— Не повторим старых — наделаем новых, — флегматично отреагировал не особо разговорчивый Собек. — Не хочешь с нами?
— Позже, когда в вашем чудесном новом мире будут хотя бы минимальные удобства, — отмахнулся Осирис и переключил картинку.
На экране появилось изображение места, куда им предстояло отправиться. Сине-зеленый из-за обилия воды мир, с редкими вкраплениями жёлтого и кирпичного — островки. Изображение увеличивалось, постепенно экран заполнял единственный имеющийся здесь континент: сплошь золотые и красные пески, лишь у восточного побережья — горный массив, отделивший узкую полоску зелени, протянувшуюся вдоль воды на несколько сотен атуров.
— Не Земля, — вздохнул Собек.
— Зато никакой тебе конкуренции, — подмигнул Гор, — что захотим, то и построим.
Осирис неодобрительно хмыкнул.
— Посмотрим, что из этого выйдет, экспериментаторы. Показывайте, где выйти хотите.
Тот тут же ткнул пальцем в побережье.
— Сначала туда, где климат помягче. Что-то мне не слишком хочется поджариться в первый же день.
— Не успеешь, — отмахнулся Осирис. — Ра сказал забрать вас через два часа. Для первой прогулки достаточно.
Ну, если сам Ра... — протянул Гор и первым направился к Вратам. — Давай, старик. Запускай свой агрегат.
Арка Врат засияла золотом, зеркало проёма пошло рябью...
С той стороны царила влажная, удушающая жара. Привыкшие к комфортному, никогда не меняющемуся температурному режиму внутри пирамиды, боги сразу же почувствовали себя не слишком комфортно.
— Шу, как насчёт ветерка? — недовольно поинтересовалась Маат.
— Я всего-лишь наблюдатель, прелесть моя, — рассмеялся тот, — к тому же, у нас ознакомительная экскурсия.
Маат тихо рыкнула, а верткий наблюдатель уже спрятался за широкую спину Собека.
А вокруг раскинулся лес. Высоченные деревья с громадными листьями, свисающие с ветвей лианы, усыпанные крупными цветами, издающими резкий, не особо приятный аромат. Небо в просветах крон выглядело каким-то вылинявшим, белесым... Между деревьев порхали крупные разноцветные бабочки.
— Какие будут соображения? — поинтересовался Тот.
— Я чувствую реку, — сообщил Собек и направился на север.
— А я бы хотел спуститься к океану, — земетил Гор. — Но не уверен, что успею вовремя вернуться.
— Не доверяешь собственным крыльям? — поддела Маат.
— Слишком рано для перевоплощений.
— Работаем, — вмешался Тот. — Напоминаю, цель сегодняшней вылазки: проверить, насколько эта реальность восприимчива к нашим силам. С Собеком всё и так понятно, главное, чтоб от радости не окрокодилился окончательно.
— Я тебя отлично слышу, птичка, — отозвался Собек, посмеиваясь, — будешь ловить лягушек на моей реке, не забывай по сторонам посматривать.
Тот не ответил. Прикрыл глаза, настроился на энергетическую структуру места. Если всё получится, этот мир вскоре станет их новым домом. И, чтобы сделать его не только пригодным для жизни, но и максимально комфортным, придется поработать и многое изменить как в климатических условиях, так и в плане терраформирования. И будет намного лучше задействовать внутренние ресурсы мира, а не давить силой извне. Ему уже не раз доводилось стать свидетелем того, как рушатся такие, чересчур искусственные конструкты.
***
Где-то резко крикнула птица, возвращая Тотхема в реальность. Он всё ещё сидел на полу, перед потухшим экраном компьютера, а лучи закатного солнца окрашивали мир вокруг в тревожно-багровые тона. Тот поднялся на ноги, потянулся, хрустнув всеми костями разом, подошёл к окну.
Огромный солнечный диск на четверть опустился в густые, как вата, облака. Ещё немного, и он скроется из виду, уступив место ночной мгле. Тотхем вдруг осознал, что очень давно не видел ни луны, ни звёзд. Пожалуй, гораздо дольше, чем солнца. Жители сияющего фонарями и огнями витрин Атона почти никогда не смотрят на небо: звёзды над городом всё равно не видны.
Желудок жалобно урчал, напоминая, что обед был уже очень давно, но Тотхем не обращал на него внимания. Тем более, что деликатесов здешняя кухня не предусматривала. Либо снова спалить пару яиц, либо давиться бутербродом, и всё это запивать водой или кофе без капли сахара. Не настолько он голоден, если подумать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Впрочем, подумать ему было о чём помимо еды. Информации оказалось не то, чтоб очень много, но она никак не вписывалась в сложившуюся картину мира. И если запись можно бы принять за подделку, то всё остальное...
Тотхем не замечал, что его руки без конца теребят волосы, то скручивая их жгутом, то заплетая в косу, а потом снова растрепывая, образуя на голове отнюдь не живописный беспорядок.
Остальное. Это не было ни сном, ни галлюцинацией. Во-первых, напрочь отсутствовал элемент иррационального, а во-вторых, картинка не становилась бледнее, не терялись детали, не размывались лица. А самое главное, что всех их, кроме зеленокожего Осириса, Тотхем знал в реальной жизни. Впрочем, раз корпорация носит имя этого оператора Врат, он тоже не просто так привиделся.
Так что, получается, это было реальное воспоминание?
В очередной раз чересчур сильно дёрнув себя за волосы, Тотхем оставил в покое свою прическу и принялся барабанить пальцами по краю рамы.
Как-то всё чересчур просто. Арсэт намекает на амнезию, Тотхем ищет подсказки, и — вот ведь радость! — тут же вспоминает какой-то вырванный из контекста эпизод из прошлой жизни. Прям как в сказке!
Ну, и что имеем? Те самые Первые, скромно именующие себя Богами, решившие обустроить под свои нужды целый новый мир. Выглядит неплохо. Правда, пока не понятно, зачем им это понадобилось, в чём проявляется эта самая божественность, и что из всего этого по итогу вышло? А так же, что именно пошло не так?
Самое смешное, что там, в этом воспоминании-видении, Тотхем знал ответы по крайней мере на два первых вопроса. Но сейчас они стали для него совершенно недоступны. Да и память, если это действительно она, ограничивалась одним единственным днём. Такие странные ощущения...
Он прикрыл глаза и сосредоточился, пытаясь уловить потоки — так, как сделал там, в видении.
Какое-то время ничего не происходило, а потом он почувствовал лёгкую, едва уловимую вибрацию, разливающуются по его телу.
Внизу, под облачным слоем, бушевала гроза.
***
Из Нехена Монтус вернулся ни с чем. Его люди обыскали весь город, проползли чуть ли не по всем прибрежным скалам, но никаких следов Тотхема или Арсэта не нашли. Связавшись с Гораном через коммуникатор, он скупо доложил о неудаче, после чего отправился спать, ссылаясь на крайнюю степень усталости. Но Горан знал, что через три, максимум, пять часов тот снова вскочит на ноги, и примется рыть землю с не меньшим, чем накануне, усердием.
Странно, но звонок Монтуса не стал для Горана разочарованием. Неприятно, да. Но он как будто заранее знал, что результат окажется именно таким. И, скорее всего, завтра будет не лучше.
А вот Матти. Матти, возможно, что-то и найдёт. Горан никак не мог выкинуть из головы её светящиеся фиолетовым глаза, и фразу: «Сэт. Сэт разрушитель».
Сэт разрушитель. Было в звучании этого имени что-то тревожное. Горан и сам бы не мог сказать, почему вдруг такая странная реакция.
В надежде хоть на какой-то результат, он позвонил Матти, но она так и не приняла вызов, хоть её коммуникатор и находился в сети. Горан набрал лабораторию — оказалось, старший научный сотрудник Рам ушла из комплекса ещё в обед. Очень странно.
Горан потребовал, чтоб ему сообщили сразу, как только Матти появится на горизонте, но что делать дальше, он не знал. Так и сидел за столом, и крутил в пальцах карточку с Уаджетом. В сгущавшихся сумерках значок, казалось, наливался собственным светом.
Хлопнула дверь, щёлкнул выключатель — кабинет залил тёплый, желтоватый свет ламп.
— Будете работать в темноте — глаза испортите, — с несвойственными ему ворчливыми интонациями произнёс Шу, и тут же рассмеялся. — Нил, я вам ещё нужен?
