— Идейку одну мне проверить необходимо, — хмуро проворчал Скобелев.
— Это ж какую? — мягко продолжал нажимать полковник. — Если не секрет, конечно.
— А вот скажи мне, Нагибин, можно через Дунай конную группу перебросить? — помолчав, с искренней заинтересованностью спросил генерал. — Погулять по берегу, напугать турок, испортить связь, взорвать пару-тройку батарей?
— Не получится, Михаил Дмитриевич.
— Почему?
— Малая группа турок не напугает, а большую без шума не переправишь. Вы же кавалерист и, стало быть, известно вам, что коли лошадей более двух десятков, так хоть одна, а непременно заржет. Так что, прощения прошу, но купанье ваше…
— Пусть искупается!
В низину спускался командир Кавказской дивизии генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Скобелев-второй. Нагибин и Млынов вытянулись, а Михаил Дмитриевич огорченно вздохнул.
— Ты бы со мной посоветовался, прежде чем идеи сочинять, превосходительный сын мой. Кони тихо себя ведут, когда знакомы друг с другом. А когда не знакомы, отношения выяснять начинают, казак правильно сказал.
— Командир Донского… — начал было Нагибин.
— Да знаю я тебя, полковник, не шуми понапрасну, — хмуро отмахнулся Дмитрий Иванович. — Что, Михаил, во что бы то ни стало решил своими глазами турецкий берег поглядеть? Погляди, дело хорошее. Только — голым, в натуральном виде. А я тебя тут обожду. И коня расседлай, нечего зазря скотинку мучить. Давай, давай, пока луна ни вылезла. Пловец.
Скобелев нехотя начал раздеваться. Когда Млынов, расседлав лошадь, подошел принять одежду, спросил зло:
— Ты отцу разболтал?
— Не разболтал, а ответил на прямой вопрос.
— Стало быть, он и до сей поры мои мысли читает, — озабоченно вздохнул Михаил Дмитриевич.
Он появился перед отцом в шелковом нижнем белье, но — с орденом Георгия на шее. Вытянулся, сомкнув голые пятки.
— Разрешите искупаться, ваше превосходительство?
— А чего это ты с Георгием на шее?
— Из суеверия.
— Ну, тогда — с Богом!
Млынов подвел расседланного коня. Скобелев легко вскочил на него, принял у адъютанта повод.
— Не зарывайся, Мишка, — тихо сказал отец. — Твоя задача — течение на середине, и больше задач нет.
— Не разучился ты еще горяченькие горбушки вовремя солить, батюшка!
Михаил Дмитриевич направил коня к реке. Следом молча шел очень недовольный Млынов.
— А что это он — насчет горбушек? — с недоумением спросил Нагибин.
— Это у него с детства. Бывало, как только хлеб из печи достанут, он — тут как тут. А от такого горячего живот болит: хлеб сперва вздохнуть должен, потомиться, а уж потом — ешьте на здоровье. Ну, я и сказал, что есть ему можно тогда только, когда я лично горбушку посолю. Думаю, что он от этих моих угощений в конце концов в Туркестан и сбежал.
Вернулся Млынов:
— Отплыл. Тихо кругом. Я на берегу ожидать буду, ваше превосходительство.
— Сходи к моему адъютанту — он за этим бугорком. Возьми бурку и корзину, принеси сюда и ступай на берег.
— Слушаюсь.
— Упрям, — вздохнул генерал. — Две девочки, а сынок-то один. Вот и избаловали мы его.
Млынов принес, что велено, и ушел на берег поджидать своего генерала.
— В корзине — водка и закуска, — буркнул генерал. — Налей по чарке, полковник.
— Волнуетесь? — осторожно спросил Нагибин, протягивая наполненную чарку.
— Мишка любую реку там переплывет, где вдруг коня остановил, — сказал Дмитрий Иванович. — И силен, и ловок, и… И настойчив, этого у него не отнимешь. Мне генерал Леер рассказывал, что в академии дал задание своим слушателям найти место для форсирования Немана. Все отправились искать, а Михаил отъехал за кусты и уселся. Леер пошел задание проверять, видит: сидит мой Михаил и травинку жует. Он ему: «Почему задачу не выполняете?» «Выполнил уже», говорит. «Как так?» А Мишка вскочил на коня и переплыл Неман туда и обратно на его глазах. «Реку форсируют там, где надо, а не там, где удобнее», сказал. Такой нрав. Ну и дай ему Бог, — генерал со вкусом осушил чарку, вздохнул. — Волнуюсь, конечно. Мне внучат-скобелят понянчить хочется, а он, бродяжья душа, с женой развелся…
Пришлось выпить еще по две чарки, пока услышали негромкие голоса. А вскоре подошли мокрый Скобелев с Георгием на голой шее и Млынов с конем в поводу.
— Снесло меня сажен на триста.
— Выпей, — отец протянул чарку. — Надень сухое белье, мундир, тогда и доложишь.
Сын молча отступил в темноту.
— Ф-фу… — вздохнул Дмитрий Иванович. — Теперь и гора с плеч. Если, конечно, Его Высочество не слишком разгневается…
6
Главнокомандующий вставал в пять утра: как многие из Романовых, он мнил себя прямым последователем Петра Великого. В шесть — после туалета и завтрака — Непокойчицкий уже докладывал ему о перемещениях войск, турецких контрмерах, действиях речных флотилий и — особо — о состоянии Дуная.
— За истекшие сутки уровень воды понизился еще на три фута, Ваше Высочество. Старожилы из местных уверяют, что через неделю, много — через десять дней, Дунай войдет в берега.
— А что же течение?
— Скорость потока снизилась, Ваше Высочество. Во всяком случае, генерал Скобелев минувшей ночью переплыл на ту сторону и благополучно вернулся обратно.
— Где? — резко спросил великий князь.
— Возле Журжи.
— Один?
— На коне, Ваше Высочество, — Артур Адамович достал бумагу. — О чем доложил письменно с точным указанием, на сколько именно саженей его сносило при переправе.
— Рейд предлагал?
— Нет, Ваше Высочество, только скорость на стрежне. Он, что же, проверял возможность рейда?
— Он помешан на них. Привык гоняться за азиатскими туарегами, а здесь совершенно иной противник. Совершенно иной.
Артур Адамович счел возможным промолчать. Тем временем Николай Николаевич старательно заносил последние данные на огромную, лично им исполненную и любовно раскрашенную цветными карандашами схему местности. И по этой схеме получалось, что турки все еще не потеряли возможности помешать русским переправам сверху: в нижнем течении реки их флот был уже частично уничтожен, частично оттеснен к морю, но здесь, в месте основного сосредоточения русских армий, еще представлял грозную силу.
— Последняя дыра. — Карандаш элегантно скользнул по схеме. — Заткни ее и, помолясь, будем готовиться перепрыгнуть.
— Я уже отдал распоряжение капитану первого ранга Новикову об установке минных заграждений, Ваше Высочество. Напротив местечка Парапан.
— Поручи прикрытие Струкову.
— Слушаюсь.
— И тоже будем на коне, — неожиданно сказал великий князь и улыбнулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
