— Почему? Мне надоело строчить пошлые статейки, и я решила сменить место работы. Что в этом глупого?
— Тебе же нравится то, чем ты занимаешься. У тебя хорошо получается… Подумай о журнале, твоя рубрика только-только завоевала популярность…
— Ерунда. — Эйлин нетерпеливо повела плечиком, сбрасывая руку Максимилиана. — Все это не имеет значения. Я даже готова уступить вам свою идею. В городе полным-полно женщин, которые без труда справятся с моей работой.
— Но нам не нужны другие!
Максимилиан разозлился. Очень по-женски!
Заварить такую кашу, а потом бросить их в одиночку ее расхлебывать. Ах, он не так на меня посмотрел! Ах, мне плохо. И пусть все катится в тартарары?
— Ты не можешь так поступить, Эйлин, — продолжал увещевать Максимилиан. — Что ты будешь делать? Вернешься в тот магазинчик и будешь выслушивать сомнительные комплименты покупателей?
— Очень любезно с твоей стороны напоминать мне, из какой дыры ты меня вытащил! — выпалила Эйлин, гневно раздувая ноздри.
Макс только руками развел. Кажется, он считал себя знатоком женщин? Что ж, он готов признать свое поражение.
— Эйлин, ты сейчас не в себе. — Он предпринял последнюю попытку воззвать к ее здравому смыслу. — Иди домой, успокойся. Ни о чем не думай. Подожди немного, поговори с Питером…
— И что я ему скажу?
Максимилиан вздохнул.
— Не торопись — это все, о чем я тебя сейчас прошу.
— Обойдусь без твоих советов! — фыркнула Эйлин, но тут же покраснела и замолчала. Она поняла, что зашла слишком далеко. — Прости, Макс, я не хотела тебя оскорбить…
— Верю. — Гриффит иронично улыбнулся. — Ты всего лишь хочешь нас покинуть.
— Я не могу больше, — прошептала Эйлин. — Все это так нелепо…
— Да, наверное, было бы гораздо лучше, если бы ты влюбилась в меня, — с горькой усмешкой произнес Максимилиан. — Но ведь на это глупо рассчитывать?
Макс прилагал все усилия, чтобы казаться равнодушным, но этот вопрос все равно прозвучал до неприличия жалобно. Эйлин молчала.
Какая же ты свинья, Макс Гриффит, упрекнул себя Максимилиан. Не можешь оставить бедную девушку в покое. Как будто мало ее терзали…
— Прости меня, Эйлин, — тихо сказал он. — Давай я подвезу тебя домой.
Эйлин кивнула.
— Спасибо тебе большое. Знаешь… — Она замялась. — Вот сюда я положила черновик своей последней статьи…
Она открыла нижний ящик стола. Там лежали листы, на которых она писала, когда Максимилиан вошел в комнату.
— Если будет нужно.., если вы захотите ее опубликовать, то берите. Хорошо? А до следующего номера вы сможете подобрать кого-нибудь на мое место. Журнал не должен пострадать…
— О журнале ты думаешь, а о людях нет, — заметил Макс, но Эйлин поджала губы и ничего не ответила. — Хорошо, я посмотрю твою статью на следующей неделе.
Эйлин взяла сумку, и они пошли к выходу.
Всю дорогу до ее дома Максимилиан молчал. Он представлял себе лицо Питера, когда тот узнает об увольнении Эйлин.
А ведь это я виноват, думал он. Если бы я не настоял, Питер никогда бы не взял Эйлин в «Максистиль»…
Он высадил ее возле дома:
— Пообещай, что, если тебе будет что-нибудь нужно, ты ко мне обратишься, — с напускной суровостью сказал он.
Эйлин улыбнулась и вдруг стремительно прижалась к нему. На одно короткое мгновение Максимилиан ощутил прохладный вкус ее губ. Он попытался обнять ее, но Эйлин уже убегала прочь.
— Спасибо за все, — донеслись до него ее прощальные слова.
Максимилиан помахал ей рукой и вел в машину.
Эйлин быстрым шагом шла к подъезду. Начинал накрапывать мелкий дождик, и следовало торопиться. Она потянула на себя тяжелую дверь, которая никак не желала поддаваться.
— Позвольте вам помочь, мисс Донахью, — раздался за ее спиной мужской голос, и сильная рука рванула дверь.
Эйлин с удивлением повернулась и замерла на месте. Рядом с ней стоял Питер Данн.
— Что ты тут делаешь? — пролепетала она, чувствуя, как сердце, сделав немыслимый скачок, затрепетало где-то во рту.
— Жду тебя, — спокойно ответил он. — Причем довольно давно. Хотел бы я знать, где ты была все это время?
— Р-работала.
— Неужели? — спросил он иронично, но в глубине его темных глаз плясали ласковые искорки. — С тем очаровательным молодым человеком, который так любезно тебя подвез и которого ты так нежно поцеловала?
Эйлин залилась краской.
— Это был Максимилиан, — сказала она, как будто это что-то объясняло.
— Да? И какое, интересно, право имеет Максимилиан подвозить чужих невест, а также позволять им целовать себя?
С этими словами Питер положил руки Эйлин на талию и ласково привлек ее к себе.
— Невест? — эхом повторила она.
— Конечно, — улыбнулся Питер. — У меня самые чистые намерения относительно тебя…
Он наклонился к Эйлин и поцеловал ее в губы.
— А также и самые грязные, — добавил он хриплым шепотом.
Эйлин закрыла глаза. Полчаса назад она пребывала в самом мрачном настроении. Какой же властью над ней обладает этот мужчина, раз сейчас у нее в сердце поют птицы?
— Я тебя не узнаю, — сказала она. — Где тот робкий джентльмен, который боялся поднять на меня глаза?
— Он умер сегодня, — рассмеялся Питер. — И хочешь узнать, кто его подлые убийцы?
Эйлин закивала головой.
— Марджори Форрестер и Патрик Данн. У меня был сегодня очень неприятный разговор с ними…
Питер посмотрел вдаль. Эйлин с жадностью ловила каждое его слово.
— И знаешь, что я понял? Что люблю тебя больше жизни и буду самым большим дураком на свете, если не скажу тебе об этом как можно скорее.
16
И вот второй раз в жизни Питер оказался в квартире Эйлин. Но если тогда все было окутано дымкой неизвестности, то сейчас он не сомневался ни в своих чувствах, ни в чувствах Эйлин.
Она принялась заваривать чай. Питер сидел на уже знакомом табурете и наблюдал за ее ловкими движениями.
— Откуда ты научилась всему этому? — спросил он. — Вряд ли ты предполагала, что когда-нибудь будешь жить одна, а не в окружении толпы слуг?
— Это точно, — усмехнулась Эйлин. — Но у меня просто не было выбора.
Она замерла, задумавшись. Питер отдал бы все на свете, лишь бы узнать, какие картины проносятся сейчас перед ее внутренним взором. Но это было невозможно. Эйлин не из тех, кто готов открыть душу первому встречному.
Хотя, надеюсь, я для нее не первый встречный, подумал он с улыбкой.
Эйлин пришла в себя и продолжила хозяйственные хлопоты. Она уже не вспоминала о том, что ушла из журнала и планировала вообще уехать из Нью-Йорка. Сейчас все прошлые страхи казались такими детскими и смешными…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
