городов и деревень, грабеже. У каждого из них руки были по локоть в крови. Рядовой 718 полевого учебного полка Ганс Иозеф Хехтль, 1924 года рождения, дважды (в ноябре 1941 года и в феврале 1943 года) принимал участие в карательных экспедициях и лично сжег 40 домов в районе железнодорожной станции Оболь, расстреляв при этом 230 человек. Его сосед по скамье подсудимых унтер-офицер зондеркоманды № 8 при полиции безопасности СС и СД, член нацистской партии с 1939 года Франц Гесс участвовал в расстреле 30 тысяч (!) жителей Минска и Минской области… Подобный послужной список был и у всех остальных подсудимых. Зал бурно реагировал на речь прокурора. У многих из присутствовавших от рук фашистов и их пособников погибли родные и близкие. Одна из женщин, не сдержав эмоции, рвалась к скамье подсудимых. Конвойные вежливо остановили ее.
В предъявленном им обвинении все гитлеровцы признали себя виновными. Лишь лейтенант Битнер просил снисхождения, утверждая, что в казнях мирных жителей не участвовал и всего лишь выполнял приказы.
Судебное следствие продолжалось до 27 января. Вечером этого дня трибунал перешел к прениям сторон. Государственный обвинитель потребовал приговорить всех подсудимых к смертной казни через повешение.
Утреннее и большая часть вечернего заседаний, состоявшихся 28 января, были посвящены выступлениям адвокатов. Они носили формальный характер. Вина фашистских преступников была слишком очевидной, и никто не решился просить о смягчении им наказания. После этого подсудимым предоставили последнее слово. Понимая, что рассчитывать на снисхождение не приходится, вели они себя по-разному. Обер-лейтенант СС и комиссар гестапо Ганс Герман Кох, 1914 года рождения, член нацистской партии с 1933 года, демонстративно заявил, что действовал осознанно, руководствуясь не только приказами, но и расовой теорией. Это вызвало негодование зала, председатель суда долго не мог успокоить людей. Командир 26-го полицейского полка подполковник Георг Роберт Вайсиг попросил помиловать не себя, а своего молодого подчиненного. Кое-кто пытался изобразить раскаяние, осуждая фашизм. Но делал это, скорее, механически, чем из надежды на смягчение приговора.
Приговор был объявлен на вечернем заседании 29 января. 14 из 18 подсудимых (Рихерт, Герф, Эрманнсдорф, Вайсиг, Фальк, Кох, Айк, Аангут, Митман, Гесс, Молл, Бурхард, Битнер и Фишер) были приговорены к смертной казни. Четверо, в их числе рядовой Хехтль, - к ссылке на каторжные работы на срок от 15 до 20 лет.
Зал встретил судебный вердикт аплодисментами.
Приведение приговора в исполнение было намечено на 30 января. В печати об этом не сообщалось, информация доводилась до сведения минчан в трудовых коллективах. Присутствовать на казни фашистских палачей никого не обязывали. Но всех желающих с работы, с занятий отпускали.
Я с работниками райкома стоял в районе Красноармейской улицы.
Несмотря на то, что был морозный день, на ипподроме, расположенном в районе стадиона «Динамо», на участке, ограниченном улицами Красноармейской, Ульяновской и рекой Свислочь, собралось около ста тысяч человек. Полтора года назад здесь состоялся исторический партизанский парад, теперь принимал заслуженную кару побежденный ими враг.
На берегу реки были установлены виселицы. На прикрепленных к горизонтальным брусьям табличках значились фамилии и воинские каждого из осужденных. На некотором расстоянии от виселиц, ближе к улице Ульяновской, стояли небольшая деревянная трибуна и столб с раструбами репродукторов. Место казни было оцеплено войсками.
В 14 часов 25 минут на ипподром прибыли 14 грузовых автомобилей «Студебеккер». Задним ходом они подъехали к виселицам и остановились, не заглушая моторов. В кузове каждого грузовика, на полу со связанными руками и ногами, сидел один из приговоренных. Сопровождавшие машины военнослужащие подняли осужденных на ноги, подвели к краю кузова и накинули петли.
В 14.30 к микрофону на трибуне подошел Военный прокурор 1-го Белорусского фронта, генерал-майор юстиции Леонид Иванович Яченин и зачитал приговор Военного трибунала. Спустя небольшую паузу после фразы «Приговор окончательный, обжалованию не подлежит» Яченин скомандовал:
- Приговор в исполнение привести! - и взмахнул саблей.
По этому сигналу крайняя левая машина тронулась, и генерал-лейтенант вермахта Рихерт завершил свой жизненный путь. Через несколько секунд двинулась вторая машина, в кузове которой находился бригаденфюрер СС Герф…
Еще несколько минут - и все было завершено. Тела казненных гитлеровцев висели на ипподроме до конца дня…
Возмездие настигало нацистских преступников и их пособников и спустя многие годы после окончания войны. Долгое время из идеологических соображений скрывалась правда о том, что деревню Хатынь сожгли не гитлеровцы, а наемники из карательного батальона № 118 Организации Украинских Националистов (ОУН). Первый секретарь ЦК Компартии Украины Владимир Щербицкий лично просил не давать этому факту огласку. Начальником штаба батальона служил бывший старший лейтенант Красной Армии Григорий Васюра, отметившийся жестокостью в операции в Бабьем Яру и на территории Белоруссии. После войны в фильтрационном лагере ему удалось замести свои следы. В 1952 году преступника все-таи разоблачили. Трибунал Киевского военного округа приговорил его за сотрудничество с фашистами к 25 годам лишения свободы. В то время о карательной деятельности Васюры ничего не было известно. 17 сентября 1955 года он вышел на свободу по амнистии. Вернулся к себе на родную Черкасчину. Работал заместителем директора одного из совхозов, выдавал себя за ветерана Великой Отечественной войны, фронтовика-связиста, даже именовался почетным курсантом в одном из военных училищ Киева. По рассказам односельчан, очень любил выступать перед школьниками с рассказом о своем «героическом» прошлом. Сотрудники КГБ изобличила нашли и снова арестовали фашистского выкормыша. Процесс над ним состоялся в ноябре-декабре 1986 года в Минске. Убийца жителей Хатыни и, как оказалось, многих других белорусских деревень, только лично он расстрелял 360 человек, понес заслуженную кару.
Первый послевоенный Генплан развития Минска
В марте 1946 года состоялись выборы в Верховный совет СССР. За кандидатов блока коммунистов и беспартийных отдали свои голоса 99,98 % избирателей. В наше время подобные итоги вызывают скептические улыбки. Кто-нибудь непременно вспомнит фразу, приписываемую Сталину: «Главное не то, как проголосуют, а как подсчитают голоса». Не думаю, что Сталин когда-нибудь высказывал подобную мысль. Но дело не в этом. В советское время люди верили власти и не видели ей альтернативы. Поэтому фальсифицировать итоги выборов не было никакой необходимости.
В конце месяца И. П. Паромчика, не справлявшегося со своими обязанностями, сменил на посту председателя Минского горисполкома К. Н. Длугошевский (1906 г. р., белорус, образование среднее; перед войной был избран депутатом Верховного Совета БССР и заместителем председателя Президиума ВС БССР. Во время войны служил в Забайкальском военном округе в должности начальника политотдела дивизии)…
22 апреля 1946 года состоялась 13 сессия Минского городского совета
