Поэтому нам позволили уйти в леса. Всё это время враги знали, где мы.
Усыпив бдительность Рэналфа, они решились напасть.
Два десятка людей оказались серьёзными магами. У Рэналфа получилось выиграть бой только из-за того, что поначалу они пытались захватить нас в плен, и явно опасались мне навредить. Зато Рэналф бил на поражение и успел сократить количество нападавших.
Когда они поняли, что в плен нас не взять, по всей видимости, перешли к выполнению второго приказа: если не захватить, то убить. На вопросы, для чего убивать, Рэналф отмалчивался.
Зато, кто такая Дарина, я всё же допыталась.
Рэналф любил её. Она погибла несколько лет назад, он не смог её спасти.
Бой у реки напомнил ему трагедию с его возлюбленной, Рэналф с Дариной отправлялись отдохнуть вдвоём, на опушке леса за городом их атаковали разбойники.
Когда меня ранили, Рэналфа накрыло воспоминанием, и всё вокруг накрыло его огнём.
Я долго плакала, узнав эту трагичную историю, а Рэналф меня успокаивал.
А ещё он не пускал меня к Дамиану.
Пылая от высокой температуры, я кричала, что хочу к моему герцогу, что мне всё равно, где он, всё равно буду с ним.
Кажется, я даже надорвала сетку Дамиана, и чуть было в самом деле к нему не переместилась, но Рэналф скрутил меня таким зверским набором контроля, что я потом ещё неделю лежала смирно, выполняя всё, что он говорил.
Наконец, я пошла на поправку. Раны затянулись, только под грудью, на шее и плече оставались едва заметные шрамы — ожоги, следы от которых не удалось убрать.
Всего я проболела около трёх недель. Наконец, когда достаточно окрепла, мы снова пустились в путь: запасы заканчивались, нужно было в город.
Я боялась новых нападений, но Рэналф утверждал, что никаких поисковых заклятий на нас не было. Теперь действительно никто не знал, где мы.
У Рэналфа оказались запасные амулеты. В этот раз он что-то помагичил в них, и я стала выглядеть тощим подростком, а он сбрил бороду и теперь напоминал пожилого вояку в отставке.
Мы снова путешествовали по городам, ночевали где попало. Я всё больше злилась и изводилась от неизвестности и тоски по Дамиану.
Снимая амулет на привале где-нибудь в глухом лесу, чтобы отдохнуть от маскирующей магии, я всё чаще ловила на себе задумчивые взгляды молчаливого Рэналфа, которые я совершенно не знала, как понять.
Эти взгляды были… странными.
Однажды Рэналф напугал меня так, что сетка Дамиана едва удержала мою магию.
К тому времени мы особенно много времени не выходили в города.
Как сказал расщедрившийся на объяснения Рэналф, нужно было отсидеться в лесу, выходить было небезопасно, но впереди будет город, где мы сумеем задержаться надолго: смешаться с толпой и быть незаметными.
Когда мы проезжали мимо озера, я взмолилась об остановке, мне нестерпимо хотелось помыться.
Рэналф обошёл всё вокруг, подтвердил, что безопасно, и разрешил искупаться на песчаном берегу среди кустарника.
Я подождала, прислушиваясь. Шорох его шагов затих, и я осторожно разделась в кустах, сняв с себя всё. Торопливо забралась в прохладную воду.
Это было потрясающе! Я от души наплавалась и натёрлась пучками травы, смывая с себя пыль и пот, вместе с беспокойством, тревогами и усталостью.
Пользоваться магией Рэналф запрещал, поэтому мне пришлось кое-как вытереться и натянуть штаны и рубашку прямо на влажное тело, а потом просушивать длинные волосы коротким походным полотенцем.
Я, кстати, недавно всерьёз хотела волосы отрезать, уж очень они мешали в походных условиях. Даже почти решилась: сидела с ножом в номере очередного постоялого двора, набираясь решимости резануть у самого затылка.
Именно в тот момент в комнату зашёл Рэналф, отобрал нож, отругал и запретил отрезать.
Тогда я возмутилась, но Рэналф заявил, что если я отрежу себе волосы, то его брат отрежет ему шары. Тогда я в первый раз за долгое время улыбнулась, а у Рэналфа снова появился этот странный взгляд, которым он рассматривал меня, скользя взглядом по волосам и лицу.
И вот, на берегу озера, чистая и довольная, я ёжилась от намокшей одежды и пыталась хоть немного убрать влагу из волос.
Не знаю почему, скорее всего, почувствовав взгляд, я посмотрела на одно из деревьев.
Всмотрелась и похолодела от увиденного.
Прислонившись к стволу, незаметный из-за кустов в тени деревьев, там стоял Рэналф и смотрел прямо на меня.
Глава 30. Газеты
Я застыла. Как долго он там стоял? Как долго смотрел?
Всей кожей я почувствовала его мужской голодный взгляд. Другие его странные взгляды были той же природы? Меня передёрнуло.
Это совсем некстати. На меня наконец-то обрушилось осознание, что мы уже полтора месяца мотаемся вдвоём. Пусть я и была под маской мальчишки, но я снимала амулет на ночь. Да и три недели Рэналф меня лечил, перевязывал раны, я долго была перед ним совсем без одежды.
В тени деревьев Рэналф стоял, не двигаясь, рассматривая меня, а я… От его мрачного хищного взгляда, осматривающего мокрую одежду, прилипшую к моему телу, меня накрывала волна дикого страха.
Надо к Дамиану. Срочно. Плевать, где он, мне нужно было срочно к нему.
Я начала лихорадочно ковырять сетку Дамиана, чтобы открыть себе возможность перемещаться. Если я как следует о нём подумаю, я знала, что смогу попасть к нему.
В следующий миг мои попытки были жёстко пресечены силой боевого мага. Рэналф мгновенно оказался рядом, поправляя сетку.
Ох схватил меня ручищами за плечи и встряхнул.
— Ты что творишь?! — прорычал он. — Не трогай! Я не для того тут столько времени мучаюсь с тобой, чтобы ты всё испортила!
— Мучаешься? — выкрикнула я, — так зачем мучаться? Отпусти меня, и делов.
— Вот дурная же девка, всё же нормально было, — он снова меня встряхнул. — В городах бываем, в постелях даже иногда спим, хотя будь моя воля, из леса вообще бы не выбирались. Сейчас с озером на твою блажь пошёл. Чего задёргалась?
— Ты смотрел на меня, — ещё больше пугаясь, сказала я.
— Смотрел, да, — нахмурился он. — За тобой глаз да глаз. Вдруг забудешься и магией сушиться начнёшь. Или ещё чего в голову взбредёт. Мы только от очередной слежки оторвались, припасов мало, в город надо. Я не собираюсь проверять, насколько дурной ты станешь от голода.
— То есть ты не смотрел на меня, как на женщину? — напрямую спросила я.
Рэналф свёл брови сильнее, а потом усмехнулся.
— Конечно, я смотрю на тебя, как на женщину, — на его лице кривилась усмешка, — я не монах, ты ослепительно красивая женщина, конечно, я на тебя смотрю.
Он опустил взгляд на мои губы, и меня накрыло диким страхом. Кажется, я забилась в его руках, вырываясь, надрывая сдерживающую мою силу сетку.
— Да не трону я тебя! — наконец донёсся до моего объятого паникой разума его злющий голос.
Я осознала себя в его крепких объятиях, он стискивал меня своими ручищами, обездвиживая меня и мою магию очередным набором контроля.
— Успокойся, Лия, — я наконец-то начала осознавать его злые слова. — Я не предам брата, успокойся. Я не угроза тебе. Да успокойся же ты!
— Отпусти меня, — прошипела я.
— Нет, — мрачно ответил он. — Отпущу, когда успокоишься и будешь в состоянии выслушать.
— Я спокойна и слушаю, — ответила я. — Отпускай.
— Сейчас отпущу, но если дёрнешься, усыплю. Неудобно, согласен, но может выспишься поперёк крупа лошади, соображать лучше начнёшь.
— Отпусти немедленно, — тихо сказала я, — я никуда не денусь.
Он кивнул и разжал руки. Я отбежала от него на несколько шагов.
— Что это ещё за «да, я смотрю, я не монах»? — подрагивая от злости и пережитого страха, спросила я.
— То, что слышала, — огрызнулся он. — Ты спросила, я ответил. Смотрю? Я здоровый мужчина со здоровыми потребностями. Конечно, смотрю. Каким боком здесь упал мой интерес к тебе? Ты женщина Дамиана, моего брата, человека, за которого я жизнь отдам, да я пальцем тебя не трону, ненормальная. Как тебе в голову пришло?
