А потом они обессилен но нежились в кровати. Эйлин чувствовала себя опустошенной, но она была безумно счастлива.
Как здорово, что я не вышла замуж за Патрика, пришла ей в голову нелепая мысль. Разве он был бы способен доставить мне подобное наслаждение?
Ей стало страшно при мысли о том, что она могла бы и не зайти в ту комнатку и не услышать циничные слова жениха. Тогда бы она стала женой Патрика Данна и никогда не узнала бы Питера…
Эйлин вздрогнула. Питер нежно привлек ее к себе.
— Что случилось? — спросил он заботливо. — О чем ты подумала?
— О том, что я могла бы и не познакомиться с тобой, — прошептала Эйлин.
Питер чуть побледнел. Сколько «если»… Если бы Эйлин не собиралась замуж за Патрика, если бы она не сбежала от него в день свадьбы, если бы она не уехала в Нью-Йорк…
В конце концов, если бы он оказался полным ослом и не позволил Максимилиану принять Эйлин на работу.
— Это невозможно, — твердо сказал он. — Провидение не допустило бы такой несправедливости.
Разговор не клеился. Они оба были слишком переполнены эмоциями, чтобы выражать их в словах. Эйлин задремала на плече Питера, и он боялся шевельнуться и разбудить ее. Больше всего на свете он хотел, чтобы ей было хорошо с ним. В любое время дня и ночи. Что бы они ни делали вместе…
Наконец Эйлин открыла глаза и сладко потянулась.
— Я что, спала? — удивленно спросила она.
Питер рассмеялся.
— Почему ты не разбудил меня? — обиженно протянула девушка.
— У меня не поднялась рука, — признался он. — Ты была похожа на маленького ангелочка…
— Ангелочка? — Эйлин нахмурилась. — Это такие упитанные ребята с крыльями и без всяких признаков половой принадлежности?
Питер кивнул, не понимая, куда она клонит.
— Значит, по-твоему, я не женщина, а ангел? — спросила она лукаво. — Придется доказать тебе, что это не так.
Прежде чем он успел опомниться, Эйлин поднялась и прижала его рукой к кровати. Сердце Питера заколотилось. Он послушно откинулся на подушку и стал ждать.
Эйлин коснулась легкими поцелуями его плеч и шеи, потом опустилась чуть ниже и пощекотала языком его соски. Питер и не подозревал, что они отличаются такой невероятной чувствительностью. Его плоть моментально отреагировала на ласки Эйлин. Питер рванулся было к девушке, но она повелительно положила руки ему на плечи и вернула его в прежнее положение.
Она провела рукой по его упругому животу, поиграла немного с жесткими завитками волос, а потом стремительно наклонилась и принялась чуть покусывать его. Переход был так неожидан, что с губ Питера сорвался стон. Он уже не помышлял о том, чтобы вновь занять главенствующее положение, предоставляя Эйлин полную свободу действий.
И она сполна воспользовалась ею. Питер кусал губы. Никогда еще ласки женщины не приводили его в такой экстаз. Эйлин опустилась еще ниже. Ее тяжелые длинные волосы приятно щекотали живот Питера. Девушка осторожно дотронулась языком до его возбужденной плоти, и Питер вновь застонал. Ее неторопливые исследования доставляли ему истинное блаженство. Он желал, чтобы она проявила большую смелость, но в то же время хотел, чтобы эта сладкая медленная пытка длилась вечно.
Эйлин по-прежнему поражалась сама себе.
Близость с мужчиной до брака казалась ей когда-то чем-то постыдным и неприемлемым. После замужества да, никуда от этого не денешься.
Надо же продолжать род, воспитывать детей. Она и не догадывалась о том, что любовь — это еще и небывалое удовольствие. Удовольствие, получаемое от ласк любимого; удовольствие, которое испытываешь, лаская сама…
Эйлин попеременно касалась Питера то рукой, то языком. Она видела, что он глубоко наслаждается, и это только подстегивало ее. Она училась доставлять радость, и это возбуждало ее не меньше, чем поцелуи и объятия Питера.
Приятно было ощущать свою власть над его телом.
Вскоре Питер почувствовал, что больше не в силах контролировать себя. Он приподнялся на локте и притянул к себе Эйлин. На этот раз она не посмела сопротивляться ему. Питер сжал девушку в объятиях и подмял под себя. Он больше не мог медлить и одним рывком вошел в нее, ничего не боясь и не осторожничая. Возбуждение, сладкая боль, страсть — все сплелось в один тугой клубок и породило желание, которое невозможно было утолить…
Когда они наконец оторвались друг от друга, была глубокая ночь. За окном было темно, и шум улицы почти совсем стих.
— Ты не против, если я останусь у тебя на ночь? — прошептал Питер.
— Я буду на этом настаивать, — рассмеялась Эйлин. — Завтра воскресенье, и можно спать бесконечно долго.
— Неужели ты думаешь, что я буду в состоянии просто спать в твоей постели? — усмехнулся Питер.
Эйлин невольно покраснела.
— Знаешь, рядом с тобой я теряю всякую способность думать, — честно призналась она.
— Я очень рад…
Они полежали еще немного, прислушиваюсь к дыханию друг друга.
— Патрика чуть удар не хватил, когда я сказал ему, что мы собираемся пожениться, — вдруг произнес Питер, Эйлин потеряла дар речи. Трудно было сказать, какое из этих заявлений поразило ее больше — то ли то, что Патрик так отреагировал на слова кузена, то ли утверждение Питера насчет их планов.
— Пожениться? — робко переспросила Эйлин.
— Конечно. И не рассчитывай, пожалуйста, сбежать от меня в церкви, — шутливо проговорил Питер.
Эйлин закрыла лицо руками. Как хорошо, что сейчас темно и он не может разглядеть ее как следует. Питер даже не представляет себе, какую боль ей причинили его слова.
— А как же Марджори? — через силу спросила она.
— Марджори… — По тону Питера было ясно, что ему неприятно об этом вспоминать. — Наверное, я поступил непорядочно… Она так мне и сказала. Но я был честен с ней. Когда она утащила нас с Патриком в парк, я сразу им во всем признался. Было невыносимо изображать ее жениха и все время думать о тебе.
Эйлин благодарно улыбнулась и погладила его руку.
— Ты ведь выйдешь за меня замуж? — внезапно спросил Питер с тревогой.
Он осознал, что Эйлин пока ни разу не выражала подобного желания. Неужели он слишком торопится?
— Да, — выдохнула она. — Если ты поклянешься мне, что у тебя сейчас нет никакой другой женщины.
Питер вспомнил слова кузена об Эйлин. Ревнивая истеричка! Что ж, она имеет полное право знать…
— У меня не только нет никакой другой женщины, — твердо ответил он, — но и никогда не будет. Может быть, это звучит очень старомодно, но я однолюб.
Эйлин счастливо рассмеялась и положила голову ему на грудь.
— Какое счастье, — сказала она проникновенно. — Значит, я все-таки стану миссис Данн… И мы с Патриком породнимся…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
