Несколько секунд он смотрел в одну точку: перекрестие серой и красной плитки, которой была вымощена дорожка. Затем Марк зевнул и, чутка задумавшись, улёгся на лавку. Она была неудобной и холодной, но в тот миг его это вовсе не заботило. Подложив под себя ладони, он лениво оглядывал дорогу, по которой бесконечным потоком двигались автомобили. Он лежал и думал о том, что внутри этих железных коробок на колёсах находятся люди. У каждого из них была своя жизнь, свои какие-то обстоятельства и причины ехать в этом вечном потоке. Или нет? Существуют ли люди за этими чёрными стёклами машин? Есть ли там кто-то? А если и есть, то человек ли это? Марк не знал и даже боялся узнавать.
Частенько мимо Юмалова проходили самые разные люди и бросали на него неприязненные и даже укоризненные взгляды. А он, в свою очередь, и не смотрел на них — просто игнорировал. Один раз кто-то остановился прямо против него и вроде как попытался завязать разговор. Но Марк либо не слышал, либо не хотел слышать и просто продолжал лежать да смотреть на дорогу, несмотря на то, что обзор его был закрыт. Скоро и тот прохожий ушёл, не добившись никакой реакции, и Марк остался один.
Шло время, город, не переставая, ходил мимо него, отчего ощущение времени у юноши размывалось. Порой его и вовсе пронзало иллюзией, будто лежал он на этой лавочке годы и десятилетия, но прошло-то от силы минут пятнадцать. И находясь в эдаком сумеречном сне, Марк совсем не заметил, в какой момент всё переменилось. В один миг к нему просто пришло осознание, что мир кругом него не совсем такой, как обычно. Задумавшись и всмотревшись в окружение, он осознал, что находился в «изнанке», но, конечно, юноша и представить не мог, как оказался в ней. Это заставило его очнуться от апатии и попытаться вскочить. Не получилось. Он был словно приклеен к этой проклятой лавке.
Теперь, когда у него был уже пятый уровень, он мог видеть ещё больше. И он увидел нечто настолько омерзительное, что тут же закрыл глаза. Все эти люди, все прохожие были облеплены толстыми нитями из вязкой чёрно-бежевой жижи, напоминающей по текстуре гной, смешанный со сгнившим мусором и кровью. Эта субстанция облепляла каждого человека, на которого падал взгляд Марка, подобно медицинским трубкам, торчащим из тела смертельно больного. Она плелась в их руках, ногах, головах, мешая им двигаться и, так казалось Юмалову, даже думать. Эти нити часто пульсировали, издавая при том булькающие и хлюпающие звуки. И все эти пульсации шли от людей вверх по нитям куда-то в небо. Направив взгляд туда, мальчик понял, что все трубки устремлялись к титанически огромному шару такого же омерзительного компота из гноя, с которого были слеплены и сами нити. Именно из него, как из клубка шерсти, вниз уползали тысячи и даже миллионы паутин, обматывающих собой людей и их души.
Всё естество Марка вопило и кричало об отвращении к увиденному, и именно потому он закрыл свои глаза, но рано или поздно их всё равно пришлось бы открывать. И он сделал это, как только собрался с силами. Раскрыв веки, Юмалов тут же бросил взгляд на своё тело. Оно так же, как и тела всех других людей, было оплетено вязкими и тёплыми жгутами, которые вдобавок ещё и вплелись в лавку, не давая юноше подняться и прижимая к ней, словно цепи преступника. Стоило ему лицезреть это, как армия мурашек выстроилась по всему его телу, а губы вжались друг в друга до тряски, однако всё это было без толку — юноша ничего не мог сделать со своим положением, кроме как плеваться от него и гримасничать. А ещё — ждать, пока действие изнанки окончится.
Через несколько мучительно долгих секунд ожидания до Марка вдруг дошло странное и неожиданное осознание того, чем именно являлись эти гадкие нити. То было отображение людской лени, сквозившей в душе каждого. Внезапное понимание этого заставило Марка задуматься и в то же время слегка успокоиться, тем не менее это была, конечно, лишь его догадка и где-то в подкорке маячило сомнение. В целом же, однако, он удовлетворился своим объяснением, а потому успокоился — неизвестность очень мучает человеческую душу, так что даже простые догадки, зачастую, спасают.
Однако спокойствие продолжалось недолго. Изнанка вновь решила преподнести юноше сюрприз. Со временем на проезжей части стал сгущаться и темнеть воздух. По мере уплотнения этот сгусток стал напоминать человека и со временем становился всё более и более отчётливым. Спустя минуту, а быть может, и несколько секунд (Марк к тому моменту уже окончательно потерял счёт времени), сгусток воздуха превратился-таки в человека. То было тело маленькой девочки не старше одиннадцати лет. Она была одета в некое подобие чёрного плаща, сотканного из самой темноты, на голове у неё покоился глубокий капюшон, за которым не было видно лица. Марку, однако, и не надо были видеть лица призрака, он прекрасно знал, кого видел пред собой — и это ужасало его. В параноидальном страхе его тело задёргалось, пытаясь вырваться из пут вдруг обретшей физическую форму лени, но он никак не мог пошевелиться; оставалось лишь бледнеть да неистово дрожать, словно это чем-то поможет. Девочка же начала медленно идти в его сторону, игнорируя проезжающие прямо сквозь неё машины.
Каждый её шаг, который казался таким маленьким и аккуратным, продвигал её вперёд на целые метры. И вот она уже стоит прямо над Юмаловым и молча сверлит его обвиняющим взглядом.
— Прости… это вышло случайно, — проговорил Марк умоляющим тоном, но уже не имея при том надежды на то, что его отпустят.
— Ты псих.
Призрак произнес эти слова как приговор, заставив всё внутри юноши вздрогнуть, а его лицо перекоситься от гримасы злобы. Он даже хотел прокричать что-то в ответ, но маленькие ладони девочки уже сцепились на его горле и не дали ему более издать ни звука. Она начала давить на его глотку всё сильнее и сильнее, намереваясь убить. Марк невольно запаниковал, не в силах вдохнуть тяжёлого, отвратительного, но спасительного воздуха. Его разум постепенно стал мутнеть, а на тело наваливалась всё большая усталость. Ему хотелось просто уснуть… а перед глазами плыли далёкие образы, как его собственный руки некогда сомкнулись на маленькой шее. «Ты псих», — повторило его бессознательное.
По улице шёл молодой человек, смотревший глубоко себе под ноги и беспрестанно что-то бормочущий. Вид его был очень странный и подозрительный: избитый, окровавленный, он шёл, точь-в-точь умалишённый, по улице, не разбирая дороги. Это выглядело так, словно окружающего мира для него вовсе не существовало, а находился он в каком-то другом, своём мире.
— Из-извините, — когда молодой человек проходил мимо автобусной остановки, его окликнул какой-то паренёк.
Не обращая внимания, человек пошёл дальше, но тут незнакомец подошёл к нему ближе и неловко отдёрнул за рукав. Будто поражённый чему-то, юноша обернулся и, широко выпучив глаза, уставился на парня. То был неловкого вида юноша лет двадцати, может, чуть больше. Однако выглядел он странно: потупленный вниз взгляд, короткие, неестественно двигающиеся конечности, скошенные ноги, плоское лицо и странный тон — очевидно, незнакомец был чем-то болен.
— Я потерялся, помогите мне.
Марк ничего не отвечал.
— Я ехал домой, но меня выкинули из автобуса почему-то… — почти шёпотом проговорил парень.
Юмалов, даже не дослушав до конца, развернулся и стал уходить.
— Пос-постойте! По-пожалуйста!
Парень вновь попытался привлечь внимание Марка, но тот лишь отмахнулся от него, как от прокажённого. Взмахнув рукой, он случайно ударил несчастного, отчего тот подскользнулся на льду и упал всем телом в уже начавший таять сугроб.
— Ты думаешь, мне есть дело? Кто-нибудь другой тебе поможет, — с этими словами он отвернулся от незнакомца и пошёл по своим делам, вновь пропав из этого мира.
Юмалов все шёл куда-то вперёд, погружённый в свои мысли, где неизвестно что происходило. Прохожие в большинстве своём шарахались от него и избегали, но иногда кто-то, с кем Марк сталкивался и кого сбивал с ног, начинал на него кричать, ругаться, даже угрожать, но юноше всё было нипочём, он просто шёл и никак не реагировал ни на что вокруг. Один раз за ним даже устремился особо нервный мужчина, намеревавшийся научить подростка уважению к старшим. Догнав Юмалова, он схватил его за плечо и развернул к себе. «Да как ты…» — начал было он, но остановился на начале фразы из-за пропавшего куда-то вмиг воздуха. Удивившись, мужчина опустил взгляд вниз и неожиданно увидел, что в его животе торчит нож.
