— Благодарю тебя, дорогая, — томно процедила Роксана, закурила сигарету и стала наблюдать за плывущими к потолку колечками дыма. Потом она перевела взгляд на Валентину. В глазах ее опять вспыхнули подозрительные огоньки. — Ты исключительно щедра ко мне, моя милая, но в данный момент я не могу принять твое предложение, потому что еще не задумывалась о своих дальнейших передвижениях. Это очень мило со стороны Гастона — согласиться с тобой… и как это очаровательно, по-семейному звучит: «Мы с Гастоном думали…» Вы, похоже, успели о многом вместе подумать, а я-то и представления не имела, что вы так хорошо узнали друг друга!
Несмотря на мягкость тона, в голосе Роксаны прозвучали нотки, которые насторожили Валентину. Она поспешила оправдаться:
— Думаю, что ты знаешь о моей первой встрече с Гастоном на приеме у Ричарда. Мы пока что не очень хорошо узнали друг друга…
— Тогда проявляй осторожность, моя дорогая… Будь начеку! — Глаза Роксаны опять подозрительно сверкнули. — Даже когда хорошо знаешь мужчину, нельзя доверять ему. А уж если ты недостаточно его знаешь… — Она пожала плечами. — Ну, это значит, что можно накликать на себя беду. Но, разумеется, дело твое.
Роксана шла на поправку не по дням, а по часам. Ее бледность уменьшилась, щеки округлились… морщины, как по волшебству, разгладились, она больше не выглядела изможденной. Даже без макияжа она казалась не старше своих лет. А накрасившись, превращалась в прежнюю Роксану… неотразимую, ослепительную.
Ричард каждый день проводил с ней по многу часов, выносил ее на террасу, хотя теперь она окрепла настолько, что вполне могла выйти туда сама и даже дойти вместе со всеми до пляжа, где они купались и загорали.
Ричард запретил ей даже думать о купании, и поэтому она сидела на пляже под зонтиком, пока вся компания плескалась в воде, и безмятежно улыбалась им, когда они возвращались к ней. Ричард бросался на песок у ее ног и озабоченно спрашивал, как она себя чувствует, не слишком ли печет солнце, достаточно ли защищенное от ветра место они выбрали и удобно ли лежат подушки ее пляжного кресла, не нужно ли их поправить.
Ричард заботился о том, чтобы восстановить ее силы и вновь поставить на ноги, расспрашивая сестру Тибо о наиболее быстрых и верных методах лечения болезни, и расписывал их для ее пациентки на каждый день, что слегка забавляло сиделку… хотя, поскольку вреда от этого не было, она не спорила.
Роксану не оставляли, как прежде, одну или только в обществе сестры Тибо. Она теперь была на положении почетной гостьи Бледонс-Рока (а Дана Йоргенсен и ее мать, похоже, превратились в рядовых гостей), ей уделялось особое внимание, и прилагались все усилия к тому, чтобы развлечь ее. Ричард сам отбирал для нее книги, за столом заводил разговор о том, что могло бы ее заинтересовать. Он готовил для нее особые коктейли из шампанского (с разрешения сестры Тибо) и посылал за деликатесами, которые она обожала. И если черную икру и копченого лосося нельзя было купить поблизости, их доставляли откуда-то издалека. Возле нее всегда стояла огромная корзина с фруктами, которые она очень любила.
Ричард заметил, что гардероб ее скуден, и, связавшись с ее прежним портным в Лондоне, заказал множество новых туалетов. Так как ее мерки не очень изменились, обновки пришлись впору и явно были ей к лицу. По вечерам она блистала в таких туалетах, что затмевала Дану и отодвигала на второй план Валентину. Ричард отвез ее даже в местный салон красоты — недавно открывшийся филиал знаменитого лондонского, после посещения которого она преобразилась в прежнюю Роксану и выглядела как десять лет назад.
После обеда Ричард катал ее на машине, иногда вместе с кем-нибудь еще. На закате он обычно сидел рядом с ней на террасе, где все собирались и пили аперитив. А после ужина играл с ней в шахматы или в карты. Он намеревался установить специально для нее телевизор, так как сам не был любителем смотреть его. А когда ей пора было ложиться спать, относил ее на руках наверх и, как только сестра давала ему знать, что он может войти, снова входил в комнату, чтобы пожелать ей, томно полулежащей на подушках, доброй ночи.
А в это время этажом ниже Дана Йоргенсен обычно нервно мерила шагами террасу или гостиную — в зависимости от капризов погоды, — и вид у нее был такой, как будто она уже приняла решение и только ждала удобного случая, чтобы сообщить его Ричарду.
Она сделала это однажды после вечером, когда все остальные легли спать, а утром черный лимузин Ричарда появился у крыльца. В багажник сложили вещи миссис и мисс Йоргенсен — во всяком случае, все те, которые туда поместились, остальные же должны были быть привезены позже.
Весьма официально попрощавшись и не оглянувшись на покидаемый без всякого сожаления дом, обе гостьи сели в машину, и Ричард, галантно вызвавшийся подвезти их до ближайшей железнодорожной станции, завел мотор.
Ошеломленная, Валентина все еще стояла в холле, когда из двери, ведущей в кухню, вышла Даффи и, многозначительно посмотрев на нее, сказала:
— Может быть, я говорю что-то не так, но лучше бы ваша тетушка не умерла так рано — я вообще не хотела бы ее смерти, бедняжки! — и не оставила вам своего коттеджа. Потому что, если бы у вас не было коттеджа, вы бы никого в нем не приютили, верно? И не привезли бы сюда… и мисс Роксана вообще никогда не вернулась бы в Бледонс-Рок.
В это время Роксана легко спустилась с лестницы, одетая в белый полотняный сарафан с приколотым к полуобнаженному, чуть загорелому плечу цветком только что сорванной гардении, который ей прислали на подносе вместе с завтраком. В руках у нее была корзинка для рукоделия, а под мышкой — книга. Она подошла к ним, благоухая дорогими, только что купленными духами, и улыбнулась с видом Клеопатры, отвоевавшей своего Антония. Что и говорить, он принадлежал ей целиком и полностью.
— Значит, они уехали? — с величайшим удовлетворением произнесла она. — Как говорится: «Хорошо смеется тот, кто смеется последним», верно? Когда они приехали сюда, я была тут посторонней… Можно сказать, последней в списке! Но Ричард вернется со станции и, думаю, кое-что всем вам объявит. — В число «всех» входили дворецкий и его жена, две горничные, а также Валентина и миссис Даффи. После того как бокалы были наконец наполнены шампанским, их попросили cобраться в библиотеке. Ричард поднял свой бокал и предложил выпить за него и… Роксану.
— Наконец я могу объявить о том, о чем мечтал еще много лет назад, — начал он. — Мисс Бледон… — Его глаза отыскали Роксану и остановились на ней с таким обожанием, что Валентине стало ясно: он так и не излечился от безрассудной любви к шестнадцатилетней девочке, которая покорила его с первого же взгляда. — Мисс Бледон, род которой владел этим особняком, в конце концов дала согласие выйти за меня замуж и сделала меня счастливейшим человеком на свете!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
