– Да. Черт.
Грейс отвела взгляд, но тут же снова взглянула ему в глаза.
– Я вернусь как раз, чтобы встретить Тоби с автобуса.
– Спасибо. У меня куча новых звонков от потенциальных нянь.
– Хочешь, чтобы я выловила всех, у кого крыша едет?
– Больше, чем своего следующего вдоха.
Она снова рассмеялась. И ему почему-то захотелось улыбнуться.
– Дай знать, если что-то понадобится.
– А если тебе что-то понадобится? – парировала она.
– Что?
– Вдруг вам что-то понадобится, доктор Скотт? Это вы всегда стараетесь что-то дать людям: на работе, в своем доме, повсюду. Понимаю, что я не самая лучшая няня и выгуливатель собак, но буду счастлива помочь. Если что-то понадобится…
В его груди что-то затрепетало.
– Ты идеальная няня-выгуливатель собак. Но я не слишком привык получать помощь.
Ее губы дернулись.
– Скажи что-то такое, чего я не знаю.
Она погладила его по груди. Села в машину и отъехала, невыносимо сексуальная в своем костюме и в туфлях на высоких каблуках.
Глава 12
И на день восьмой создал Господь шоколад.
Утром в понедельник Грейс встала пораньше, поскольку предстояла доставка цветов, и провела час у Андерсона, хозяина метизного магазина. Его система учета рухнула, и он нуждался в помощи. Когда Грейс спросила, почему он позвонил ей, тот сказал:
– Да все говорят, что вы лучший бухгалтер в городе.
Она не знала, как на это реагировать.
Грейс как раз успела вернуться в гостевой домик Джоша и разувалась, когда услышала стук в дверь. Она выглянула в стеклянное окошечко, и сердце встрепенулось.
Это был Джош в темных брюках, рубашке цвета шифера и с мрачным лицом.
Она открыла дверь, и поскольку оба были хроническими идиотами, то долго глазели друг на друга, прежде чем она отступила, чтобы позволить ему войти.
Он покачал головой.
Верно. Он не войдет. Потому что это «плохая идея».
Разочарованная, Грейс нагнулась, чтобы взять сумку с компьютером, а когда выпрямилась, столкнулась с Джошем.
Который, очевидно, передумал оставаться на пороге. Она уперлась в его грудь, чтобы не упасть, и в нее влилась его теплая сила. Может, ее руки скользнули по нему… чуть-чуть.
Или не чуть-чуть.
Она ничего не могла с собой поделать. У него классная грудь! И кубики тоже! Блок из шести… нет… из восьми кубиков! И боковые мышцы, косые, те, от которых глупеют самые умные женщины.
– Грейс, – хрипло пробормотал он, схватив ее за руки, заставив осознать, что эти самые руки ползут все ниже.
– Прости.
Она попыталась освободиться. Но Джош крепко ее держал.
– Полагаю, что сама никак не разберусь, чего мне хочется прямо сейчас, – призналась она.
– Противоречивые сигналы. Ты это специально?
– Нет. – Она помедлила. – Может быть. – Поморщилась. – Не знаю.
– Все нормально, не торопись, обдумай. – Он прижал ее к косяку. – Только дай мне знать, что решишь.
Когда он прильнул к ней всем телом, она услышала свой стон, шокирующий звук желания и голода.
– Может, я слишком поспешила насчет запрета входить, – прошептала она. – Может, его следует пересмотреть.
Его глаза все еще были темными. Все еще мрачными.
– Слушаю тебя очень внимательно.
Но он не слушал. Его руки скользили по ее ногам, вверх-вниз, теперь уже под юбкой.
– Джош?
– Все еще тут.
Это не сон. Его пальцы. Господи, его пальцы.
– Поцелуй меня, – выдавила она. – Это поможет мне понять…
Она не успела договорить. Он опустил голову и накрыл ее губы губами. Нежно. Потом уже не так нежно. И когда она ответила на поцелуй, ощутила, как глубоко в его груди зарождается рычание, рычание голодного самца, от которого она мигом повлажнела.
– Уже решила? – спросил он волнующе грубоватым голосом, прежде чем отстраниться.
– Еще минуту.
Она притянула его к себе.
Очевидно, это на него подействовало, потому что он поцеловал ее приоткрытым ртом, воспламеняя каждую клеточку. Ее сумочка упала на пол. Она обхватила его шею. Пальцы погрузились в мягкие шелковистые волосы.
Его руки были такими же властными и жадно сжали ее попку. А потом подняли.
Теперь оставалось только две преграды: его брюки и ее сарафан, который задрался так высоко, что единственным барьером стали трусики.
– Тоби! Где Тоби?
– Уже в автобусе.
Он покусывал ее ухо, делая ее жажду непереносимой.
– Анна, – выдохнула она.
– В своей пещере. Возможно, все еще спит. Или помешивает метлой в котле.
Он шлепнул ладонью по засову.
Щелчок повис в воздухе, вместе с их тяжелым дыханием.
Они молча смотрели друг на друга.
– Так мы это делаем? – спросила она наконец. – Мы…
Она испуганно охнула, когда лиф сарафана упал вниз. Он развязал тесемки на шее.
– О’кей, – пробормотала она с нервным смехом. – Именно так. Мы это делаем.
Она позволила ткани соскользнуть с груди.
Он с хриплым стоном припал губами к ее ключице. Потом ниже. Когда он лизнул сосок, как непозволительно роскошный десерт, она вздохнула от наслаждения.
Он отстранился, ровно настолько, чтобы подуть на влажную кожу, отчего ее пробрала дрожь.
– Опоздаешь на работу, – пролепетала Грейс, расстегивая рубашку так нетерпеливо, что оторвала две пуговицы.
Он переходил от одного соска к другому, нежно покусывая, и не обратил внимания на ее слова.
Дрожа как осенний лист, она выгнула спину, давая ему лучший доступ.
– Джош…
– Ты права, – вкрадчиво прошептал он, снова укусив ее и раздвигая коленом бедра. – Я действительно опоздаю.
Она что-то неразборчиво пробормотала, и Джош поднял голову.
– Скажи, что хочешь этого, Грейс. Потому что я хочу. В этот момент я нахожусь там, где мечтал побывать.
Он стал целовать ее, пока не добрался до раковинки уха. Горячее дыхание вызывало озноб на спине.
«В этот момент»…
Она поняла смысл его слов. Поняла значение.
– Я хочу этого, – призналась она, прижимаясь к нему. – Хочу тебя.
Она дергала его за рубашку, пробегала пальцами по животу, подрагивавшему от каждого прикосновения. Ее сарафан скатался в валик, вроде пояса вокруг талии. И уж, конечно, не служил препятствием для Джоша, который рассматривал ярко-красные трусики-танга с американским флагом спереди.
