— Верно мыслишь, Коготь. Зачем раньше времени пугать врага? Нам дело нужно делать, — удовлетворенно хмыкнул полковник. — А ты, Коготь, как я вижу, неплохо там поработал.
— Все еще впереди, Иван Антонович.
— Не скромничай, Владимир Николаевич, успехи, как говорится налицо. Но давай ближе к делу. Завтра в восемь вечера по московскому времени я тебе позвоню.
— Вас понял, Иван Антонович. До связи, — бодро сказал Коготь.
— Удачи, майор.
Положив трубку, Коготь откинулся на спинку стула и задремал. Он открыл глаза, когда в кабинет вошел Веригин.
— Все в порядке, майор? Поговорил с Москвой? — поинтересовался он.
— Да, все в полном порядке, — потянулся в кресле Коготь и встал, уступая полковнику его законное место. — Завтра в восемь вечера по Москве мне позвонят.
— Я буду в кабинете, приходи. Как начнете говорить, выйду.
— Спасибо, Семен Петрович. И вот еще что нужно сделать. Свяжитесь с Мишиным прямо сейчас и потребуйте, чтобы он немедленно сообщил вам, как только на имя Федора Макарова, это их лесник, придет телеграмма от его сестры Ольги Волошиной из Калуги. Ну а вы, соответственно, скажете об этом мне. Это очень важно. Слегка припугните Мишина, самую малость. Видно, что он мнительный и боязливый человек, а посему это будет не лишним.
— Ладно, майор, сейчас сделаем, — кивнул Веригин снимая телефонную трубку.
Он переговорил с Мишиным, не преминув намекнуть, что от точности выполнения данных ему указаний зависит, останется ли председатель сельсовета на своем посту или нет. Леонид Валерьевич клятвенно пообещал, как только придет телеграмма Макарову от Волошиной из Калуги, он тут же позвонит по телефону, который ему продиктовал Веригин.
Полковник повесил трубку.
— А ты точно подметил, майор, что Мишин трусоват, вон как залебезил. Короче, с ним проблем не будет. Если надо, он сам принесет телеграмму из Калуги, — Веригин рассмеялся так заразительно, что Коготь не смог сдержать улыбки.
— А сейчас, майор, присоединяйтесь к своим людям. Наверняка у тебя найдется о чем с ними поговорить. Я распорядился приготовить нехитрый ужин на всех: жареная картошка, рыба…
— Спасибо, Семен Петрович, — поблагодарил Коготь начальника полигона и вышел из кабинета.
Смершевцы сидели в офицерской столовой, уткнувшись в тарелки с едой. Коготь переоделся в военную форму, в которой чувствовал себя гораздо лучше, чем в гражданской одежде, от которой за годы войны успел отвыкнуть, зашел в столовую и придвинул к себе тарелку, принесенную поваром.
— Как дела, Степан Иванович? — ловко орудуя вилкой, спросил он у своего заместителя.
— В общем, неплохо. Вчера прогулялись к озеру, посмотрели на местные красоты, вот только жаль, рыбы не половили, — пошутил Андронов, — словом, посидели несколько часов для порядка и сегодня после обеда вернулись. Пока все тихо, как в танке перед боем, — резюмировал капитан.
Коготь, понизив голос, поведал о своих с Самойловым приключениях в деревне Павловское. Услышав историю о шпионе и об убитом им подростке, Егоров зло, сквозь зубы, процедил:
— Вот поэтому я и пошел служить в СМЕРШ, чтобы давить таких тварей.
— Спокойнее, Егоров, прежде чем давить, следует хорошенько подумать, всю ли полезную информацию мы от него получили. Помни об этом, поскольку эмоции, как говорил мой командир, перекрывают кислород работающему мозгу.
— Верно сказано, — кивнул Анютин.
После ужина офицеры СМЕРШа поднялись к себе на второй этаж и уселись за шахматы. Коготь переигрывал своих парней одного за другим и при этом успевал думать об операции «Топь», которая, судя по словам полковника СМЕРШа Костомарова, набирает обороты.
— Командир, как вы умудряетесь думать о чем-то своем и при этом двигать фигурами на шахматной доске, мастерски вздувая нас? — покачал головой капитан Андронов.
— Видно, что мы вам не соперники, товарищ майор, — развел руками Абазов после того, как Коготь буквально в течение пяти минут разбил его в пух и прах.
— Я, конечно, ребята, могу и поддаться, — оглядев подчиненных, сказал майор, — и тогда вы начнете у меня выигрывать, но это будет не честно по отношению к вам. Короче, я вас уважаю, поэтому не могу поступить так низко, — усмехнулся Коготь.
Только Самойлов смог оказать другу достойное сопротивление, однако в конце концов и он вынужден был признать свое поражение.
Около двенадцати часов ночи Коготь пошел в свою комнату. Едва он лег в кровать и прикрыл глаза, как сразу же уснул.
Возле изголовья кровати стояла мама. Она гладила сына по волосам мягкой, теплой ладонью и смотрела на него с любовью и грустью. «Мама, ты опять приснилась мне», — едва открыв глаза, подумал Коготь и тут же услышал за окном какой-то стук.
Он осторожно встал с кровати и подошел к окну. На заднем дворе штаба располагалась небольшая хозяйственная постройка, по плоской крыше которой, по самому ее краю, как заправский эквилибрист, шел Абазов: обнаженный по пояс, в одних галифе, босиком. Внезапно Абазов повернулся спиной к дощатому забору, на котором Коготь увидел нарисованную мелом человеческую фигуру в полный рост. И в эту же секунду «эквилибрист» сорвался с края крыши и крутнул двойное сальто в воздухе, метнув при этом два ножа, которые со звоном впились в грудь нарисованного человека.
«Ни хрена себе фокусы», — выдохнул Коготь. Тем временем Абазов вытащил из забора ножи, отошел на десять-пятнадцать метров и, как на разминке, сделал сальто вперед, а затем назад. И когда ноги его снова оторвались от земли, Рамиль выполнил какой-то немыслимый кульбит в сторону, на триста шестьдесят градусов, метнув ножи точно в голову мишени.
Коготь ахнул от увиденного и протер глаза, сомневаясь, проснулся ли он? Тем временем Абазов снова извлек ножи из мишени и, отойдя на десяток метров, приготовился к очередному трюку. Майор отошел от окна, стремительно, словно по тревоге, оделся и, спустившись по лестнице, обогнул штаб и подкрался к строению, за которым упражнялся младший лейтенант.
Прижимаясь спиной к зданию, Коготь подкрался к Абазову как раз в тот момент, когда тот собирался метнуть ножи. Выбрав момент, майор стремительно бросился вперед и схватил Рамиля руками за запястья в тот самый момент, когда «эквилибрист» собирался послать в очередной раз клинки в цель. От неожиданности Абазов вздрогнул и покраснел, словно мальчишка, которого поймали за воровством соседских яблок.
— Это я просто так, товарищ майор, для разминки, вместо зарядки, — пробормотал младший лейтенант.
— Вместо зарядки, говоришь, — нарочито сурово сказал Коготь. — Это хорошо, но только ты людям спать не даешь.
— Да я это…
— Молодец, младший лейтенант, уважаю, — кивнул майор отпуская запястья Абазова. — Я вот думаю, может, мне поучиться у тебя? А что, учиться ведь никогда, как известно, не поздно. А в нашем деле учиться надо каждый день. Да расслабься ты, Рамиль Ильясович, — улыбнулся Абазову Коготь, — ты уж извини, если я помешал твоей тренировке. Поразила она меня. Все эти сложные сальто, метание ножей… Я только в книгах читал о таком, но никогда не видел. Однако есть одно замечание.
— И какое же? Что-то в технике не так? — все еще волнуясь, спросил Абазов.
— Нет, в технике все замечательно, я бы даже сказал безукоризненно. Однако, увлекшись уничтожением одного врага, ты упустил мой рывок, позволив атаковать тебя сзади. А если бы у меня в руках был нож, то вся твоя великая техника тебе бы больше никогда не пригодилась. Усекаешь момент?
— Так точно, товарищ майор, — выпалил Абазов.
— Да ты потише, я прекрасно знаю, что я товарищ майор. Народ разбудишь. В СМЕРШе надо учиться каждый день выдержке, терпению и спокойствию, а еще умению анализировать и предвидеть шаги противника. Без этого ничего не получится, и себя погубишь, и товарищей.
— Понял, товарищ майор, — уже тихо произнес младший лейтенант.
Майор взял Абазова за плечо и отвел его за постройку.
— Рамиль, коль мы оба проснулись на заре по разным причинам, будь добр, расскажи, где ты всему этому научился? Я, признаться, до сих пор не могу поверить, что увидел такие чудеса. Из нашей группы кто-нибудь еще видел такое? Ты кому-нибудь показывал свое необычное умение? — оперевшись спиной о кирпичную стену, спросил майор.
Абазов покачал головой:
— Нет, я никому этого не показывал.
— И не показывай, — посоветовал Коготь. — И все же, где ты всему этому научился, если не секрет, конечно?
— Да какой тут секрет, товарищ майор. Я из цирковой династии Абазовых, вот и весь мой секрет.
— Объяснение вроде простое. Если ты не против, Рамиль, давай присядем, — Коготь указал на низенькую деревянную лавочку, стоявшую возле стены, — и потолкуем.
Они сели. Младший лейтенант достал из кармана галифе пачку папирос и спички. Прикурив, он посмотрел по сторонам:
