в пол. От мысли об извивающемся теле Стеллы в штанах началось слишком бурное восстание, что сейчас ну совсем не ко времени.- Просто съедим по стейку и напьемся коктейлей. Ты молочных, а я – как пойдет.
- Я хочу лимонада и замороженного рассола, чтобы в нем замерзли мармеладные мишки. А от запаха алкоголя меня тошнит, между прочим. И от алкашей тоже, заруби на носу.
- Поехали ко мне,- прохрипел я, сам себя видя со стороны с лицом голодного маньяка. – Черт с ним с пафосным рестораном, сначала в магазин, а потом домой. Я заморожу тебе все что захочешь, и лимонад сам выдавлю. И сам сожру корки от лимонов, чтоб тебя от меня не тошнило, и чтобы у меня не была морда слишком довольной.
- Нет,- вскрикнула Стелла, слишком поспешно, аж задохнулась. Неужели она так меня боится? – В ресторан. Я передумала про рассол, и вообще, мне душно, хотя нет, знобит. Это была плохая идея, идти с тобой на свидание,- уже простонала она, когда я схватил ее в охапку и запихнул в машину, опасаясь, что она сейчас просто смажет свои чертовы трогательные угги. - И можешь нажраться в дугу. Только не к тебе.
- Ты меня боишься, детка?
-Не тебя,- прошептала ушастая.
Стелла
Я не красная шапочка, чтобы бояться огромного серого волчищу и его хвостище, черт о чем я думаю. Хвостище, неугомонный, хвостищееее. Я глупая зайчиха, у которой от присутствия этого зверя все в организме поджимается, включая пресловутые лопоухие уши. Он действует на меня как удав на несчастного «косого». И зачем я только согласилась на это идиотское свидание? Да и какое уж оно первое, после того, что было, если уж на то пошло. Да помню я все, до мельчайших деталей. Даже небольшой шрам под коричневым мужским соском, который тогда всасывала губами, как голодная... Черт, черт бы его побрал вместе с этими его глазами цвета плавленого олова, затвердевшими сосками, проглядывающими сквозь тонкую ткань рубашки так, что хочется разодрать ее прямо здесь, и накинуться на этого придурка, болтающего о каких-то глупостях, которых я даже не слышу. И только лед из рассола, который мне сделали почти моментально по приказу моего кавалера, как то примиряет меня с действительностью, и слегка приводит в чувство, когда я присасываюсь к нему как пиявка. Как тогда к соску несносного алкаша, и от этой мысли у меня матка в тонусе, и кружится дурная башка. Да и Корф в этот момент как то подозрительно замолкает, прерывается на полуслове, и тяжело дышит.
- Так что ты думаешь о моем предложении, зайка? – прохрипел Вадим, выдергивая меня из мыслей о том, что пора бы наверное уже бежать, потому что лед заканчивается, и у мармеладных мишек, принесённых мне расторопным официантом, морды погрустнели, и вообще меня тошнит, а внизу живота гудит турбина реактивного самолета.
- Думаю, можно попробовать,- пискнула я, подавилась соленым мороженкой и закашлялась. На лице «серого волка» расцвела плотоядная ухмылка. Вот
