– Ты не дала мне шанса доказать обратное. Если бы у нас были дети, все могло быть по-другому.
– И как ты собирался воспитывать их в нашем мире, не имея возможности обучать их жизни в природном теле? – я спохватилась. Марк ведь хотел лишить всех возможности переворачиваться. Значит, и наших, моих, детей – тоже. Почему-то я никогда не смотрела на ситуацию под таким углом. Впервые решение о разводе показалось мне верным, без всяких поправок на «если». Одно дело – лишить каких-то возможностей себя, или даже мужа (в случае с Марком – жену), и совсем другое – отказать в чем-то важном, даже жизненно важном, собственным детям. Впрочем, для Марка жизнь в природном теле воспринималась как некий пережиток – поэтому мы никогда не могли понять друг друга. Не случайно он не нашел себе единомышленников в нашем мире. Сама идея отказаться от природных тел противоречила нашим ценностям. Не встреть Марк меня и не узнай историю моей мамы, ему самому подобное бы в голову не пришло…
– Успокоилась? – голос бывшего мужа прервал мои размышления. Секунду я не могла понять, о чем он, пока не вспомнила – я достаточно резко ответила. – Давай не будем продолжать этот разговор. Мне кажется, мы сделали выводы тысячи лет назад.
– Для тебя так и было, – поправила я. – А для меня прошло не больше пяти лет.
– Верно, – кивнул Марк. – Давай вернемся к насущным проблемам. Оля хочет отправиться с тобой, мнение Олега нам неизвестно, а тебя интересует лишь то, могу ли я отправить её в наш мир?
В изложении Марка я снова показалась себе жуткой эгоисткой. Пришлось напомнить себе, что окончательное решение остается за Олей и Олегом, а я за него никакой ответственности не несу. Кроме, разве что, своего появления в их жизни. Но в этом Марк виноват не меньше меня.
– Я хочу знать, возможно ли отправить в наш мир Олю и Олега вместе. Если они примут такое решение. И, разумеется, сумеешь ли ты отправить туда меня.
– Одно я выяснил: тот мир, из которого мы прибыли, существует. Думаю, сохранился в том виде, в котором ты его помнишь. Не буду вдаваться в подробности, но там моя машина не сработала.., – Марк сделал паузу в этом месте. – Вопрос лишь в том, сумею ли я найти способ вернуть тебя. И если я его найду, то с тобой можно отправить хоть целый город. А уж двоих людей – без проблем.
– Ты сказал, твоя машина не сработала? – переспросила я. – А что тогда там случилось с тобой?
– Не знаю, – ответил бывший муж растерянно. И тут же с сарказмом добавил: – Ты за меня или за себя беспокоишься?
Я решила проигнорировать интонацию. Мне оказался важен ответ на вопрос. Поразмыслив, я совершенно серьезно сказала:
– За обоих. Не хочу, чтобы ты пострадал.
Марк внимательно взглянул на меня. Он явно хотел сказать что-то, но передумал. Я не стала переспрашивать. Это было неожиданно и странно, но меня действительно глубоко волновала судьба бывшего мужа. Неужели я все ещё не разлюбила его, несмотря на то, что он стал моим убийцей?
23
Мы с Марком провели второй медовый месяц – правда, растянулся он почти на целых полгода. Наши чувства вспыхнули с новой силой, хоть мы оба и понимали, что неизбежно наступит миг расставания. Муж категорически отказывался возвращаться со мной, объясняя свое нежелание различными причинами: своей разрушенной репутацией в нашем мире, боязнью, что в том мире окажется два Марка и будут нарушены какие-то там законы Вселенной, привычкой жить в этом мире, страхом потерять бессмертие. Не упоминал он лишь одну причину – страх повторить нашу историю, когда из-за моего нежелания иметь детей распался наш брак. И он был готов в результате перевернуть весь мир. Что интересно, в конечном итоге ему удалось именно это. Муж признался, что почти уверен, будто его машина спровоцировала что-то вроде развилки во времени, и именно ее действие сделало возможным существование альтернативных миров. Мне это казалось нереальным, но не верить Марку я тоже не могла. Несмотря на все свои недостатки, муж никогда меня не обманывал. И, если он не заблуждался, его изобретение открывало безграничные возможности. Человек, способный создавать миры… К счастью, больше ничего подобного Марк делать не собирался – он уже понял, что контролировать созданные миры невозможно, а для него очень важен контроль. Так что, отправив меня в наш мир, он собирался уничтожить машину. Думаю, это решение далось ему нелегко – кто захочет уничтожить труд своей жизни, к тому же настолько успешный? И как тяжело для него понимать, что никто и никогда не узнает о его гениальности, кроме нас четверых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это сильно отличало его от прежнего Марка. То, что мы проводим вместе последние дни, добавляло отношениям определенной остроты. Мне больше не требовалось уделять много времени Оле – она свыклась со своим новым образом жизни и даже нашла способ скрывать всё от окружающих – родителей в том числе. Но вот их отношения с Олегом снова дали трещину – девушка рассказала ему о своих планах отправиться вместе со мной, и мужчина был, мягко говоря, не в восторге. Они периодически возвращались к этой теме, и, если постепенно научились говорить обо всем спокойно, к единому решению прийти так и не смогли. По совету бывшего мужа я не вмешивалась – это тот случай, когда люди должны решить всё сами. Вмешательство самого Марка закончилось на сообщении, что переход обоих в наш мир возможен. Совершать его или нет – пусть решают сами, вместе или по отдельности. Оба: и Оля, и Олег, ходили грустные. В других обстоятельствах я переживала бы за них намного сильнее, но сейчас я больше думала о Марке. Я уже и забыла, каково это – когда кто-то тебя любит. Пару раз мне даже приходило в голову, что я могла бы остаться. Но это породит множество трудностей: что будет, если мы с Марком всё-таки решимся иметь детей (и с детьми, и со мной), окажусь ли я бессмертной, как он, и не придется ли ему наблюдать, как я умираю от старости? Но на самом деле я знала, что, как бы ни было мне хорошо с мужем, я не смогу быть счастлива, не имея возможности переворачиваться. Природное тело – важная часть меня, и страшно даже думать о том, чтобы навсегда от него отказаться. А в мире, где нет никаких условий для него, нет возможности общаться с себе подобными – нет, я этого не смогу, даже ради Марка. Думаю, он всё понимал.
Как-то совершенно незаметно наступила весна. Марк нашел свои формулы расчета времени гроз и выяснил даты нескольких, ожидающихся в ночное время. Мы все начали решать вопросы, которые раньше откладывали на потом – но не вопросы наших запутанных отношений. В первую очередь все сошлись на том, что машину переносить в парк нужно в темноте, когда никого там не будет – нам ни к чему лишние вопросы и затруднения. Олег обещал устроить так, чтобы в той части парка в нужное время никого не оказалось. Так что всё зависело лишь от того, сработает ли машина. Все мы находились в постоянном напряжении уже пару недель, но хуже всего было то, что Оля с Олегом так и не приняли окончательного решения. Это влияло на настроение всей нашей компании. Ни я, ни Марк не решались открыто поддерживать ни одну из сторон, но всё было ясно и без слов очевидно. Это тоже никому не добавляло спокойствия.
Наконец настал день, когда всё было готово – машину Марка доставили точно в нужное место на неизвестно откуда взявшемся и так же исчезнувшем грузовике. Олег с Олей заранее показали камень, на котором меня нашли. На нем спустя столь долгое время не осталось следов крови или шерсти моего природного тела, а у меня не сохранилось никаких воспоминаний. Я даже не помнила, как звала на помощь, хотя Оля утверждала, что пойти спасать кошку её заставило именно душераздирающее мяуканье. У Марка, кажется, это место вызвало больше эмоций – ведь именно здесь, правда, тысячи лет назад, оказался и он. Конечно, с тех пор многое изменилось – в том числе и сам Марк. Неизменной осталась лишь его любовь ко мне. Несмотря на все наши проблемы и отсутствие взаимопонимания в самых важных вопросах – как выяснилось, мы никогда не смотрели «в одну сторону» – я теперь очень редко вспоминала о том, что он стал виновником моих злоключений. Я простила ему даже то, что он сделал с оставшимися жить в этом мире в одном из двух привычных тел. Если, конечно, у меня есть право прощать это за них… Порой мелькала безумная мысль – а не попробовать ли нам с Марком снова, не рискнуть ли – и возможно, я смогу со всем справиться и стать счастливой? Перспектива потерять Марка навсегда пугала. Конечно, я буду знать о его бессмертии и о том, что он есть как минимум в одном из альтернативных миров, но разве это может сделать меня счастливой? А вот бывший муж может. Мне казалось, он стал несколько более гибким, и теперь мы сможем добиться взаимопонимания. На другой чаше весов стояла моя настоящая жизнь – абсолютная гармония с природой, реализация возможностей обоих тел, близкие люди, работа… Да и этот мир слишком много внимания уделяет технологиям – даже страшно, как бы в результате он сам себя не уничтожил. Невозможно утверждать, что и здесь не появится некто, подобный Марку… Впрочем, я знала, что муж каким-то образом следит за всеми научными открытиями, которые здесь происходят, и, возможно, даже имеет некое влияние – доказательств второго у меня не было, но, зная Марка, такой вариант исключать нельзя. С другой стороны, мне не должно быть до этого дела, поскольку я, наконец, возвращаюсь домой. Уверенность в том, что всё получится, с каждым днем росла, хотя я ничем не могла этого объяснить. Возможно, дело в настроении Оли, которая постоянно говорила о том, как она обустроится в Мурмире и как хочет взглянуть, каково это, когда природа – важная часть твоей жизни. Олег после таких разговоров ходил мрачный. Неудивительно, мужчина ведь рассчитывал прожить жизнь с девушкой, даже сделал ей предложение – и считал, что она должна войти в его жизнь, а вовсе не наоборот. Если бы не инцидент в подвале, так бы и случилось – но теперь Оля не могла довольствоваться тем, чем раньше. И, кажется, только я замечала, что за её оптимистичной болтовней скрывается страх. Девушка боялась всего: своих изменений, возможного будущего, разлуки с Олегом и того, что мужчина отправится с ней и будет несчастен, но не меньше боялась остаться с ним и стать несчастной сама. А страшнее всего, что ни одно из решений после этой ночи невозможно будет отменить. У нее просто нет права на ошибку. На всякий случай, чтобы не вызывать вопросов у родителей и друзей, она продолжала ходить в университет и готовила дипломную работу. Мне было страшно представить, в каком напряжении девушка находится. Думаю, Оля не сошла с ума лишь потому, что изредка мы проводили ночи за охотой (если здесь, в городской среде, это можно так назвать) в природны х телах. Возможности, которые дает природное тело как в физическом, так и в эмоциональном плане, позволяют перенести множество трудностей и невзгод – и мы с подругой в очередной раз это доказали. Но я знала о некоторых нюансах, о которых не задумывалась Оля, но которые могли помешать ей адаптироваться в моем мире. Как-никак, она не родилась с природным телом, а приобрела его, а это не могло не сказываться. Я не хотела говорить девушке об этом, так как у нее и без того хватало проблем, но и молчать казалось нечестным. В конце концов, я приняла промежуточное решение – если девушка все-таки примет решение отправиться в наш мир, я обязательно помогу ей там, чего бы мне это ни стоило. Разумеется, это значило, что остаться с Марком я точно не смогу – но я ведь с самого начала не стремилась к этому, верно?
