— Тех, кто считает вправе… — дернувшись, снова ощутила жар в районе повязки. — Рана кровит. Позови врача.
— Это подождет, — не купился капитан на жалобу, — Ты пришла с имперской территории?
— Нет, — технически я вошла на их территорию с приграничья и не солгала.
— Ты была в группе полиморфов вошедших в город?
— Нет, — правда в том, что они были в моей группе.
— Зачем ты здесь?
— Идиот, — вяло отозвалась я, — ведь я даже не знаю гда мы находимся.
— Карса! — гневно прозвучало над ухом.
— Я искала убежище, — осторожно подбирая слова, сообщила я, — Мне нужно место… хочу быть свободной, но видимо ты решил иначе, — снова накатила злость и я принялась дергать связанные руки, бередя рану, — Можешь поставить метку, места еще полно.
— Кто тебя клеймил? Кому ты принадлежишь?
Это стало последней каплей. Никто не имеет права…
— Пусти! — закричала я, выгибаясь. Липкая теплая жидкость потекла по коже под спину, — Отпусти!
— Чьи метки на тебе? — настаивал мой мучитель, — Отвечай!
Я закрыла глаза и заставила себя вспомнить лицо ректора, его волосы, голос, вкус моей крови на его губах. Тошнотворная волна ужаса наполнила мое сознание. Было так легко представить его рядом и ощутить.
— Кто он?
— Тычыы! — взвыла я отчаянно. — Не подходи! Не смей…больше…не могу…
Что-то впилось мне в руку, обжигая, и почти тут же темное пространство поплыло. Горячая ладонь легла мне на лоб, придерживая и даря опору. Было в этом жесте что-то заставило меня забыться.
— Не отдавай меня ему, — слабо хныкнув, я уже не сдерживала слезы.
— Ничего не бойся, маленькая.
— Побудь со мной… — ответа не последовало, но стало теплее от укрывшей меня волны силы.
*****
Было темно. Я лежала на широкой для меня кровати. Обнаружив тугую, повязку на плече, я с облегчением поняла, что рана под ней не болит. Наверняка использовались наши медицинские технологии.
Немного привыкнув к скудному свету, проникающему сквозь небольшое окно, я смогла рассмотреть, что нахожусь в вагончике со спартанской обстановкой, больше напоминающей казарму. Небольшой стул в углу, тяжелый табурет с наброшенной на его спинку одеждой, вместительное кресло не вписывалось в антураж и подозрительно загораживало выход… Осторожно поднявшись, я потянула затекшие руки и охнула, поняв, что прикована за запястие левой руки к изголовью кровати длинной цепью.
— Карса, ты проснулась… — усталый голос принадлежал тому, кто поднялся с кресла.
Не сдержав порыв, я молниеносно забралась на другую сторону кровати, прижавшись к стене.
— Не подходи, — придушено зашептала я, обернув ладонь цепью.
Незнакомец чиркнул спичкой, зажигая масляную лампу под потолком. Я прищурилась, стараясь не упускать его из вида, но мужчина не торопился приближаться, позволив его рассмотреть.
— Люмий? Это правда ты? — от неожиданности я пропустила момент, когда он сделал пару шагов и оказался рядом. Меня затопило волной непередаваемой радости. — Капитан, помоги освободиться, меня тут прикова… — я замерла на полуслове и опять вжалась спиной в холодную стену, — Что ты тут делаешь?
Он наклонил голову к плечу и окинул меня странным, словно ищущим нечто, взглядом, от которого захотелось спрятаться. Гибким движением мужчина скользнул ко мне, прогибая матрас.
— Не хочешь объяснить, милая, что ты учудила в лагере? Зачем, а главное, как тебе удалось меня вырубить почти на сутки, — он потянулся, кончиками пальцев мазнув мне по колену, — Повторять не рекомендую.
— Где мы? — я только сейчас поняла, что из одежды на мне только белье.
— Ты в безопасности, — он придвинулся ближе и неожиданно схватил меня, подмяв собой и нависая сверху, — Рассказывай, — выдохнул он в мой приоткрывшийся рот.
Тепло его тела передалось мне, пальцы на ногах поджались и вдруг мне безумно захотелось попробовать его кожу на вкус.
— Поцелуй меня, — я ошарашено замерла, поняв, что действительно сказала это вслух.
— Ключа от наручников у меня нет, — капитан гулко вздохнул.
— Идиот, — я закрыла глаза и с глухим рычанием он накрыл мои губы своими.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я поняла, что до этого не целовалась. Уже через пару секунд я забыла где нахожусь. Слегка надавив на подбородок, полиморф заставил раскрыть рот и скользнул в него языком. Ответила я порывисто, слегка прикусив нежную кожу, и тут же извиняюще лизнув. Его вкус дурманил. Цепь звякнула, когда я обхватила его за шею, притягивая к себе. Поначалу он накрыл мои ладони своими, ожидая подвоха, но я выгнулась ему навстречу с недовольным стоном. Люмий навалился, не позволяя пошевелиться и фиксируя запястья. Мы оба тяжело дышали. Его сердце отдавалось ударами в мою грудь, прикрытую лишь тонким хлопком.
— Зачем ты… Карса, не играй со мной.
— А может это мой единственный шанс, — горячо пробормотала я.
— На что? — он неосознанно вдавился в меня напряженным пахом.
— Узнать, каким бывает добровольный секс, — подтянувшись, я лизнула его подбородок, покрытый колючей щетиной. Звенья звякнули и я сморщилась. — А может я погорячилась. Я все еще на привязи, только хозяин сменился.
Он испытал боль. Я ощутила ее, как собственную и дыхание стало рваным, надсадным. Люмий скатился с меня и сел на самый край кровати. Мне хотелось ударить его по напряженной спине и одновременно с этим прижаться к ней грудью, положив голову на его плечо.
Незнакомое томление за ребрами, как в тот день, когда я украдкой поцеловала его спящего в вагончике, вынудило меня свернуться, прижав колени к груди, уткнувшись в них лицом.
— Не знаю, — в тишине скрипнул матрас, — как я смогла заставить тебя спать и ребят… Я ущербная — не могу меняться, но не ощущаю давления доминирующей ипостаси и еще могу ощущать эмоции окружающих, когда они имеют отношение ко мне.
— Почему ты никому этого не говорила?
— Чтобы меня изолировали? В нашем мира нельзя быть странными настолько.
— Что у тебя случилось со Знатным?
— Он не слышал моего "нет", — мне с трудом удалось выдавить из себя слова, — и решил, что я принадлежу ему. Как вещь.
— Он вошел в гон? — настойчиво интересовался он.
Как будто это может быть оправданием, — зашипела я разъяренной кошкой. — Это должно меня смирить с произошедшим? Это делает мои раны незначительными?
Меня сгребли в охапку, прижав к груди, которая сотрясалась от рычания. Вдруг накатило отчаяние и вцепившись в ткань его рубашки, я взвыла раненным зверем. Люмий держал меня крепко, успокаивающе, шепча на ухо обещания, говорил, что все будет хорошо. Мне хотелось верить. Дождавшись, когда я перестану всхлипывать, он уложил меня, накрыл одеялом и лег поверх него рядом, обхватив меня за талию. Сил сопротивляться не было. Уткнувшись в широкое плечо, я шумно втянула в себя резковатый запах мха и мускуса.
— Тебя раньше на замечали? Я прав? — неопределенно хмыкнув, я потерлась о ткань его футболки щекой, — До того как тебя… отметил Алан.
— Вообще-то так и есть, — я согрелась и старалась не шевелиться. Так было можно не думать о наручнике на левой руке, — Мне удавалось быть невидимкой.
— Зачем?
— Я слабая, — пришлось признать в очередной раз, — Чтобы не привлекать лишнего внимания, надо не высовываться и держать в тени. Злить успехами сильных и злопамятных с проявленной ипостасью не умно.
— Тебе никто не нравился?
— Никому не нравилась я. Я очень старалась. Кому нужна бракованная самка? — невесело усмехнувшись я закрыла глаза, — Оказалась нужна.
— Дурочка, — пробормотал капитан, очерчивая пальцами мое лицо, — Ты даже не понимаешь…
— Так объясни, — мне не хотелось, чтобы он прекращал незатейливую ласку, и я подтянулась, укладываясь ему на грудь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты вовсе не бракованная. Такие как ты не меняются. Да это и не нужно: ты уже совершенная, — его дыхание обожгло висок, — Ты — Луна.
— Кто?
— Вас так мало. Рожденные Луной сразу становятся заложниками своей силы. Семьи, владеющие вами, имеют влияние. Удивительно, что тебя не раскрыли…
