мне добр.
– Этот некто не посмеет. Если этот некто не хочет умереть от голода. Вы, мальчишки-идиоты, даже не умеете правильно варить рис, не говоря уже о чем-то более сложном. – С этими словами Ёси подтолкнул ее в сторону пригорка слева. Затем он свернул тюк конопляной ткани и снова поднялся на ноги, намереваясь найти Рэна и недостающие бамбуковые стержни.
Беспокойство охватило Марико. Она ненадолго задумалась о том, чтобы пренебречь приказом Ёси. Или, возможно, даже солгать о результате позднее.
Но грубоватый повар узнает правду, и ему не понравится, если она снова не встретится с кузнецом. Не говоря уже о бесчестии ненужного обмана. Не то чтобы сама природа обмана беспокоила ее. Марико осознала его необходимость, особенно когда речь шла о выживании. Но наглая ложь – это не то же самое. Так что, вздохнув, она направилась к небольшому холму поблизости, идя на перо дыма, поднимающееся от тканевой стены на его гребне. Одна сторона холма была затенена нависающим каменным выступом – одним из многих небольших каменистых возвышений, которые спустя множество лет издалека казались заснеженными горами. На второй день своего пребывания здесь Марико поняла, насколько стратегически подошел Черный клан к выбору места под свой лагерь. Эти выступы служили им естественными укреплениями, не позволяя никому атаковать их с тыла.
Она уперлась пятками в мягкую землю и двинулась вперед, ее икры горели от крутости склона. Пока Марико шла, в ее разуме продолжали непрестанно биться мысли.
Именно Ёси первым предложил ей представить свою модель метательной звезды кузнецу Черного клана. Он сказал ей, что эта идея заслуживает внимания. И он ни разу не назвал ее глупой, не нашел ее усилия нежелательными или неуместными. Это было странное чувство. Чтобы один из врагов первым среди знакомых Марико оценил ее идеи.
Она остановилась перед стеной из закопченной ткани, переводя дух. Ища внутри себя мужество.
– Есть кто-нибудь? – спросила она грубым голосом.
Когда кузнец появился из-за тканевой стены своего дзиммаку[46], Марико выдохнула, позволив облегчению захлестнуть ее.
Кузнец Харуки оказался не кем иным, как юношей, которого она видела в ту первую ночь на стоянке. Тот самый, с блестящей кожей, который выглядел так, словно вышел из детской сказки о мальчике, который плыл по небу, поднимаясь в облака с помощью зонтика из промасленной бумаги. Марико вспомнила, как он наблюдал за листьями, покачивающимися на кленах, с почти потусторонним спокойствием.
По крайней мере этот парень не станет мучить ее, как Рэн.
По крайней мере она надеялась.
Харуки был высоким и худым, с узким лицом и широко расставленными глазами. Передняя часть его волос была слишком короткой, чтобы их можно было убрать в пучок. Пряди висели прямо и свободно. Его руки и хатимаки[47] были покрыты сажей. Он стоял, молча изучая ее. Это было не осуждающее молчание. И не молчание, пронизанное любопытством.
Он просто давал ей возможность высказаться первой.
– Ёси сказал…
– Я все думал, когда ты придешь. – Харуки улыбнулся одними глазами. У него был приятный, ясный голос. – Ёси рассказал мне о тебе еще на прошлой неделе.
Вздрогнув, Марико замерла на месте.
– Я не знал, что он о чем-то говорил.
– Есть кое-что, что мы все очень быстро запоминаем – это говорить Ёси как можно меньше. Он любит сплетни едва ли не больше, чем свою стряпню.
Он вытер обе руки о ткань, свисающую с его темного кожаного ремня. Затем он промокнул пот с шеи. Когда воротник его косодэ сдвинулся, стали видны полосы израненной кожи, обвивающие его плечо, как хватка чудовищных пальцев.
«В прошлом его сильно избили кнутом».
Марико сдержала свой язык прежде, чем успела что-то сказать. И задать вопросы, на которые ей не нужны были ответы.
«Мне должно быть все равно. Мне все равно».
– Меня зовут Харуки. – Он склонил голову в небольшом поклоне.
Собравшись с духом, Марико ответила тем же кивком:
– Санада Такэо.
– Я знаю.
Она поджала губы. Мальчишкам всегда было необходимо доказывать, что они знают больше, чем кто-либо другой?
– Полагаю, Ёси также рассказал тебе и о том, зачем я хотел прийти сюда.
– Он сказал, что у тебя есть кое-что, что ты хочешь мне показать.
Это был аккуратный ответ. Тот, который сразу заставил Марико насторожиться.
– И тебе… не было любопытно? – спросила она.
– Ты действительно задаешь много вопросов. – Харуки спокойно улыбнулся. – И нет, мне не было любопытно. Я ожидал, что ты придешь ко мне, когда будешь готов. – Он снова замолчал, дожидаясь, пока она заговорит.
Пришло время Марико перестать беспокоиться о том, что у всех, кого она встречает, есть какие-то скрытые мотивы. Что Харуки, кузнец, будет смеяться над ней. Или прогонит ее. Ёси сказал, что ее идея хороша. И это был единственный способ убедиться, что и он, и она были правы.
Марико подняла глаза и встретилась взглядом с Харуки.
– Я хотел спросить, мог бы ты сделать для меня что-то вроде… куная.
– Метательного кинжала? – Он вновь внимательно посмотрел на нее, но она не смогла прочитать выражение его лица. – Для тебя?
«Да. Разумеется».
– Нет. Не для меня. – Она глубоко вдохнула. – Я имел в виду кунай, сделанный по моему дизайну. Такой, со множеством граней. – Говоря это, Марико присела на корточки и начала чертить по грязи маленькой палочкой. По кругу. Она нарисовала то, что, на первый взгляд, казалось солнцем с шестью отходящими от него лучами. – Если ты изогнешь лезвия в одном направлении, его можно будет метать, вращая, что позволит ему лететь дальше и быстрее.
Харуки присел рядом с ней. Внимательно рассмотрел ее рисунок.
– Подобное трудно сделать, – сказал он спустя некоторое время. – И необходимое для этого количество стали дорого обойдется, особенно для оружия, которое воин может потерять.
– А если вместо нее использовать железо? Оно мягче и дешевле стали.
Взгляд Харуки скользнул по ее рисунку во второй раз. Все еще обдумывая.
– Даже если сделать его из железа, на изготовление такого оружия уйдет слишком много времени. Мне жаль. Каждый из этих шипов придется точить по отдельности.
Марико кивнула, пытаясь подавить разочарование. Обладание таким оружием было бы для нее преимуществом по многим причинам, большинство из которых она собиралась спрятать в самых темных уголках своего разума. На данный момент. Прежде чем она успела поддаться разочарованию, она собрала свою решимость в кулак. Вспомнила свою мысль: «Истинная слабость – это слабость духа».
Она отказывалась так легко сдаваться:
– А что, если бы мы могли вместо этого сделать форму? Может быть, даже уменьшить количество лезвий? – Марико использовала свою
