перевел стрелки со своей персоны в другое русло.
— Ой, точно! Слушай, тут такое дело, — Лена распахнула и без того огромные глаза, чуть склонилась ко мне и тихим голосом затараторила.
— Представляешь, отец мне практически закатил скандал и устроил форменный допрос: где взяла, откуда узнала, почему рылась в его вещах! Так бумаги он никогда не запрещал изучать, которые по нашему городу, даже приветствовал. Вечно Ломоносова цитировал: народ, не знающий свою историю, не имеет будущего! — девушка возмущенно тряхнула волосами. — А тут взбесился на пустом месте, форменный допрос мне устроил!
От волнения Лена начала повторяться, ойкнула, сделал глоток воды и продолжила.
— Но я его дожала! — мастер пыток торжествующе глянула на меня: мол, оцени, с родным отцом из-за тебя спорила, попробуй теперь не возьми меня с собой в башню. Ага, бегу и спотыкаюсь.
Но — оценил, улыбнулся одобряюще-сочувствующе, склонился ближе, всем своим видом умоляя продолжать.
— Папа со своим другом отыскали эту карту где-т в архивах. Там какой-то знакомый служил, в возрасте уже. Отец говорил, что он чуть ли не революцию застал. Да только сомневаюсь я. Это ж сколько ему лет, получается? Сто? — Лена хмыкнула, всем своим видом показывая, что этот факт вызывает у нее сомнение. — С другой стороны, — девушка вдруг оборвала сама себя, нахмурилась и принялась что-то высчитывать, шевеля губами. — А ты знаешь, надо глянуть на площади Ленина Доску почета… Был там какой-то архивариус или как-то так…
Я таращился на девушку, пытаясь понять логику ее рассуждения и всего рассказа в целом. Скандал с отцом, какой-то архивариус, Ломоносов, революция… Хотелось схватить её за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы девичьи мысли встали на свои места и их хозяйка смогла, наконец, внятно объяснить суть ссоры с родным батюшкой и хоть что-нибудь рассказать про схему Энска.
— Лен, что по схему-то?
— По схеме? — девчонка посмотрела на меня непонимающим взглядом. — А, схема… Схема настоящая. Этот архивариус сам её отдал отцу и его другу. Причем так что-то связано с фамилией. Отец не стал объяснять подробности, я потом выпытаю. Но оказалось, что его друг, наш сосед, это вроде как родственник тому, кто эту схему нарисовал в семнадцатом году.
— Кто?
— Где?
— Кому родственник друг?
— Леш, ты меня запутал. Какой родственник? — Лена сдвинула брови, пытаясь понять, что я от нее хочу.
— Ты только что сказала, что ваш сосед — родственник тому, кто нарисовал эту схему во время революции.
— Ну да, сказала. Что непонятного-то? Дядя Степа Лесовой, друг папы. Они просто одержимы историей города. да и вообще историей.
— И при чем тут Лесовой?
— Леш, ну тебя точно по голове хорошо приложили, раз ты соображать престал, — вздохнула Лена, скептически оглядев меня. — Ты как себя чувствуешь? Голова не кружится? Слушай, медсестра велела тебе лежать, а я отдохнуть тебе не даю! — Лена засуетилась, запереживала. — Ты давай-ка, ложись в кровать! А я пойду. Завтра приду и поговорим! А то совсем бледненький! Держи, я вот тут тебе вкусненького принесла. Бабушка пирожков вчера напекла с мясом и пирог с абрикосами, а я пошла, отдыхай.
С этими словами девушка поднялась и на полном серьезе собралась уходить.
— Стоять, — я едва сдержался, чтобы не рявкнуть.
Ох, уж мне эти девочки-девушки-женщины! Вечно важно упускают, оставляют в стороне, норовя вперед выпихнуть заботу, будь она неладна! Рванулся к Лене, которая в этот момент вставала, девчонка, не ожидая от меня нападения, дернула головой и мы стукнулись лбами.
— Ох, еп… Черт… — перед глазами замельтешили черные мухи, в ушах раздался звон, в затылке что-то брякнуло, голова заныла.
— Ой… — пискнула Лена, на глазах моментально выступили слезы, девушка плюхнулась обратно на койку, потирая об рукой. — Ты чего? — чуть не плача, вскрикнула она.
— Прости, не хотел, — проскрипел я сквозь стиснутые зубы.
В голове реально шумело, да и метелики скакали, как оглашенные, не желая угомониться.
— Леш, ты как? — Леночка забыла про шишку на лбу и кинулась ко мне. — Ты ложись, врача позвать? Я сейчас!
Девчонка попыталась метнуться к медсестрам, но я успел схватить её за руку и повалить на себя.
Снова раздалось «ой», на этот раз смущенное. Я уложил девушку к себе на грудь, перевел дух и потребовал ответа:
— Давай сначала, я ни черта не понял.
— Пусти, — Лена нехотя повела плечами. — Вдруг зайдет кто-нибудь, стыда не оберемся
— Пущу, если все объяснишь.
— Ой, да что тут непонятного! — девушка выскользнула из моих объятий, одернула юбку и отошла к окну. — А ты лежи.
— Лежу и слушаю очень внимательно.
— Ну, так вот. Внизу на карте, помнишь, в уголке? Так вот там написано Лесовой Алексей Степанович.
— Помню. И что это значит?
— Да я откуда знаю? Так зовут сына дяди Степана. Но он еще ребенок, совсем малыш.
— Это я знаю, может, прадед какой? Родственник?
— Папа не знает, они не смогли выяснить. Но отец говорит, что вполне может быть, они неправильно разглядели надпись. Там же все запачкано.
— А сосед что думает?
— А Степан Иванович почему-то уверен, что фамилия там его. Но папа не хочет объяснять, почему дядь Степа так думает. Какая-то страшная таинственная тайна! Ну, прям чистый ребенок! — девушка возмущенно фыркнула, а я устало прикрыл глаза: информации ноль и снова ничего не понятно.
— Слушай, а что за Красный журнал?
— Какой журнал?
— Отец ничего не говорил?
— Нет что за журнал такой? Не встречала такого названия, — Лена вопросительно уставилась на меня.
— Вот и я не встречал. А отец твой и… сосед… его разыскивают зачем-то, — я вздохнул.
— Откуда знаешь?
— Слышал случайно. Друга знакомил с твоим батей, а он… с женщиной какой-то разговаривал, вот и подслушал невольно. Теперь думаю, может это как-то связано? Может во время революции такой журнал выпускали? Твой отец сказал, будет в Москве, у знакомых в архивах поинтересуется и попробует что-то найти. Вот только что? — я не заметил, как спросил вслух.
Черт, Леха, что-то ты совсем мозгами поплыл. Не успел с девчонкой познакомиться, пару раз поцеловать и уже мыслями делишься. Ты еще расскажи кто ты и откуда.
— Да
