Никто из них даже не пробовал защищаться; с упорством фанатиков они признались во всех своих преступлениях. Через несколько дней они были расстреляны.
Благодаря предосторожностям президента Жефрара, европейская пресса, даже часть ее, наиболее осведомленная о делах на Гаити, была введена в заблуждение и смешала «поклонников змеи» с обыкновенными преступниками; чудовищный факт людоедства был сочтен ею делом нескольких безумцев, увлеченных невежеством и фанатизмом. О широких замыслах поклонников змеи, мечтавших водворить свой дикий культ на всем острове, не было и помину. К счастью, истину не удалось скрыть и, она наконец всплыла на свет Божий.
Заключение
Наш рассказ окончен. Нам остается теперь лишь добавить несколько слов о главных действующих лицах.
Бедная маленькая Мария, которую почти чудом, с опасностью для своей жизни Марселен вырвал из рук фанатиков, долго находилась на волоске от смерти, так что отец уже отчаивался в ее спасении; только благодаря внимательному уходу, которым окружили ее, девочка мало — помалу оправилась. Но волнения, испытанные ею в роковую ночь жертвоприношения, оставили неизгладимый след: она впала в меланхолию и с тех пор улыбка никогда не появлялась на ее розовых губах.
В конце мая господин Антраг женился на Анжеле Колет. Через восемь дней после брака молодые супруги покинули Гаити, этот край внушал им ужас.
Дювошель последовал за ними на остров Мартиника, где и поселился рядом. Его сопровождали Марселен с матерью, но уже не в качестве слуг, а в качестве верных друзей.
Что касается Колета, то он остался по — прежнему на острове Сан — Доминго. Гость — француз предлагал было ему покинуть эту страну, с которой соединялось столько печальных воспоминаний, но плантатор с грустью ответил:
— Куда мне деваться? Ведь вы отлично знаете, какое предубеждение против нас существует у белых даже в свободной Америке! Что бы ни говорили европейские негрофилы, но для белых я всегда останусь человеком низшей расы!
— Но я знаю страну, где подобных предубеждений не существует! — проговорил француз.
— Какую? — с живостью вскричал плантатор.
— Францию! Там, мой друг, нет ни белых, ни черных, ни красных; там все люди — братья!
— Правда, — с печальною улыбкою отвечал Колет, — но Франция так далеко, а наше небо так прекрасно! Нет, лучше я умру здесь!
Друзья крепко пожали друг другу руки и расстались. Надолго ли? Быть может, навсегда.
Извлечение из «Гаитянского Монитора», официальной газеты республики, 20 февраля 1864 года
Гнусное преступление было совершено, так сказать, у ворот столицы: зарезали ребенка, раскрошили на мелкие части и приготовили как ягненка или козленка! В этом чудовищном пире приняли участие дядя и тетка несчастной жертвы!
«Пир из человеческого мяса среди нашего общества! Людоедство между нами в наше время! Возможно ли это? Отказываешься верить. Но виновные были схвачены, подвергнуты суду, осуждены и понесли наказание. Остается только преклониться пред совершившимся фактом, рассмотреть его значение, взглянуть на него с точки зрения философской и социальной и, наконец, вывести оттуда, в интересах страны, необходимое следствие.
Без сомнения прискорбно, что такое преступление было совершено на Гаити, так как оно не может способствовать искоренению стольких предубеждений, которые и без того существуют против нас. Но стоит только принять в соображение характеры лиц, чтобы сложить всякую ответственность с целой нации.
Действительно, кто не имеет понятия о нашей стране и, прочтя вдали о происшедшем здесь, увидит в этом факте общее явление, тот сильно ошибется. Конечно, нравственный уровень массы оставляет еще желать многого, но, как бы то ни было, нельзя сказать, чтобы понятие о добре и зле было ей неизвестно. Доказательство этому можно видеть в том взрыве негодования, какое проявил народ в этом случае. Негодование это дошло до того, что, не будь войска, толпа растерзала бы преступников. Из восьми обвиненных, присужденных к смерти, было четыре женщины. Хотя законы страны не делают никакого исключения в пользу женщин, однако уже с давних нор ни одну из них не подвергали такому наказанию. Это новое обстоятельство и необычайная обстановка казни, — все это должно было бы вызвать чувство сострадания. Однако как же была встречена эта казнь? «Да, здравствует президент, да здравствует цивилизация»! Вот какие крики раздавались в толпе, вот как она выражала свои чувства. Мы нарочно ходили в этой толпе мужчин и женщин, которых любопытство привлекло к месту казни; мы нарочно изучали физиономии, прислушивались к разговорам и подмечали все, что могло нам осветить настроение массы. И что же?! Мы можем с уверенностью сказать, что никогда, ни при каких обстоятельствах мы не видели, чтобы человеческое правосудие было так единодушно одобрено народом, никогда не видали, чтобы казнь так удовлетворяла общим требованиям.
Нет, из преступления нескольких лиц нельзя вывести никакого заключения, предосудительного для всего народа; нет, гаитскую нацию нельзя причислять к антропофагам только потому, что среди нее нашлось несколько язычников — людоедов. Народное чувство стыдится их; правосудие страны наказало; этого вполне достаточно, чтобы дать фактам их настоящую оценку и успокоить лиц, озабоченных на счет действия, какое может произвести известие об этом преступлении вне пределов острова.
Но, спросят себя те, которые, находясь вдали, не имеют никакого понятия о нашем общественном строе, что же это за людоеды? Чем руководятся они? Дикари ли они из внутренности острова, живущие вне цивилизации, никогда не видавшие церкви и не слыхавшие Слова Божьего, словом, существа, коснеющие в мраке невежества? Увы, нет! Эти люди — жители городов или их окрестностей; вероятно, им не раз приходилось бывать за обедней и слушать проповедь священника; и тем не менее, как видим, они остались язычниками — антропофагами.
Да, они язычники и антропофаги; но антропофагия у них — результат язычества; уничтожьте причину — и не будет следствия.
Антропофагия — не всегда результат суеверия. Есть племена, которые по привычке употребляют человеческое мясо и вследствие этого пристрастились к такой пище; они съедают своих преступников, осужденных на смерть, а также и военнопленных. По словам Ройе Каллара, почти все мореплаватели утверждают, что причинами антропофагии являются суеверие и месть. В данном случае, который занимает нас, единственной причиной следует признать суеверие: антропофагия здесь происходит только от Вуду.
Вуду, как видно, не простая секта, как утверждает Бешерель, а скорее культ, перенесенный к нам давно уже из какого-то уголка Африки. Переходя от отца к сыну среди сектантов, которые остались верны этому культу, он сохранился в стране и до нашего времени.
Уничтожьте этот культ, сказали мы, исчезнет и антропофагия, являющаяся его последствием. Но вера может быть уничтожена только другой верою, так как человек, кто бы он ни был, дикарь или образованный, имеет потребность в религии, и христианской религии следовало бы уничтожить и культ Вуду. Если зло это сохранилось до нашего времени, то только потому, что оно никогда не было затронуто в своем основании. Да и кому было сделать это? Для этого нужны были самоотверженные миссионеры, люди, проникнутые истинно ангельским духом; требовались истинные священнослужители. А сколько их было? Сколько их теперь в крае?
Да, вот что нужно было делать! Между тем время шло, правительства бесплодно сменяли друг друга, и ни одно из них не понимало или не желало понять этого: все предпочитали держаться вне церкви и принимали к себе те отребья духовенства, которые волна безнравственности выбрасывала на наши берега; каждое правительство предпочитало иметь духовенство из подобных элементов, которое скорее эксплуатировало народ, чем просвещало его; каждое правительство предпочитало, наконец, держаться направления, противоположного тому, какое указывал здравый смысл; и положение дел становилось все хуже и хуже, вместо того чтобы улучшаться. И к какому же результату привела эта антирелигиозная и противонравственная политика? Да к тому, что среди нас сохранялись фетишизм и антропофагия!
Прекрасный результат!!
Правительство президента Жефрара отказалось от этой роковой политики. Он первым водрузил знамя цивилизации на настоящей почве — на образовании народа в широких пределах и на нравственном воспитании массы под влиянием просвещенного и добродетельного духовенства. С этою целью был заключен конкордат с Римской Курией, и этот договор, какие бы различные мнения ни существовали насчет его, все — таки остается одним из самых важных и плодотворных последствий революции 22–го октября.
Итак, для уничтожения фетишизма правительство приняло действительные меры. Но дело не в том только, чтобы пресечь суеверие, а и в том, чтобы пресечь преступление антропофагии. И в этом отношении правительство не могло пренебречь своими обязанностями, которые лежат на нем по отношению к обществу.
