него так же, как он на меня.
Молодой официант-американец азиатского происхождения, который, я уверена, не случайно выглядит как персонаж аниме, прерывает наши ласки. У него высокая иссиня-черная прическа и огромные глаза.
— Добро пожаловать в паб Гинза! — говорит он. — Я Рен. Сегодня вечером я буду вашим официантом. Мы работаем здесь как одна команда, так что вы встретите множество других официантов. Вы всегда можете обратиться к ним, если вам что-то понадобится, хорошо? Что я могу предложить вам выпить?
Снэк заказывает нам бомбы с саке. Я не пробовала его со времен колледжа, и надеюсь, что вспомню, как это делать, не испортив свою одежду. Он также заказывает что-то под названием тако с летающими тигровыми креветками, даже не заглядывая в меню.
После того, как Рен ставит наши шоты с порцией саке, сбалансированной на палочках для еды над нашим пивом из Саппоро, я прошу инструкцию. Он дает нам несколько советов, и мгновение спустя мы стучим по столу, считая по-японски: ичи, ни, сан, пока рюмка не падает в пиво. Мы со Снэком оба кричим: «Бомба!» и сразу же выпиваем. Когда я ставлю стакан обратно на стол, комната кружится. Хм, может быть, мне следовало сначала поесть. Рен спрашивает, не хотим ли мы повторить, и оба отказываемся. Я заказываю большую порцию воды и еще один «Саппоро». Снэк заказывает колу. Я бросаю на него взгляд.
— Я за рулем, и мы не хотим вызывать такси, не так ли? — шепчет он мне на ухо.
«Точно нет», думаю я, но не говорю. Когда я смотрю на него и киваю, его брови приподнимаются, и на его лице появляется дьявольское выражение.
Еще немного изучив меню, мы заказываем несколько видов суши и горячие камни. Горячие камни — это как раз то, что написано в меню. Горячие круглые речные камни на ложе из каменной соли доставляются к вашему столу, и вы кладете на них кусочки мяса или рыбы, чтобы приготовить их до нужного вам уровня.
Наш ужин веселый и интерактивный. Приготовление пищи за нашим столом и совместное использование тарелок дает множество возможностей прикоснуться и накормить друг друга палочками для еды.
Рен возвращается и спрашивает:
— Хотите счастливый конец? — Я недоверчиво смотрю на него. Снэк громко смеется. Рен тоже смеется и быстро успокаивает мои страхи. — Не волнуйтесь, счастливый конец — это то, что мы называем десертом в пабе Гинза. — Снэк говорит Рену, что нам просто нужен чек.
— Мы оставим счастливый конец на потом. — Я хлопаю Снэка по плечу.
Рен приподнимает бровь.
— Я понимаю. — Я снова бью его кулаком.
Он потирает руку и снова смеется.
— Что? Я имела в виду десерт!
Должна сказать, что его способность выводить меня из себя великолепна — во всех смыслах.
Вернувшись в машину, я начинаю расспрашивать Снэка о нашем следующем пункте назначения, и он наконец говорит мне:
— Я знаю лучшее место для счастливого конца. — Я решаю не бить его снова. Это причиняло боль моей руке.
***
По ориентирам могу сказать, что мы возвращаемся в Даунерс-Гроув. Как только мы сворачиваем с шоссе в другой район, заполненный торговыми центрами, в глубине души у меня возникает чувство, что я точно знаю, куда мы направляемся. Мое внутреннее предчувствие подтверждается, когда мы останавливаемся перед Баскин-Роббинс. Наш Баскин-Роббинс. Много лет назад.
— Отлично, — говорю я, когда Снэк паркует машину.
— Я подумал, что тебе это понравится, — говорит он, помогая выйти из машины. Он снова кладет руку мне на поясницу, а другой придерживает, чтобы я не поскользнулась и не упала на обледенелой парковке. Когда мы проходим мимо обочины, где мы впервые поцеловались, я замечаю, что почтовый ящик украшен оберткой, чтобы он выглядел как R2-D2. Я качаю головой.
Снэк должен заметить.
— Что?
Я хихикаю.
— Это может быть самое идеальное свидание на свете.
Мы останавливаемся рядом с почтовым ящиком.
— Я рад, что ты так думаешь. Я бы с удовольствием остался здесь и целовал тебя рядом с этим почтовым ящиком дроида всю ночь ради ностальгии, но думаю, что мы оба замерзнем. Так как насчет одного поцелуя, а потом мы войдем и получим этот счастливый конец — я имею в виду десерт.
Он едва заканчивает слово «десерт», как мои губы встречаются с его. Наши губы холодны, но быстро согревают друг друга. Мой мозг возвращается к нашему первому поцелую, виртуально вздыхает, а затем меняет направление и начинает фантазировать о том, что может быть в самом ближайшем будущем. К чему может привести этот поцелуй.
Я чувствую, что ни один из нас не хочет прекращать целоваться, но он проявляет некоторую сдержанность и между поцелуями говорит:
— Давай. Возьмем. Ту. Миндальную помаду. — Только мой смех прерывает поцелуй.
Сейчас девять часов вечера, и «Баскин-Роббинс» набит битком. Почему все эти семьи покупают мороженое в разгар зимы? Вдобавок к семьям там собралась вся команда по синхронному катанию на коньках Даунерс-Гроув. По их чрезмерно накрашенным лицам и сильно уложенным волосам могу сказать, что они, должно быть, только что устроили шоу и празднуют. Несколько человек останавливаются и разговаривают, чтобы перекусить. Я остаюсь почти незамеченной. Должно быть, я выгляжу иначе, чем в старших классах. Снэк заказывает наше мороженое. Точно такой же заказ мы сделали, когда нам было по двенадцать.
Снэк оглядывает магазин и наклоняет голову, чтобы поговорить со мной.
— Не знаю, как ты, но я не хочу сидеть в Баскин Роббинс со всеми нашими бывшими одноклассниками и их отпрысками. Давай убираться отсюда.
— Ты уверен?
— Да, я умею водить и лизать.
Ух ты, кажется, мой лед для дайкири только что растаял у меня в руке. Не пытаясь быть слишком встревоженной или очевидной, я спрашиваю:
— Еще свидание?
Снэк долго, целеустремленно облизывает свое мороженое и глотает.
— Гораздо больше свиданий.
***
Мы приезжаем в центр Даунерс-Гроув, и Снэк разъезжает в поисках места для парковки. Похоже, старый спортивный бар дальше по улице был преобразован в новый бар/ресторан под названием «Виски, пиво и барбекю», и он стал очень популярным. Должно быть, сегодня вечером здесь оживленное место, потому что парковка в центре города стоит дорого. В конце концов мы отказываемся от уличной парковки и соглашаемся на место на пригородной стоянке по другую сторону железнодорожных путей. Я полагаю, мы едем на новое место.
Мы идем рука об руку обратно по рельсам, и я понимаю, что приближаюсь к своему любимому месту в мире — с любимым человеком в мире. Как только мы добираемся до площади, я останавливаюсь. Снэк
