Горан отрицательно качнул головой.
— Иди домой, Шу. Или у тебя снова свидание?
— Каждый вечер теперь свидание, пока не женюсь, — развёл тот руками. — Так я пошёл?
Горан махнул рукой, отпуская своего бессменного секретаря, и тот умчался со скоростью ветра — только его и видели. Нил где-то даже завидовал этому вечному мальчишке. Лёгкий, беззаботный, как будто его нисколько не касаются проблемы, нависшие над корпорацией и миром. Жениться вот надумал на простой смертной. И никаких сомнений, или мыслей о последствиях. Живёт сегодня и радуется каждому дню. Жаль, для самого Горана подобная беспечность давно стала непозволительной роскошью.
Он в очередной раз переложил с места на место карточку. Уаджет, Уаджет... А что, если это ключ к тому самому ящику? Маловероятно, конечно, но возможно. От этого вездесущего Сэта-Арсэта можно ожидать чего угодно, вплоть до того, что тот и вправду окажется из Первых. Тот самый Сэт, победитель Апопа и убийца Осириса. Бред, конечно, но как версия имеет право на существование.
Тем не менее, Горан не торопился домой, чтобы проверить теорию о связи карточки и ящика. Вместо этого он сунул карту в визитницу, а ту — в ящик стола. Подошёл к окну, за которым клубилась непроглядная мгла. Сменить, что ли, кабинет, на несколько этажей ниже? А то эти постоянные облака за окном кого хочешь сведут с ума. Так хоть город видно будет. Надо сказать Шу.
Горан вспомнил, что уже несколько дней не поднимался на башню, не смотрел на солнце. За всеми этими событиями не было ни времени, ни настроения. А сейчас нет солнца.
Но всё же Горан не стал дожидаться утра. Какая-то неведомая сила гнала его наверх. Просто увидеть небо. Не солнце, так луну. Не луну, так звёзды. Что угодно, кроме этой бесконечной, давящей на мозги облачности.
На смотровой площадке фонари не горели. Горан вспомнил, что сам распорядился отключить иллюминацию, которую теперь всё равно никто не видит. Сейчас, выйдя из ярко освещённого лифта в ночную тьму, подумал, что решение было преждевременным. Да и ладно. Чтобы подать питание к прожекторам, нужно спускаться на самый первый этаж. Это займет гораздо больше времени, чем Горан изначально собирался здесь провести. Да и незачем подчинённым задаваться лишними вопросами.
Подсвечивая путь экраном коммуникатора, Горан вышел из-под свода стеклянной пирамиды, привычно погладил каменного сфинкса, а потом, внимательно глядя под ноги, подошёл к ограждению.
Облака внизу бликовали серебром, а над головой раскинулось чёрное, как бархат, небо, густо усеянное множеством крупных звёзд. Задрав голову, Горан жадно вглядывался в знакомый рисунок созвездий. Строго на севере ледяным кристаллом сияла самая крупная звезда небосвода — Око Ра. Под ним, и чуть дальше к западу, растянулся Крокодил. На востоке два пересекающихся треугольника, названные Стражами Анубиса... Волосы Исиды, близняшки Баст и Сехмет, Ибис, Сокол, корова Хатор, бегемотиха Таверет... И густая, похожая на туман зведная река, протянувшаяся по диагонали через весь небосклон — полноводный Нил. И ещё куча мелких созвездий, названия которых так или иначе связаны с древними мифами из родного мира Первых.
Странный народ, если подумать. Возвести науку в ранг религии, но бережно хранить все древние сказки и легенды. Впрочем, вполне возможно, что таким образом они старались сохранить связь с родным домом. Но почему тогда нет никаких упоминаний об их мире, укладе жизни, становлении и развитии научной мысли, в конце концов? Только невнятные сказки о богах и их семейных дрязгах!
Но если допустить, хотя бы ненадолго допустить, что все эти боги, все эти странные создания с телами человека и головами животных существовали в какой-то бредовой действительности? Если поверить, что предположение Бассы имеет смысл, и все они — потомки этих самых химер? Что тогда? Что это даёт?
Ответов не было, да и откуда им взяться?
— Бред, — произнёс вслух Горан, — совершенный и абсолютный бред.
Слова пустыми шариками упали в ночь. Где-то в глубине души крепла уверенность, что этот бред по итогу может оказаться той самой единственной правдой. Пришла шальная мысль: если Басса — кошка, а он, Нил Горан — сокол, то они друг другу ни с какого боку не пара. Он чуть вслух не рассмеялся абсурдности предположения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Небо посветлело, над краем облачного слоя медленно и величественно поднялась крупная серебряная луна.
Нил, как заворожённый, наблюдал за её неторопливым движением по небосводу.
За плечом раздалось деликатное покашливание.
Неужели, несмотря на запрет, кто-то ещё имеет наглость подниматься на башню?!
Нил медленно повернул голову, и увидел стоявшего сбоку сфинкса. Зверь не был каменным, лёгкий ветерок шевелил золотистую шерсть, перья на сложенных крыльях сияли в лунном свете.
— Долго же ты шёл, Гор, — произнёс сфинкс.
Глава 16
Сгущались сумерки, когда на горизонте замаячили стены храма. Белый камень, квадратные башни по углам, полное отсутствие окон. Сооружение казалось нереальным, и каким-то сюрреалистичным. За годы скитаний по разным мирам Надин ни разу не видела ничего подобного. И даже в книгах по истории Джепта, которые ей приносил Арсэт, не было ничего, что бы хоть отдаленно напоминало этот храм.
Гравилеты пролетели вдоль стен храма и синхронно затормозили напротив входа, обнаружившегося с противоположной стороны. Тяжёлые кованые ворота были на треть занесены песком и, казалось, не открывались уже давным давно. Но Бассу это нисколько не смущало.
— Всё, народ, спасибо за компанию! — бросила она, спрыгнув с гравилета, дальше мы сами.
— Может, ещё передумаете? — Кит вопросительно взглянул на Надин. — Ночёвка в пустыне у костра — это ни с чем не сравнить.
— Не сегодня, — отрезала Басса. — Если так сильно хочется, встретите нас здесь завтра после полудня.
— Завтра после полудня мы будем далеко, — покачал головой Иттор. — А за приглашение спасибо. Когда-нибудь так и сделаем. Если, конечно, сможем самостоятельно найти место.
— Маршрут записывать не пробовал? — рассмеялась Басса.
— Пробовал, не помогает, — отозвался тот без тени иронии. — Нет, правда. Мы ведь хотели сюда вернуться, только место не нашли. Навигатор сигналит, что мы на месте, а храма нет. Поневоле в пустынных духов поверишь.
— Или стоит уже признать, что у меня чутьё, — фыркнула девушка.
— Кто б спорил, — Иттор снова вскочил на гравилет. — До встречи, неугомонная. Надин... Ты с ней поосторожнее. Она и правда бешеная.
— Можно подумать, ты у нас нормальный, — отбрила та.
— Нормальные в пустыню не ходят, — покладисто согласился тот.
Ещё через несколько минут, пообнимавшись со всеми по очереди, девушки остались вдвоём перед закрытыми воротами. Ветер стих, на мир опустилась звенящая тишина.
— Там вообще кто-нибудь живёт? — с сомнением поинтересовалась Надин.
— А как же, — Басса подошла к воротам и несколько раз ударила по ним кулаком. — Не переживай, в песках ночевать не придётся.
Какое-то время ничего не происходило, потом одна створка ворот всё же приоткрылась, и из них вышла кошка. Чёрная, крупная, с гладкой, лоснящейся шерстью. Она внимательно посмотрела на гостей желтыми, светящимися глазами и снова скрылась за воротами.
Ещё через пару минут ворота приветственно распахнулись, и девушки, придерживая гравилеты, прошли внутрь.
Как в другой мир попали.
Большой двор, отгороженный от пустыни высокой стеной, освещало множество факелов. Повсюду были расставлены цветущие растения в кадках, а между ними то тут, то там разбросаны мягкие подушки, на которых то лежали, то сидели множество разнообразных кошек. В центре двора, за декоративным прудом, возвышалась золотая статуя женщины с кошачьей головой.
— Это Бастет, — сообщила Басса, — одна из богинь мира Первых.
Надин лишь кивнула. Она отлично знала, кто такая Бастет, и за что отвечает.
— В прошлый раз, когда мы нашли этот храм, здесь были жрецы, — поведала кошка. — Интересно, куда они подевались?
