- А еще мне понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть и спокойно называть его «дед Миха».
Глеб прижался носом к моему виску и продолжил смеяться.
- И мне потребовалось почти два месяца, чтобы объяснить Мансуру, что с девушкой, которая нравится, эффективнее быть вежливым и нежным, чем толкать, пинать, ставить подножки и называть «страшилой». Но он все равно остался недоволен, потому что цитата: «да, ну, че-то она скучная какая-то оказалась».
- Так это из-за тебя ему Йохана разонравилась?
Он вдруг стал серьезным и отстранился:
- Тебя Римас доставал? Только без умалчиваний.
Когда Глебу требовалось что-то узнать у меня предельно честно, он всегда использовал это «без умалчиваний». Я еще не определилась, что думаю об этой фразе, но условия отношений принимала.
-Да.
Глеб молча нырнул под воду, затем выпрыгнул на пол, обернулся сухим полотенцем и ушел в комнату. Новость его разозлила. Я перевела взгляд на слив у края бассейна, постояла так немного и тоже нырнула. Вода горячего источника обволакивала и успокаивала.
Языки и психологию нейроморфов в качестве основной специализации выбрала не напрасно. Кораблю понадобится переводчик с земного чистокровного на логический тала. И кто лучше этой ирра пояснит форме Каме поведение и речь ее капитана? И удержит корабль от чрезмерного подражания? Я представила личность прыгуна через полгода после знакомства с Глебом, и задерживать дыхание под водой стало неудобно - смех душил. Я вынырнула и рассмеялась в голос.
Любопытные светлые глаза заглянули в туалетную комнату.
- Ты чего?
- Представила характер твоей Каме.
Чистокровный фыркнул и снова скрылся.
- Ты будешь ее мамой, так что все в порядке! - Крикнул он.
Что?
Я поднялась по ступеням на пол, вытерлась, накинула свежую рубашку и вернулась в комнату. Глеб успел одеться и перестелить кровать.
- Но растит корабль капитан.
- И вы его зовете папой или мамой. Значит у моей будут оба. Логично же, - чистокровный встал напротив меня и улыбнулся. - И той Каме повезет с энэ.
Он подошел ближе, взял мою руку, перевернул ладонью вверх, положил на свою и принялся медленно очерчивать контуры моих пальцев.
- Умная, добрая, сильная ирра правящего дома. Кому как не ей доверить корабль?
Стать энэ его прыгуна? Об этом я, само собой, не помышляла. Он смотрел вниз, на мою руку, а я смотрела на него. Не одна я скорректировала свое будущее, он сделал это наравне со мной. Мне захотелось показать ему всю гамму исключительных эмоций, которые я испытала.
- Глеб, это честь, - тихо проговорила я. - Это больше, чем платье моей матери.
Он смущенно взглянул на меня сверху вниз.
Глава пятая
Глеб
Она никогда не смотрела на меня так. Я знал всю ее мимику, и то, что она почувствовала сейчас, она почувствовала впервые. На самом деле, я не рассчитывал произвести какое-то особое впечатление. Попросить ее стать энэ прыгуна казалось чем-то само собой разумеющимся, и немного тревожило чувство, что возможно навяжу ей дополнительную ответственность своим решением. Специально ждал личной встречи, чтобы узнать ее мнение и быстро сгладить углы в случае чего. С Кроном обсуждали реакцию социума на статус родителя нейроморфа, но только для капитана, про иных членов экипажа я узнать не догадался, а стоило.
Еще я понял, что не попросил, а поставил перед фактом, нужно бьло быстро исправляться.
- Ты же не против?
Она отрицательно покачала головой. Мокрые пряди шевельнулись в такт движению. Я поднял руку и коснулся пальцами ее шеи. Перед глазами мелькнул образ: острые хрупкие плечи, распущенные длинные волосы едва прикрывают обнаженную грудь, изящный изгиб талии. Я не остановил воспоминание, и образ ожил: грациозная и уверенная она ритмично двигается, на ее бедрах лежат мои ладони.
Я поднял пальцы выше, коснулся тонкой маленькой ушной раковины, очертил линию скулы. И мне вдруг захотелось увидеть ее в спарринге или во время тренировки. Раньше я об этом не помышлял, не мог никак избавиться от ощущения тревоги при мысли о сражающейся ирра. Сейчас я вспомнил ее едва заметные прикосновения к гибридам в больничной палате и почувствовал восхищение, смешанное с желанием. До чего же она сексуальная!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я знал это, но как будто иначе, не так глубоко.
«Глубжше». Я коснулся ее губ. Они приоткрылись. Чувственная, порывистая и грациозная.
Воображение нарисовало картину: проигравший поединок, я лежу на ковре, а она сидит на мне сверху в расстегнутой рубашке. Фантазия, видимо, показалась моему разуму недостаточно мучительной и яркой, и он выдумал новую: обнаженная ирра стремительно приближается ко мне, и я оказываюсь в полной ее власти.
- Глеб,- позвала она.
Немного дезориентированный, я с трудом оторвал взгляд от ее губ и сосредоточился на глазах. Селене мягко улыбнулась и вопросительно приподняла брови.
- Ты же, - голос предательски сорвался на хрип. Я перевел дыхание. - Ты ведь сильнее меня, да? Я имею в виду, в поединке.
Она озадаченно нахмурилась.
-Да.
- Ну, я представил. - Пояснение все равно получилось малопонятным - по ее реакции угадал. Пришлось продолжить. - Только ты там обнаженная бьла.
Селене засмеялась, как тогда на школьном дворе. И прежде чем я осознал, что означает такой ее настрой, она хитро сощурилась и отступила на несколько шагов. Рубашка упала к ее ногам.
- Убегай, чистокровный, - промурлыкала она на тала.
От первого ее прыжка я успел увернуться, причем довольно неуклюже. Она приземлилась на кровать, выпрямилась и с откровенно хищной улыбкой взглянула на меня. В черных глазах светился азарт. На второй ее прыжок я среагировал чуть лучше и только потом сообразил, что вообще не хочу никак реагировать. Я хочу сразу перейти к той части, где проиграл.
А дальше соблазнительная ирра немного не рассчитала. Два моих предыдущих маневра подсказали ждать неких попыток сопротивления, поэтому третьим прыжком она сбила меня с ног и сама испугалась.
- Глеб! - возмущенно прошипела она.
Я поморщился от боли в лопатках и расхохотался. Во всяком случае, фантазия ожила - Селене бьла на мне и обнаженная. Правда, немного сердитая, но так даже лучше.
- Ты мог бы хоть изобразить спарринг!
- Я изобразил. Что-то, - после очередного приступа смеха добавил я.
Она невнятно зашипела на тала. Я различил только «чистокровный»,
«неосторожный» и «опять». Думаю, суть уловил, но подразнить очень захотелось.
- Это ты сердишься, что я не сопротивлялся или что мне больно? - На последнем слове попытался сдержать смех и даже сыграть некое подобие растерянности.
Черные глаза сверкнули возмущением, она резко склонилась к моему лицу. Ее губы оказались на расстоянии всего нескольких сантиметров от моих, мокрые волосы упали на пол возле моей головы. Я замер, стараясь дышать как можно тише. Не знаю, что она намеревалась сделать, но очень хотел, чтобы сделала.
Мои трепетные ожидания убил сигнал запрашиваемой связи. От избытка недовольства я выругался, причем на тала, что бьло неожиданно даже для меня, не говоря уже о Селене. Перламутровые брови чуть приподнялись, а в золотых глазах застыло странное, пока незнакомое мне выражение. Медленно, под мелодичную трель вызова ее губы растянулись в лукавой улыбке. Всего несколько секунд, и она встала. Я еще немного полюбовался ее порывистыми движениями, пока она надевала рубашку и отвечала на вызов, потом нехотя сел.
В машине я не мог побыть наедине со своей девушкой из-за друга. В ее доме не могу остаться наедине из-за подруги. Какова бьла вероятность, что Арга позвонит в самый неподходящий момент? И только прислушавшись к диалогу, я понял, что веду себя грубо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Прода от 19.11.2020, 12:00
От витиеватых извинений по поводу прерванного уединения Илмеры с ее человеком девушка быстро перешла к сути дела. Я поднялся с пола и приблизился к Селене.
