С минуту он смотрел на меня. И в его глазах было столько всего… Словно своими невольными словами я попала в самое болезненное, самое уязвимое место. Словно я всколыхнула что-то в глубине его души. А потом он снова взял меня под руку, и мы продолжили путь к библиотеке.
— Вы очень проницательны, Аура.
— Мне это уже говорили, — ответила я, а потом нехотя призналась. — А еще мне говорили, что порой не замечаю очевидного. И даже если ткнуть меня носом в правду я отмахнусь и предпочту дальше не верить.
Он улыбнулся. Наверное, впервые с нашего странного разговора.
— Почему вы привели меня сюда?
— Хотел поговорить.
— О чем?
— О вас, Аура. Скажите, сколько вам лет?
Я удивилась, но ответила. В конце концов, это не было тайной.
— Поедите к родителям?
— Я сирота.
— Простите, — ответил он. И мне показалось, что ему действительно жаль. — Я тоже, сирота.
Теперь настала моя очередь извиняться. А потом я как-то незаметно рассказала анвару о том, как Савелий нашел меня на пороге сиротского приюта в стужу. О своей жизни там не говорила, но, казалось, он понимал все без слов. Словно и сам был такой как я. Впрочем, может так и было. Рассказала, как меня привезла Эльвира, упустив историю со старостой и пробуждение моей силы. Немного поговорила о друзьях, о Миле, о каникулах в Эльнисе. О том, что очень скоро мы поедем на практику в Северные пустоши. Мы говорили и говорили, точнее я одна вела свой странный монолог жизни, а анвар слушал очень внимательно, словно моя жизнь была ему до крайности интересна и ничего важнее нет. Когда он спросил, кем я хочу стать, я не долго размышляла.
— Магианой. Если Мила позволит, я после выпуска хочу остаться с ней в Эльнисе.
— Тебя не прельщает романтика дорог? — мы как-то незаметно перешли на ты, и, как ни странно, меня это не смущало. Я словно со старым другом беседу вела. Давно потерянным другом.
— Нет. Я же не боевой маг. Универсал.
— Универсалы очень сильны. Вам подвластны все стихии. В каком-то смысле вы сильнее стихийников.
— И опаснее.
— Приходилось проверять?
Я кивнула. О том случае с Милой говорить не хотелось. Но для нас и не требовалось слов. Он просто чувствовал.
— Страшно было?
— Потом, — прошептала я. — Когда поняла, на что способна. И куда эта сила может завести.
— Но и власть… разве ты не почувствовала ее вкус?
— Ты тоже обладаешь властью. Куда большей, чем я. И все же не спешишь использовать ее. К тому же, если пойти по тому пути, кем я стану?
— В тебе слишком много света, — улыбнулся он.
— В отличие от Лаилэ, — сказала я.
— Ты тоже чувствуешь это?
Ответить я не успела. Дверь в библиотеку открылась, впуская анвар, наследника, немного напуганную Милу и адеонку. Куда делись остальные, я не вникала.
— Вот вы где? — жизнерадостно ответил белобрысый. — А мы вас обыскались. Вот видите, принцесса, вам не о чем беспокоиться. Ваша подруга в целости и сохранности и даже не растрепана.
Если бы взгляд мог убивать, то сейчас белобрысый валялся бы бездыханным трупом от взгляда Акрона и, как ни странно, наследника.
— Думаю, нам пора, — ответила Мила. Я кивнула подруге и обернулась к Акрону.
— Мне было очень приятно беседовать с тобой, Рон. И буду ждать ту книгу о резервах, — Я протянула руку, но он проигнорировал ее, схватил меня за плечи и расцеловал в обе щеки. А потом посмотрел куда-то мне за спину. И судя по мелкой мигрени, вызванной чужим давлением, его маленькое представление достигло цели.
— Ты даже не представляешь как я рад. Обещай писать мне.
Я улыбнулась. Всегда такой холодный и равнодушный, сдержанный Акрон вдруг повел себя как беззаботный мальчишка и даже рассмеялся. А уж, какие лица были у анвар и даже у Лаилэ. Этот вечер стоил того удовольствия, с которым я смотрела на вытянутую рожу белобрысого.
А вот ярость в глазах наследника меня совсем не порадовала. Нет, внешне он остался таким же спокойным и невозмутимым, а вот глаза… Бр-р. Бедный Акрон. Надеюсь, он знает, что делает.
Мила всю дорогу до дома не переставала ругать меня и удивляться этому странному вечеру. Из ее рассказа я поняла, что вся эта история с нашим с Акроном путешествием в библиотеку была мягко говоря не запланирована.
— Ты не представляешь. Едва вы ушли, наследник уставился на дверь и потерял ко мне всякий интерес. Не понимаю. Словно они все разыгрывали какое-то странное представление. Другие расспрашивали меня, но почему-то все больше о тебе. Как мы познакомились, как давно дружим, где проводим и как проводим каникулы. Как мой отец относится к тебе и почему разрешил нам дружить. Все это очень странно.
— И не говори, — согласилась я, прокручивая в голове весь этот вечер. Хотя мне понравилось. И Акрон понравился. Не знаю. Может это потому, что мы живем, словно на одной волне. Чувствуем одинаково. Черпаем свою силу в силе духа. Конечно, мне приходило в голову, что может это все игра. Что все это доверие и разговор всего лишь способ чего-то от меня добиться. Но я тут же отбросила эту странную мысль. Зачем? Что даст им мое прошлое, мои мечты, желания, чувства? Это глупо. Я никто, всего лишь глупая, человеческая девчонка до связи с которой он никогда не опустится.
* * *
Едва Аура пересекла порог особняка все пошло не так, как он хотел. Ему казалось правильным немного поставить ее на место, не замечать, делать вид, что она не существует, но ее реакция удивила. Все его попытки не вызывали никакого отклика с ее стороны. Наоборот, ей было безразлично. Безразличен он, этот ужин, люди, которых он пригласил. И это бесило. Выводило из себя не хуже глупых попыток Лаилэ обозначить свою территорию.
В гостиной все вообще пошло наперекосяк. Это Эйнар должен был проводить Ауру в библиотеку. Он был самым веселым, беззаботным, своим парнем, точнее казался таким для других. Но каждый раз, когда Эйнар порывался подойти, она бросала на него ТАКИЕ взгляды, словно он пьяный, вонючий бомж, на которого можно смотреть только с легким налетом жалости и брезгливости. Вот именно так она на него и смотрела, заставляя остановиться не хуже кирпичной стены, внезапно выросшей прямо из воздуха. Ноэль, наконец, догадался, что Эйн, не сможет даже заговорить с ней. Не то что, увести. Хотел сделать это за него, но тут вмешался Акрон. Внезапно, неожиданно и странно. Вообще, с того злосчастного ужина у Цепешей он закрылся. Не давал наследнику проникать глубже уровня чтения сиюминутных мыслей. До этого момента он и не задумывался над этим, а теперь… Почему он вмешался? Почему с самого начала отвергал этот план? Наследник не знал. И когда Милава забеспокоилась о своей подруге, он первым подал ей руку, чтобы проводить. То, что он там увидел, повергло его в полный шок. Он ожидал многого или даже не так. Он не предполагал того, что эти двое будут сидеть на диванчике библиотеки, так близко друг от друга, словно близкие друзья. В руках обоих были уже остывшие кружки с чаем. Но не это поразило его больше всего, а то, как она повернулась к нему и попрощалась, как с равным, как с хорошим приятелем, другом.
