— Я тебя очень люблю, — дрожащими губами прошептала я.
Он серьёзно ответил:
— И я. Люблю.
Я резко втянула воздух, потянулась к нему, но Дамиан стиснул мои волосы в кулаке, не давая мне двинуться.
— Верь мне! — приказал он и добавил: — и ничего не бойся.
В следующий миг щит прорвался, и я почувствовала, как Дамиан вздрогнул всем телом.
Он подцепил ногой мои щиколотки, сбивая мне равновесие, и упал лицом вниз, увлекая меня под себя, навалившись всей массой.
Я поняла, что он не двигается и не дышит.
— Дамиан!!! — закричала я.
Я задёргалась, пытаясь высвободиться из-под него, но его тяжёлое неподвижное тело плотно прижимало меня к земле.
Вне себя от ужаса, я смотрела на возвышающегося над нами торжествующе скалящегося короля Освальда.
— Жаль, а я так хотел, чтобы он увидел, как ты умрёшь, — со злорадством сказал он, — я ведь видел, как он смотрел на тебя там, в галерее.
Освальд огляделся, и подошёл ближе. Внимательно рассмотрел неподвижного Дамиана.
— Герцог Себастьян, который считал себя самым умным, — произнёс Освальд. — Он же король Дамиан, разгуливающий у меня под носом, думающий, что я ничего не знаю. Как он смотрел на тебя! Прям пожирал тебя глазами! Ещё и жениться тебе предложил. Дурак поймёт, что влюбился тут же.
Освальд расхохотался, пристально глядя на бездыханного Дамиана, лежащего на мне.
— Дурак бы понял. А я не дурак…
Король Освальд самодовольно вещал, а я лихорадочно пыталась понять, что же мне делать. Как минимум, ничего не бояться — так мне сказал Дамиан.
Мне вспомнились его слова перед расставанием, ещё там, во дворце, когда он отдавал меня Рэналфу под защиту и рассказывал про горный дар.
«У Освальда есть слабое место, самоуверенность».
«Мы давно с Освальдом ведём игры, начали давно, ещё до того, как стали королями. Это хитрый и опасный враг, но я хитрее и опаснее. Веришь мне?».
И сейчас, под неподвижным телом, я прокручивала в голове, как уверенно Дамиан стоял среди ревущего пламени, его приказ «верь мне», и то как он подцепил мои ноги и уронил меня под себя.
Я быстро огляделась. Ближники Дамиана никак не реагировали на смерть своего короля, продолжали ожесточённый бой, расширяя круг, оттесняя врагов от нас всё дальше и дальше.
Король Освальд ничего вокруг не замечал, он продолжал стоять прямо, упиваясь триумфом. Льющимся из него самодовольством можно было бы затопить всех нас, и гору рядом с нами до самой вершины.
— Твой горный дар жалко, но ещё не факт, что он пригоден, — продолжал вещать Освальд. — Король Дамиан мёртв, все шахты и так будут мои. Жаль, что Дамиан умер первым, и не увидел смерть своей возлюбленной, какая была бы месть, какая была бы месть! М-м-м… Впрочем, меня все варианты устраивали. Мёртвая ты, и живой он. Или, когда вы оба мёртвые. Вариант, в котором он мёртвый, а ты живая, меня тоже устраивает.
Освальд пнул Дамиана в бок, спихивая его с меня, он остался лежать вниз лицом. Моё тело опутали невидимые путы, ставя на ноги.
— Я бы тебя поцеловал, — задумчиво рассматривая меня, заявил король Освальд, — но тебе надо помыться. После всех этих лесов, и особенно прикосновений моего старого друга, уже мёртвого друга, тебя надо будет долго отмывать.
Глава 33. Сугроб
Я попыталась что-то сказать, но не могла двинуться.
Говорить я тоже ничего не могла — мешали магические путы, которые я никак не могла порвать.
Вдруг Освальд дёрнулся всем телом, закатил глаза и упал на колени, хватаясь за горло.
Кажется, от творящегося вокруг у меня в голове что-то перемкнуло, но я смотрела почти спокойно, как Освальда всего целиком покрыла изморозь, превратив его в белую статую.
— Как я и говорил, — раздался сзади глухой голос моего Дамиана, — слабым местом короля Освальда была именно самоуверенность пополам с запредельным самодовольством.
Невидимые путы всё ещё были на мне, я не могла ни двинуться, ни обернуться, ни звука издать.
Из-за моей спины вышел король Дамиан, подошёл к ледяной скульптуре, в которую превратился король Освальд.
Я смотрела на моего короля, стоящего рядом с поверженным врагом, и задыхалась от невозможности окликнуть, броситься к нему, обнять, прижаться, убедиться, что точно жив.
Дамиан пнул замёршую статую в плечо — то, что было Освальдом, рассыпалось белой крошкой, превратилось в белоснежный сугроб, который тут же растаял и впитался в землю.
— Только я опаснее, — глядя на стремительно высыхающее мокрое пятно на иссохшей земле, добавил Дамиан. — Кроме всего прочего, если я решил убить, то добиваю сразу.
Он цепко глянул на меня, всё ещё неподвижную в путах Освальда, охватил взглядом всё вокруг.
— Эварт!! — рявкнул он громогласно.
Ответом послужил рёв сотен воинов. Удаляющийся от нас звон мечей усилился, но я могла только смотреть в в широкую прямую спину моего Дамиана, который отвернулся от меня и посмотрел на бежавшего к нам высокого воина.
Это оказался молодой мужчина с обветренным лицом, светлыми волосами и яркими голубыми глазами. Его одежда была подпалена и изорвана, он с радостным восторгом смотрел на Дамиана.
Мужчина преклонил колено и произнёс:
— Мой король, основные силы врага разбиты, противники массово сдаются в плен.
— Встань, Эварт, — произнёс Дамиан. — Доклад.
Мужчина выпрямился, принялся перечислять секторы атаки и защиты, потери личного состава, названия отрядов, имена их лидеров, кто куда был направлен, какие силы противника взяты в плен, кто ещё сопротивляется, и какие приказы отданы, чтобы сопротивление преломить.
Доклад оказался кратким и исчерпывающим.
— Рэналф связался с тобой? — спросил Дамиан.
— Ещё нет, — ответил Эварт.
— Когда свяжется, передай мои слова. Пташка прилетела ко мне, теперь будет со мной. Я благодарен. Пусть возглавляет армию. Рэналф главный, ты в помощниках.
Улыбка Эварта поблёкла, Дамиан жёстко сказал:
— Я приказал тебе не ввязываться в бой. А ты? — он выразительно покосился на подпалины на его одежде. — Я понимаю, молодой ещё, кровь кипит. Учись включать голову. На меня не смотри, у меня с Освальдом личные счёты, давние. Он был просчитан полностью. Ближники прикрывали. Мне надо было принять решение, что с ним делать, пленить или убивать, поэтому я бился лично. А ты мне нужен был в управлении без риска.
Эварт опустил голову, и Дамиан добавил:
— Развивай наступление, организуй достойные условия пленным, зачищай остальное. Это займёт неделю. Король Освальд мёртв, без него все будут беспомощны. Когда Рэналф выйдет на связь, ты к нему в помощники, введёшь его в курс дела. Я вернусь через трое суток.
Эварт сжал кулаки, пристально глядя на короля. Голос Дамиана зазвучал низко и сильно, меня пробрало от повеления, полыхнувшего вокруг его высокой широкоплечей фигуры.
— Ты нарушил приказ! — с нажимом произнёс Дамиан. — Первый раз за все годы безупречной службы. Эварт, от того, как сейчас справишься с текущими задачам зависит моя благосклонность к тебе при возвращении.
Эварт низко поклонился.
— Я понял, мой король. Не подведу.
— Иди.
Эварт снова поклонился и побежал обратно, а Дамиан взъерошил волосы, потёр лицо и покачал головой. Развернулся ко мне, с таким знакомым прищуром принялся рассматривать неподвижную меня.
Всепоглощающую радость видеть его всё больше отодвигала в сторону нарастающая злость — ведь я всё ещё не могла ни двинуться, ни заговорить.
Почему он меня до сих пор не освободил? У меня нос чесался, и прядь волос лезла в глаза. Не говоря уже о том, что мы стояли сейчас совершенно одни, опасности больше не было видно, а он…
Я его только что мёртвым считала! Ладно, главное, он жив. Я смотрела на рассматривающего меня победившего короля, разрываясь между злостью, радостью и лютым облегчением.
До меня запоздало дошло. Неужели война окончена?
— Вот так, Лия, — рассматривая меня, сказал король Дамиан, — надеешься на людей, думаешь, что они выполнят приказ, удержат себя в руках, а они… Молодой главнокомандующий нарушает приказ и лично бросается размахивать мечом. Опытный главнокомандующий держит в страхе и повиновении целую армию суровых воинов и могущественных магов, но не может справиться с летающей девицей. А летающая девица не может недельку посидеть смирно и спокойно, не путаясь под ногами.
