Джилл Шелвис
Все дело в любви
Глава 1
Если ты что‑то проспал, то второго шанса у тебя не будет.
Тара Дэниелс— Маффин не желаете? — спросила Тара, продвигаясь вдоль длинной очереди людей, ожидавших у входа на летний фестиваль в Лаки‑Харбор. — Возьмите с персиком. Это бесплатно.
Большая корзина оказалась тяжелее, чем она предполагала, а послеобеденное июньское солнце накатывало на ее голову, как освежающие волны Тихого океана на берег. Пот выступил каплями на ее коже. А это совсем никуда не годилось. Мало того что это попросту некрасиво, так еще и противоречило ее девизу «Не позволяй им видеть, как ты потеешь».
Убедив себя, что она просто сияет, Тара приклеила на лицо улыбку и пошла дальше. Хорошо еще, что сарафан из легкой ткани элегантно облегал ее формы. Она выбирала его исходя из соображений комфорта и красоты. Ну и чтобы чувствовать себя увереннее.
Непростые требования к платью.
— Маффин не желаете? — спросила она у очередной женщины в очереди.
Миссис Тейлор, владелица местного магазинчика инструментов и хозяйственных товаров, внимательно осмотрела содержимое ее корзины.
— А они низкокалорийные?
Тара большую часть своей жизни провела под Хьюстоном на ранчо своих дедушки и бабушки, где даже разговоры о низкокалорийной пище считались кощунством, так что ее маффины ни в коей мере не были низкокалорийными. Она подумала, не соврать ли, но испугалась, что ее поразят гром и молния, а это, в свою очередь, испортит ей прическу.
— Определенно нет, уж простите.
— А сколько именно калорий?
Тара посмотрела на свои аппетитные маффины, такие нежные, золотистые и нашпигованные калориями.
— Несметное количество в каждом кусочке, — сказала она.
— Я вам удивляюсь, — сказала миссис Тейлор разочарованно. — И чего это вы занялись рекламой холестерина?
Тара где‑то вычитала, что проще быть милой, чем стервозной. Желая не тратить зря свои жизненные силы, она скривила рот в очередной улыбке.
— Все дело в том, что я рекламирую гостиницу, которую мы с сестрой снова открываем через две недели… — Она вынуждена была замолчать, поскольку миссис Тейлор, извиняясь, подняла указательный палец и достала из сумки завибрировавший телефон.
Таре захотелось тоже показать ей палец — правда, совсем другой. Тем не менее она была вежливой девушкой, и потому удержалась от неприличного жеста и пошла дальше, в очередной раз проглотив обиду и засунув подальше свою гордость. Ей по‑прежнему казалось, что жизнь в Лаки‑Харбор доконает ее, но, конечно же, это было преувеличением.
Или нет.
— Маффин не желаете? — спросила Тара следующего в очереди. Затем следующего и так далее, раздавая маффины, если люди проявляли заинтересованность.
Каждый маффин был старательно обернут в целлофан, и к каждому прилагался стикер с рекламой «Лаки‑Харбора‑Бич инн». Это было целью Тары, и цель эта сильно отличалась от прошлогодней. В прошлом году ей хотелось лишь покоя и чтобы маникюра хватало хотя бы на пару недель. В этом году все было куда проще. Ей хотелось сводить концы с концами и к исходу месяца платить по счетам, не залезая в долги, и еще хотелось хотя бы отчасти контролировать свою жизнь.
Вот и все.
Солнце палило немилосердно все время, пока она шла по причалу. Позади тянулись остроконечные скалы. Волны бились о камни, сотрясая деревянный пирс у нее под ногами. Она прошла мимо салона красоты, мимо закусочной, где работала четыре ночи в неделю, потом по пассажу вышла к лавке мороженщика и к чертову колесу высотой с пятиэтажный дом.
Толпа вокруг нее росла, накатывая, словно волны. Казалось, будто весь штат Вашингтон собрался на этот летний фестиваль искусства и музыки, но для Тары это вовсе не было сюрпризом. Больше сплетен жители Лаки‑Харбора любили разве что общественные мероприятия, а в этот день они могли совмещать одно с другим. Теплый вечер, хорошая музыка, танцы, выпивка… рецепт хорошего времяпрепровождения, без сомнения.
— Я определенно хочу твой маффин, — сказала Хлоя, подойдя к Таре.
Двадцатичетырехлетняя сестра Тары была любимицей всей семьи и унаследовала некую легкомысленность — читай дикость — их матери, Фиби Трегер. Хлоя была одета в удобную, несколько неформального вида футболку и солнечно‑желтый вязаный жилет, к которому так и просились солнечные очки. Ее блестящие каштановые волосы были мелированы розовыми прядями, по одной от каждого виска, а сзади ниспадали великолепными беспорядочными волнами, будто она только что встала с постели.
Что ж, она вполне могла стать моделью.
Если, конечно, не учитывать тот факт, что ростом она была чуть больше метра шестидесяти и совершенно не собиралась следовать никаким правилам и инструкциям. Хлоя только что вернулась из двухмесячного путешествия по первосортным спа‑отелям Майами, где набиралась опыта для открытия своей линии средств ухода за кожей. А еще она искала неприятности — это уж как водится.
Тара была рада, что сестра все же приехала к ней в Лаки‑Харбор. Она волновалась за нее все время, пока та была в отъезде. Это был пожизненный крест Тары — волноваться за свою младшую сестренку.
Хлоя выглядела загорелой и счастливой, на внутренней стороне ее запястья красовалась татуировка в китайском стиле, толковать которую она наотрез отказывалась, но, занявшись маффином, сочувственно протянула:
— Черт, Тара, ты не хочешь мне кое‑что сказать?
— Если ты собираешься спросить меня про калорийность маффинов, — заметила Тара, — то учти, что мне уже негде прятать трупы.
Хлоя прыснула.
— Мне все равно, что там со мной будет, после того как наемся твоих маффинов. — Она слизала крошки с пальцев. — Кстати, хотела спросить: заметила ли ты Форда — он, кажется, идет к тебе?
Тара повернулась в ту сторону, куда смотрела Хлоя, и с трудом сделала следующий вдох. Форд Уокер шел в ее направлении, двигаясь легко и уверенно, и явно никуда не спешил. Люди останавливали его, чтобы поболтать, и он никому не отказывал. Таре трудно было ненавидеть его, но она старалась изо всех сил.
— Может, ты скажешь мне, что между вами происходит? — Хлоя взяла второй маффин, как будто не ела целую неделю. А может, она и в самом деле не ела неделю. Все время без гроша в кармане. Она никогда не заботилась, что пошлет ей Бог в следующий раз.
— Ничего между нами нет.
Смех Хлои резанул Тару по ушам, и она поняла, что соврать у нее не получилось.
