никакой не было, но он, оступаясь на кочках и проваливаясь в рытвины, все-таки добрался до цели.
Смотреть там было особенно не на что: прошедшие десятилетия и капризы погоды давали о себе знать. Отдаленный шум волн сливался с журчанием ручейков, которые пробивали себе путь, стекая вниз по горным склонам. Ари снова окинул взглядом зеркальную гладь лагуны, которая внушала такое чувство покоя, что нельзя было даже представить себе, что этот уединенный фьорд мог быть чем-то иным, кроме как колыбелью красоты. Неужели здесь когда-либо царило зло?
Мысли Ари вернулись к Йоурюнн. Была ли она настолько несчастна тут, что свела счеты с жизнью? Он сомкнул веки, и на мгновение ему почудилось, что Йоурюнн где-то рядом, однако он решительно отогнал от себя ее образ, не дав воли воображению.
И тогда, словно призрак в свете дня, мысль, которая исподволь поселилась в сознании Ари, обожгла его: могло ли случиться так, что не только Йоурюнн рассталась с жизнью в этом оторванном от мира фьорде, но такая же доля выпала и безымянному подростку?
Взгляд Ари был прикован к водной глади.
24
Второй концерт Рахманинова для фортепиано звучал уже с минуту, когда зазвонил телефон. Ари отдыхал, лежа на диване в своей квартире на Эйраргата, перед тем как на скорую руку приготовить себе что-нибудь на ужин. Вообще говоря, выбор продуктов в холодильнике был невелик, и Ари предпочел бы заказать доставку пиццы, но пока об этом не могло быть и речи: риск подцепить заразу все еще сохранялся.
Велись разговоры, что карантин пора отменять: новых случаев вирусной лихорадки зафиксировано не было, а за теми, кто все же заболел, велось пристальное наблюдение. Однако ограничительные меры пока не снимали. По мнению Томаса, такое решение было правильным.
– Сами себе не простим, если опять кто-то заболеет, поторопись мы с отменой карантина, – говорил он.
Одним словом, считалось, что не такая уж это большая жертва, если местные жители посидят по домам еще пару-тройку дней.
Ари нехотя поднялся с дивана. Надо же было кому-то позвонить именно тогда, когда он наслаждается прекрасной музыкой! Пусть даже и не в концертном зале, а с компакт-диска. Кстати, слышать именно это произведение русского композитора в живом исполнении ему не приходилось, хотя когда-то он был завсегдатаем на выступлениях симфонического оркестра, где играла его мама. Однако с тех пор, как она умерла, Ари стал гораздо реже ходить на концерты классической музыки: они заставляли его заново переживать горечь утраты и будили слишком много воспоминаний.
Взглянув на экран телефона, Ари сделал музыку потише – звонила журналистка. Не ответить было бы неприлично, ведь она как-никак оказала Ари услугу. Ну а интервью теперь уже вряд ли состоится.
– Здравствуйте, – зазвучал в трубке ее бодрый голос. – Я так понимаю, у вас там все потихоньку налаживается.
– На данный момент тяжелых больных нет, – ответил Ари и в ту же секунду вспомнил о Сандре. Усилием воли он отбросил дурные мысли.
– Рада это слышать, – отреагировала она, хотя ее тон был, скорее, безразличным. – Вы готовы?
– К чему?
– К интервью, конечно, – нетерпеливо сказала журналистка. – Оно выйдет завтра вечером в новостях – несколько минут эфирного времени в заключение выпуска, в расчете на широкую аудиторию.
– Это просто житейская история, – сдержанно отозвался Ари.
– Ну да.
– К тому же двое людей скончались…
– Люди умирают каждый день, – тихо произнесла она, и Ари уловил в ее словах мрачную недосказанность, от которой ему стало немного не по себе.
– Ну хорошо, тогда приступим, – сказал Ари.
– У вас имеется еще какой-нибудь телефон? Может, городской?
– Нет, у меня только мобильный.
– Ну что ж, мобильный так мобильный, – после короткой паузы произнесла Исрун. – Слышно вас хорошо, да и расспрашивать я вас долго не буду. У меня, честно говоря, до этого интервью все никак руки не доходили. Да еще у нас, в Рейкьявике, сегодня ребенок пропал.
– Да, слышал об этом. Ужасно, конечно, – ответил Ари. – Что-то удалось выяснить?
– Ваши коллеги из полиции молчат, будто воды в рот набрали. А у нас в отделе такая странная атмосфера – все как на иголках в ожидании вестей. Но все ведь закончится хорошо, правда? Иначе и быть не может.
Ари не нашелся, что ей ответить.
– А как продвигаются поиски того парня с фотографии? – прервала затянувшуюся паузу Исрун. – Вы нашли его?
Секунду поколебавшись, Ари сказал:
– Не то чтобы нашел. Но я его сегодня видел.
– Видели? – с неподдельным удивлением переспросила Исрун.
– На старой кинопленке, – объяснил Ари и вкратце рассказал ей о своем посещении Хьединсфьордюра и беседах с отцом Эггертом и Делией.
– Брат Мариуса никогда раньше не видел этого паренька, – сказала Исрун скорее самой себе, чем Ари. – Он явно не был их родственником.
– Во всяком случае, он не был родственником Мариуса и Никюлауса, – уточнил Ари.
Концерт для фортепиано между тем продолжал звучать, но наслаждаться им, одновременно ведя телефонную беседу, у Ари не получалось. Поставив музыку на паузу, он пообещал себе, что в следующий раз будет слушать это произведение только при отключенном мобильнике.
На другом конце провода снова заговорила Исрун:
– Возможно, я сумею вам помочь.
– Правда? И как же?
– Я могла бы рассказать об этом случае в сюжете о нынешней ситуации с вирусом. Опасность, судя по всему, уже миновала, так что основной акцент я сделала бы на буднях полицейского в прибрежном городке в необычных условиях карантина. Мол, несмотря ни на что, жизнь идет своим чередом, и наряду с решением важных, насущных проблем полицейским приходится уделять внимание и менее актуальным вопросам – в частности, выяснять судьбы людей с давних фотографий.
Ари так и подмывало прервать монолог Исрун – ее видение не очень соответствовало реальности. С тех пор как в городке стала распространяться инфекция, жизнь в нем практически остановилась. Кроме того, в обязанности полиции совсем не входило заниматься судьбой людей со старых фотографий. Наоборот, будь его воля, он бы показал, что даже в маленьком Сиглуфьордюре стражи порядка заняты куда более существенными делами. Но он решил дать Исрун договорить.
– Возьмем это в качестве интересного примера вашей рутинной работы и, пользуясь случаем, покажем в эфире фото таинственного подростка. Я позабочусь, чтобы лица других людей на снимке были заретушированы, кроме, разумеется, Хьединна – в том младенце его и так никто не узнает. А потом посмотрим, что из этого выйдет, у программы большая аудитория, – не без апломба заключила Исрун.
Долго раздумывать Ари не стал – что ему было терять?
– Звучит неплохо, – согласился он, а потом добавил несколько
