Утро вторника началось с хороших новостей. Доктор на обходе сказал, что результаты анализов в норме и никакого смысла долго держать Сергея в больнице он не видит. Компьютерная томография и глубокое сканирование отклонений в мозговой деятельности и мозговой ткани тоже не обнаружили. Обязательные трое суток Сергей в больнице проведет, но дальше, если будет настаивать — сможет выписаться на амбулаторное лечение.
А примерно перед обедом офицера посетил Лапин. Майор спросил Сергея о самочувствии и между делом заявил, что все трое нападавших на парня кавказцев арестованы вчера вечером.
— Редкостные придурки, — прокомментировал он поведение задержанных. — Мы бы их и так нашли. Может быть, через день-другой, если бы они хоть чуток дружили с головой. Но не таковы наши «герои»: представляешь, вчера один из них пришел в антикварную лавку с твоим кортиком и попытался продать. За наличные! Это именной-то наградной кортик, отобранный у действующего офицера! Антиквару, естественно, ни проблемы, ни идиоты-беспредельщики не нужны. Он сказал, что купит, вот только отойдет на минутку в подсобку, проверит подлинность и выдаст деньги. Сходил, позвонил куда следует. А этот красавец все сидел и ждал, пока опергруппа не подъехала. Подельников сдал тоже в два счета. Вот их ЗD-фото, посмотри и завизируй, если опознаешь.
— Они, — сказал Сергей, визируя страницу в коммуникаторе майора. — Пусть, гады, посидят пару лет, подумают над своим поведением. Выйдут — может, поумнеют.
— Не думаю, что это случится, — сказал майор, и его добродушная поначалу улыбка вдруг застыла, став слегка похожей на волчий оскал. — Вряд ли выйдут и вряд ли поумнеют.
— Почему? Я, конечно, не знаток УК, но грабеж с легкими телесными — это лет пять. Адвокат поможет скостить половину срока, вот и выйдет примерно два года, — удивился Сергей.
— Какой грабеж? О чем вы, капитан? Не было никакого грабежа. Нападение было совершено группой лиц на капитана действующего флота Земной Конфедерации. Вы были в форме, при погонах, с орденом и боевым значком, дело происходило в светлое время суток. То есть они, очевидно, знали, на кого нападают. Если бы вас убили или сильно покалечили, то боевой корабль не смог бы принять участие в следующем вылете, а Земной Флот был бы ослаблен. Это можно квалифицировать и как намеренный подрыв боеспособности Земной Конфедерации в военное время, и как помощь врагам человечества, и даже, при желании, как измену человечеству. Такие вещи автоматически попадают в ОЗБ, и делопроизводство идет в особом судебном органе. Самый вероятный исход дела — осуждение по сто пятьдесят восьмой статье «враг человечества». Тут уж как судья решит — или «вышка», или «особые работы по искуплению вины». В любом случае мы этих ребят больше никогда не увидим. И никакой адвокат «срок не скостит», как вы выразились. Не тот случай. Такой процесс нужен и он будет проведен. Чтобы ни одна бандитская млядь не смела поднять руку на офицера. Мы воюем, а не в бирюльки играем.
— Я не хочу убивать людей, — тихо сказал ошарашенный речью майора Сергей. — Пусть и таких. Я могу отказаться от показаний?
— Нет, капитан. Не можешь. Особому судебному органу про ОЗБ ты не нужен даже как свидетель, все твои показания уже завизированы, — жестко сказал Лапин. — А от себя лично я добавлю — если бы ты не хотел убивать, то и не пил бы где попало, не искал приключений на свою задницу. Герой космонавт, мля. Эти ребята заслужили свою судьбу. Хотя бы потому, что таких дебилов нужно выбраковывать. Но и про тебя не могу сказать ничего хорошего — пусть ты и капитан боевой, и орден у тебя не зря. Тут есть и твоя вина, вот и живи с ней как получится. Твоему начальству я отчет о происшествии передал, оно само с тобой свяжется. Вот пакет, в нем твой кортик и платежная карточка. Все, закончено с этим… Хотя нет, не все.
Я при сборе улик с девушкой общался, с той, которая тебе «скорую» вызвала. Очень она о твоем здоровье переживала, даже вчерашние фрукты — от нее. Ты бы позвонил ей, хоть спасибо сказал. Номер я тебе записал — вот, держи. Бывай, капитан-лейтенант, выздоравливай…
Сергей позвонил. В среду, сразу, как только получил документы на выписку. После всего, что произошло, никакого желания общаться с Таней, чье имя стояло под номером коммуникатора, он не испытывал, но майор был прав, сказать девушке спасибо и впрямь следовало.
— Алло, привет! Таня? Это Сергей. Помнишь, ты мне в воскресенье «скорую» вызывала?
— Да, Сергей, здравствуйте. Хорошо, что вы мне позвонили. А я как раз иду к вам, буквально в ста метрах от больницы. Сейчас буду. Я вам пирожков испекла… Вы какие больше любите, с грибами и картошкой или сладкие, с клубникой?
— Э… не знаю, мне всякие нравятся, — немного ошарашенно произнес парень.
— Это хорошо, у меня и те и другие есть. У вас какой номер палаты?
— Двадцать пятая.
— Сейчас буду.
«Я попал…» — подумал офицер.
И действительно, минут через пять Таня появилась. Со старомодной плетеной корзинкой, закрытой сверху полотенцем, в длинном платье под белым больничным халатом и в легком платке, похожая на героиню сказки «Маша и медведи». Высокая, лишь немного уступающая ростом Сергею, худенькая, но не чрезмерно, с открытым добрым лицом и обаятельной улыбкой.
— Вот и пирожки. Вы как себя чувствуете? — спросила она Сергея, ставя корзинку на прикроватную тумбочку.
— Хорошо чувствую. Спасибо большое. Только… наверное, зря все это, меня час назад выписали, — сказал парень, продолжая чувствовать себя немного не в своей тарелке. — Я вам как раз сам хотел спасибо сказать. За то, что «скорую» вызвали, и вообще за все… Мне уже собираться пора.
Сергей потянулся к пакету с одеждой и личными вещами, который ему выдали при выписке, и достал оттуда свою форму. Посмотрел на нее и даже немного покраснел от стыда. Форма была в том виде, в котором ее снимали с избитого парня: вся в грязи и пятнах крови. О приведении ее в надлежащее состояние никто не побеспокоился. Выходить в таком виде на улицу офицеру не стоило, а другой одежды, кроме больничной пижамы, у него сейчас не было. А пижаму, кстати, надо было скоро сдавать.
Таня все поняла с полувзгляда.
— Подождите часик, — девушка окинула фигуру парня внимательным оценивающим взглядом. — Я быстро сбегаю что-нибудь куплю. И не вздумайте отказываться, так надо, — добавила она, заметив, что Сергей порывается что-то сказать.
Вот так и получилось, что несколько часов спустя офицер сидел на кухне маленькой двухкомнатной квартирки, одетый в немного великоватые ему длинные шорты и футболку, пил чай с пирожками и ждал, когда его парадная форма будет приведена в порядок. Честно говоря, он уже никуда не торопился. Пирожки оказались вкусными, чай ароматным, а Таня, с которой они незаметно перешли на ты, нравилась ему еще больше пирожков.
Было ей двадцать лет, училась она в вечернем отделении института на биолога по специальности «Технология возобновляемых биологических ресурсов», подрабатывала лаборантом в одном из московских институтов. Жила вдвоем с мамой, которая сейчас была в командировке. Девушка была по-настоящему умной, открытой и оказалась интересным собеседником. Держалась она с Сергеем свободно, дружески, как будто они с первого класса в одну школу ходили, но в то же время без какого-либо женского кокетства. Сергей не понимал ее мотивов: с самого начала ему показалось, что он так понравился Тане, что она чуть ли не готова сразу кинуться ему в объятия, но потом увидел, что это не совсем так. Стиль ее общения был подчеркнуто дружеским, без заигрываний. Может, свою роль в этом играла религиозность девушки — в квартире был отдельный уголок с иконами, а на полках массивного шкафа преобладала духовная христианская литература. На прямой вопрос о церкви она и ответила прямо — да, я верующая, православная, хожу в храм. Дальше Сергей спрашивать не стал — ему было как-то неудобно. Он сам был крещен родителями еще в младенческом возрасте, «потому что ребенка крестить надо», но на этом все и закончилось. Впрочем, атеистом он бы себя не назвал — тот, кто воевал, к этим вещам относится осторожно. Просто всерьез не задумывался над этим.
К вечеру офицерская форма была выстирана, высушена и отглажена, и Сергей с неохотой распрощался с Таней, договорившись о встрече на следующий день.
Потом были еще встречи.
Сергей все-таки получил ту романтику долгих невинных свиданий, от которой пытался убежать, применив решительность и натиск боевого офицера. Хотя он попробовал этот метод еще раз: когда на третьем свидании предложил Тане ехать с ним в один из пятизвездочных отелей на берегу Средиземного моря и провести там вместе несколько оставшихся от отпуска дней.
— Нет, — сказала девушка, подумав недолго. — Так не пойдет. Ты мне нравишься, Сережа. Правда. Я обещаю тебя ждать. Но все должно быть сделано правильно. А уехать в отель будет неправильно.
