Но не успел.
Марта, неожиданно отпрянула от меня, потрогала живот и прошептала:
— Ой, Саша…
— Что случилось?
— Ой!
— Ты чего? Ребёнок толкнулся? — не понял я, видя, как та начала гладить себе живот.
— Ой! А-а, — простонала она.
— Что такое, Марта? Болит? Может тебе обезболивающего какого-нибудь надо? Анальгина? Ты таблетки с собой не брала?
— А-а! — ответила на это она, скривившись.
И хотя в зале было достаточно темно, гримасу боли я заметил.
— Да елки-палки, я же тебе говорил, что нельзя столько оливье есть! — пожурил я её за чревоугодье.
И мои слова неожиданно возымели эффект. Марта на секунду застыла, удивлённо посмотрела на меня, затем перевела взгляд на пол и прошептала:
— У меня воды отошли.
— Что? Какие воды? Ты пить хочешь?
— Ой, мамочки! Я, кажется, сейчас рожать буду.
— Да ну нафиг⁈ — обалдел я, открыв от изумления рот.
На экране же в этот момент тоже начались роды.
«Случайность? Совпадение? Не думаю!» — зазвучало в голове.
— Вот именно! — ошалев, произнёс я вслух, а затем, вскочив, побежал на выход искать телефон, чтобы позвонить в скорую.
* * *
Глава 20. Ничего
Интерлюдия
Шифрограмма. Центру
Полученную от Вас директиву по проверке благонадёжности и возможной дискредитации в глазах общественности объекта под кодовым именем «Гений» выполнить не удалось. Предпринятая попытка имитации вербовки объекта западными спецслужбами полностью провалилась из-за абсолютной непредсказуемости и неадекватности объекта. В ходе проведения операции сотрудники не учли высокую физическую подготовку объекта. Неожиданно для оперативников «Гений» воспользовался приёмами бокса и восточных единоборств, тем самым полностью нейтрализовав всю группу захвата.
Крайне нетипично также то, что после нейтрализации опергруппы объект, вопреки логике, панику не поднял, а принял для окружающих вид, что с ним ничего необычного не произошло.
Однако при последующем наблюдении удалось выявить, что объект всё же сделал из случившегося некоторые выводы и отныне перестал пренебрегать усиленным охранением своей персоны.
Ввиду усиления бдительности объекта проведение повторной операции является нецелесообразным из-за кратно возросшей сложности в реализации.
Продолжаем изыскивать все возможные пути для выполнения поставленной вами задачи.
Странник'
Конец интерлюдии
* * *
Не теряя ни секунды времени, выбежал из зала. Осмотрелся и, никого из обслуживающего персонала не увидев, побежал вниз на первый этаж.
Там, к счастью, на ресепшене оказался администратор кинотеатра. Поинтересовался, где у них телефон. Тот показал на стену и висящий там таксофон.
В кошельке была мелочь, поэтому об оплате я не беспокоился.
Всё у того же администратора узнав номер скорой помощи, быстро набрал три цифры.
— Hallo! Dir wird zugehört, — произнёс женский голос в трубке на немецком языке.
— Алло! Срочно скорую! Марта рожает! — прокричал я в трубку на английском.
— Спик Дойчен. Ай донт спик инглиш, — произнесли на том конце провода и вновь сказали: — Hallo! Dir wird zugehört.
— Ё-моё! — культурно произнёс я на международном и заявил: — Хэлп! Атеншан! Плиз! Помощь! Я нихт ферштейн унд немецкий.
— Спик рашен? — удивилась та и на ломаном добавила: — Вы русский говоритъ?
— Yes! То есть — да! Вы меня понимаете? Мне нужна помощь. Срочно! Жена рожает!
— Говорите медленней. Я совсем мало говоритъ.
— Ё-моё!! Жена рожает! Хэлп!! Быстрей!! Атеншен!!
— Я не понимай тебя. Зову английский. Жди, — сказала она и отошла.
Делать было нечего, пришлось ждать бесконечно долгую минуту.
Наконец, оператор нашла того, кто говорит на инглише.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Здравствуйте, что у вас случилось? — произнёс в трубку женский голос.
— У меня жена рожает. Нужна срочная помощь, — обрадовался я.
— Какой месяц? — задала вопрос оператор.
— Пятый или шестой, — сказал я, пытаясь посчитать вслух: — Дело было в конце декабря прошлого года. Сейчас начало июня — значит, пять с половиной месяцев где-то!
— И уже рожает? — удивились на том конце провода.
— Вроде бы, да, — засомневался я.
— Но так не бывает, — засомневалась и оператор.
— Ну, гм, вероятно, бывает, раз уже рожать начала!
— А вы в этом уверены? Я имею в виду — роды. Откуда вы знаете, что она сейчас рожает?
— Я не знаю. Э-э, она сказала.
— Но Вы в этом убедились?
— Как?!? Как я мог это сделать? Под юбку заглянуть? — взъярился я. — Мы в кинотеатре. Тут не видно ни фига. А фонаря с собой не захватил!
— Так рожает она или нет? — начала нервничать оператор.
— А я почём знаю⁈ Приезжайте и посмотрите! В конце концов, это ваша работа! Вы скорая помощь? Вот именно такая помощь нам сейчас и нужна! Помогите скорее!
— Хорошо, я сейчас направлю к вам экипаж. Но учтите, что за ложный вызов Вы будете привлечены к ответственности и оштрафованы.
— Я согласен заплатить сколько угодно, если окажется, что жена не рожает. Но сейчас направляйте экипаж.
— Имя и возраст.
— Мои?
— Нет, роженицы.
— Мотька Вебер. 18 лет.
— Где вы сейчас находитесь?
— В вестибюле какого-то кинотеатра. А она в зале.
— Какой адрес?
— Э-э, я не знаю, — попытался вспомнить я, куда мы приехали, но так и не смог этого сделать.
Попросил подождать и, уточнив у администратора адрес, продиктовал его оператору.
— Ждите. Бригада будет в течение пяти-семи минут. Тут рядом, — ответили мне.
— А побыстрее нельзя? — прокричал я.
— Нет!
Я ещё хотел спросить, что мне сейчас делать, но не успел. На том конце провода уже дали отбой.
— Ёлки-палки!! — прошипел вслух и побежал в зал.
А там происходил целый бедлам. В зале были распахнуты все двери. Люди кричали, обращаясь к киномеханику, чтобы тот прервал показ сериала. Другие люди возмущались и призывали консьержек включить свет. Третьи делали вывод, что киномеханик с консьержкой уединились и делают во время сеанса детей. А четвёртые принимали у лежащей на сцене Марты роды.
Да! Моя жена рожала прямо на сцене кинотеатра. Так сказать, в кругу семьи, друзей и зрителей. Не это ли мечта любого певца или певицы? Вот так, по-простецки, среди всего честного народа…
И когда я сделал шаг в зал, раздался детский плач.
— А-а! — прокричала актриса.
— А-а! — прокричал рождённый ребёнок на экране.
— А-а! — закричала Марта.
— А-а! — закричал рождённый ребёнок в зале.
— А-а! — поддержал их крики весь зал, а затем добавил: — О-о!!
Я пытался увидеть жену и младенца, но в темноте зала это было сделать крайне сложно.
Вокруг суетились люди, кто-то, представившись медиком, уже оказывал необходимую медицинскую помощь, а я всё смотрел и смотрел на Марту, которая держала в руках новорождённого.
— А-а, — заплакал малыш.
И, наконец, включили свет.
На дрожащих ногах я подошёл к месту родов и, растолкав людей, увидел лежащую Марту.
Пуповину уже начали перерезать, но не это меня удивило, а немного другое. И я не сразу смог понять, что именно.
Вроде бы всё было нормально: люди, суета, жена, новорождённый. Но что-то в этом всём было очень необычно и никак не вписывалось в привычную картину мира.
— Э-а, гм, — негромко крякнул подошедший сбоку Кравцов: — Поздравляю.
И тут я понял, что меня заботило. Ноги подкосились, и я чуть не упал.
— Саша, — устало произнесла синевласка, — у нас родился мальчик.
Но я не ответил. Стоял и, открыв рот, смотрел на Марту.
