– Мы тут присматриваем людей для передачи Американского телевидения, – заявил Спайдер, изображая важную особу.
– Да брось ты, – сказала та, что повыше.
Это была высокая хорошо сложенная блондинка с голубыми глазами и длинными прямыми волосами. Ее звали Марлен, по крайней мере, она так представилась. На ней был вязаный свитер с очень глубоким вырезом и брюки, плотно облегающие бедра. Вторая курочка – Мег или Пег, или что-то в этом роде – носила нелепое коротенькое платье явно не по размеру, а волосы посыпала какой-то блестящей ерундой. Они выглядели очаровательно.
– Передача телевидения, – усмехнулась Марлен. – Скажите, пожалуйста.
– Точно, – настаивал Спайдер. – У дверей стоит «ролс», а в «Честере» у него люкс.
– Да брось ты, – не поверила теперь малышка.
– Можете не сомневаться, – не сдавался Спайдер. И, повернувшись ко мне, сказал, прикрыв рукой рот: – И чего мы суетимся возле этих двух потаскушек? Найдем лучше что-нибудь более центровое.
– Что ты имеешь в виду? – спросила высокая. Кажется, она уже положила на меня глаз.
– Нет уж, спасибо, Спайдер, – решил я. – Здесь нет лучше этих двух пташек, если хочешь знать мое мнение.
– Никому твое мнение не интересно, – сказала коротышка, не поддаваясь на лесть.
– Да это дурь какая-то! – возмущался Спайдер. – Сидим мы тут с нашим новеньким «роллсом», и им всего-то надо выйти наружу и проверить, а не твердить, какие мы вруны.
Да, Спайдер явно наш человек.
– У тебя что, действительно «роллс»? – спросила высокая, которая мне очень приглянулась.
– Пошли прокатимся, – пригласил я.
Они, конечно же, пошли. Спайдер и та, что поменьше, сели сзади, включив на полную громкость магнитофон и распахнув бар, а высокая девушка Марлен села на переднее сиденье рядом со мной.
– Прелестная машина, – оценила Марлен. – Ты ее спер?
– Зачем так грубо? – вмешался Спайдер. – Мы ведь можем подумать, что вы шлюхи.
– Ага, – подтвердил я. – Постарайтесь вести себя как леди.
Девчонки захихикали.
– Леди, – фыркнула Марлен.
Вторая спросила:
– Ты там себя впереди ведешь как леди, Марлен? – и зашлась в хохоте.
Мы поехали по лондонским улицам под громкие звуки музыки. Джилберт и Салливан на фоне залитого светом лондонского Тауэра, Помп и Серкумстанс на Трафальгарской площади, Айриш Гардс в стереоисполнении у ворот Букингемского дворца. Но девиц ничего не интересовало, они высматривали знакомых и гордо махали им руками. Я высадил Спайдера у черного входа в гостиницу, а сам с девчонками подъехал к центральному. Швейцар бросился открывать дверь, и я сунул ему в руку ключи, завернутые в фунтовую бумажку.
– Припаркуйте, пожалуйста, – распорядился я.
– А ключи? Прислать их вам наверх?
– Да скоро уже утро, – рассудил я.
Он козырнул, но тут увидел двух девиц.
– Эй, – запротестовал он. – Куда это вы направляетесь?
– Они со мной, – сказал я. – Отдыхай, отец.
Мы прошли мимо него в отель, и все держались хорошо, пока Марлен, которую нельзя ни на минуту оставлять без присмотра, не зацепила швейцара:
– И где ты раздобыл эту шляпу, папаша? – При ее ливерпульском произношении это прозвучало: «И гды ты разбыыыл туу шаапу, паааша?»
Ну конечно, тот мгновенно взвился.
– Убирайтесь отсюда, все, – начал он. – Мы не пускаем дам в брюках, сэр.
– Ты дерзкий старикашка! – завопила Марлен.
– В чем дело? – возмутилась Мег или Пег.
– Он требует, чтобы я сняла брюки, – пояснила Марлен.
– Ты дерзкий дедуля, – повторила Мег или Пег.
Марлен тем временем сняла пояс, расстегнула молнию и уже почти полностью спустила брюки.
– Остановись, – успокаивал ее я.
Но швейцар уже вспомнил о каком-то срочном деле в другом конце длинного ряда машин. Я схватил девиц за руки и повел их в холл.
– Мне больно, – пожаловалась Марлен, и другая тут же заявила, что ей тоже больно.
– Хорошо, – кивнул я. – Ничего страшного, будь теперь посдержаннее.
Мы пересекли фойе. Было два часа ночи. В гостинице все уже давно спали. Стояла тишина. Я подошел к лифту со своими двумя куколками, которые присмирели немного и выглядели смущенными и забитыми в своих платьицах с Карнаби-стрит и дешевых солнечных очках от Вулвурта.
У лифта меня угораздило наткнуться на Сайласа и Лиз. Бог знает, где они были в этот вечер, разодетые в пух и прах. Сайлас держал в руках гигантского игрушечного панду и неменьших размеров пушистого кролика. Каждая игрушка была более четырех футов роста, и Сайлас с трудом удерживал их.
– Что это ты так поздно? – потребовал объяснений Сайлас. – Мы так волновались о тебе.
– Да, я вижу, – съязвил я. – Вы все четверо выглядите до смерти взволнованными.
Сайлас старался как-то спрятать эти игрушки, но, естественно, это было невозможно.
– У меня созрел план, – сообщил Сайлас. – Утром получишь указания.
Мои девчонки уставились на Сайласа с плохо скрываемым восторгом, а каждую складочку, каждый шовчик платья и туфелек Лиз они просто заучивали наизусть. И каждую минуту они хихикали.
– Ваш друг? – спросил я, кивнув на панду.
Сайлас ответил:
– Завтра поговорим. Сегодня это еще сойдет.
Лиз вцепилась в Сайласа, с тревогой глядя на него и надеясь, что он не устроит сцену. Думаю, он крепко выпил, а то с чего бы ему покупать этих зверюг в ночном клубе. Я притворился, что внимательно изучаю панду.
– У вашего друга ухо отпарывается, – сказал я.
Девушки снова хихикнули.
– На этот раз сойдет, – повторил Сайлас.
– Лучше все-таки его пришить, – посоветовал я.
Тут пришел лифт, и мы все вошли в него.
Ну, мы как джентльмены пропустили троих дам вперед.
– После вас, – сказала одна из куколок Лиз, видно, припоминая мое наставление вести себя как леди, но тут же испортила дело, расхохотавшись.
Затем я пропустил вперед Сайласа, и мы с ним оказались лицом к лицу, нас разделяли только игрушки. Кролик сильно косил, а у панды был придурковатый вид, но я Сайласу ничего не сказал по этому поводу, так как мне даже показалось, что он проникся к ним каким-то отцовским чувством.
– И что, вы направляетесь в твой номер? – ядовито спросила Лиз.
– Да, – не смолчал я. – А вы все направляетесь в твой?
Лифт остановился на нашем этаже. Все три женщины смотрели прямо перед собой. Сайлас произнес тихо, но достаточно выразительно:
– Больше ни слова, Боб, а то ты можешь заговориться.
Я смотрел прямо на игрушки.
– Ага, ладно, – согласился я. – Подожду, пока вы останетесь один.
Я направился в свой номер и пропустил вперед девушек, услышал, как они заохали и заахали, но сам не входил, наблюдая за Сайласом. Поставив на пол игрушки, он полез за ключами, затем вошел в номер Лиз, побыл там пару секунд, потом выглянул снова и втащил игрушки, как домохозяйка в неглиже, украдкой берущая с крыльца молоко. При этом он настороженно глянул в мою сторону. И я с улыбкой пожелал ему спокойной ночи.
Не успел он закрыть дверь, как до меня донесся звон посуды и столовых приборов. По коридору, пьяно улыбаясь, шел Спайдер в белой форменной куртке. Галстук у него съехал набок, белая куртка была наполовину заправлена в брюки. Он толкал тележку, на которой стояли шампанское в ведерке со льдом, икра, паштет и копченая треска. Он потащил это в номер и закрыл дверь с нарочитой осторожностью.
Когда он проходил мимо меня, я шепнул:
– Ты их переоцениваешь, – и кивнул в сторону гостиной.
– Ничуть, – возразил Спайдер и, откинув салфетку, показал какую-то ерунду – красиво украшенное пирожное, два разноцветных желе и мороженое, посыпанное миндалем. – Это мы подаем детям. Поздравь меня – у меня кореш на кухне.
Он снял свою белую куртку, под которой оказались ярко-красные подтяжки и рваная рубашка, и принялся разливать шампанское.
– О-о-о! – завизжали милашки при виде всей этой роскоши.
Даже мой «роллс» не произвел на них такого впечатления.
– Видишь, Спайдер, чтобы подцепить девчонок, совсем не обязательно иметь деньги.
– О-па! – заорал Спайдер, и с помощью двух девиц на головокружительной скорости запустил тележку через комнату, через спальню, и та, врезавшись в дальнюю стенку, остановилась там с оглушительным грохотом. Обои порвались, а со стены упала и разбилась картина с изображением китайских диких лошадей.
– Поаккуратней, Спайдер, – попросил я.
– Да заткнись, – разошелся Спайдер, хохоча и целуя девушек. – Это же стенка для вечеринки.
– Ни к чему всем знать, что мы веселимся, – ответил я. Сам я тоже был навеселе.
– А что здесь? – спросила Марлен, открыла мой гардероб и начала перебирать вещи. – Солдатская форма, – заверещала она. – Летный жакет, одежда гонщика, кожаное пальто с подстежкой, нацистская форма.
