— Хотелось бы мне подсмотреть их разговор, когда Каприс поймет, что Куин вызвал подкрепление. Моя сестра терпеть не может, когда ей навязывают решения или перемены. Тогда она взрывается так, что даже я не могу сравняться с ней.
Киллиан недоверчиво поднял брови.
— Я не видел никаких признаков этого да и не слышал, если уж на то пошло.
Силк тихо засмеялась.
— Думаю, ты сможешь наблюдать это воочию, если я хоть немного ее знаю. Во всяком случае, до твоего отъезда изволь к телефону подходить сам.
Киллиан посмотрел на нее с подозрением.
— Неужели это настолько страшно?
— Ты же сказал, что у тебя досье на всех нас. Ты ничего не читал про Каприс?
— Но ей было всего тринадцать, когда она отлупила того типа метлой!
— И разворотила весь его магазин. И облила ему краской причинное место — масляной, между прочим. Его отчищали в травмопункте.
— Но сделать непристойное предложение тринадцатилетней девочке — это не то же самое, что иметь дело с женщиной, которой почти тридцать лет.
Силк ласково похлопала мужа по плечу.
— Вот сам и объяснишь ей, в чем разница. А я буду стоять за кулисами с аптечкой первой помощи.
— Ты сделал — что? — тихо переспросила Каприс, глядя на Куина так, словно видела его впервые.
Он протянул руки, чтобы обнять ее. Она вывернулась, несмотря на то, что прохладный воздух спальни заставил ее завернуться в простыню. Засунув руки в карманы джинсов, Куин всмотрелся в ее гневное лицо.
— Я позвонил Киллиану и рассказал, в каком положении мы очутились.
— Ты ведь даже не уверен, что это «положение» существует!
Каприс сдула упавшие на лоб пряди. Конечно, лучше было бы придумать более удачный сценарий для подобного разговора: тогда она не стояла бы завернутая в простыню в чем мать родила, после того, как ее разбудили поцелуем, который должен бы был обещать страсть, а не известие о предательстве.
— Я не желаю тобой рисковать. Каприс стиснула край простыни, чувствуя, что вот-вот окончательно выйдет из себя.
— Ты не желаешь! — повторила она угрожающим голосом. Но не успела она добавить еще что-нибудь, как зазвонил телефон. Она обернулась и одарила аппарат таким взглядом, словно это был ее смертельный враг.
На лице Куина не видно было раскаяния. Чтобы обезопасить ее, он готов сделать не только то, что уже сделал, но и гораздо большее.
— Это твои родители.
— Надо полагать, перепуганные до полусмерти.
Он кивнул, явно не собираясь извиняться.
— Их не пришлось бы пугать, если бы ты позволила мне просто вывести тебя из-под огня.
Каприс топнула ногой, однако это движение не произвело нужного эффекта из-за того, что она была босиком, а на полу лежал толстый ковер.
— А я повторяю: еще не известно, существует ли вообще опасность! Я согласна прислушиваться к твоим инстинктам. Я даже согласна принимать меры предосторожности — все, которые ты предложишь. Но я не уеду — ни домой, ни на твой остров. И никто не заставит меня передумать!
Каприс прошествовала к телефону, вернее, попыталась прошествовать, но споткнулась о край простыни и зачертыхалась, когда та съехала, по ее мнению, чересчур низко. Сгребая материю одной рукой, она второй схватила телефонную трубку.
— Да, мама, — сказала Каприс, пытаясь говорить любезно, несмотря на стиснутые зубы. Слушая, как мать отказывается от своего пожелания, чтобы она жила в Хьюстоне, Каприс обернулась и бросила на Куина негодующий взгляд. — Нет, мама, — проговорила она как можно ласковее. — Домой я не вернусь.
— Будь благоразумной, милая! Если с тобой что-нибудь случится, виновата буду я! — взмолилась Лоррейн.
— Нет, не ты, — решительно возразила Каприс. — Я взрослая женщина и сама за себя отвечаю. Пока у меня получалось не слишком хорошо. Насчет этого ты была права. Но, по-моему, я наконец поняла, что важно, а что — нет. Или, по крайней мере, начала понимать. Я дала слово здесь остаться — и сдержу его.
— Но это опасно!
— Куину показалось, что это опасно, — поправила она мать. — Вы с отцом приставили ко мне охранника. И мы будем осторожны.
Лоррейн огорченно вздохнула.
— Я не могу заставить тебя вернуться домой, — устало призналась она. — Но очень бы хотела заставить.
Услышав в голосе матери нотки отчаяния, Каприс сильнее стиснула трубку. Она уже готова была поддаться эмоциональному давлению, но тут посмотрела на своего любимого и осознала, что какой бы риск ни угрожал ей самой, его риск невероятно более высок. Ее гнев остыл. Она не может расстаться с ним — даже ради спасения собственной жизни. Она много лет старалась отделить себя от окружающих, оберегая себя за их счет, но сейчас она просто на это неспособна.
— Я люблю тебя, мама. Я люблю вас обоих, — мягко проговорила она, бережно кладя трубку.
Куин прочел во взгляде Каприс несгибаемую решимость. Он надеялся, но, продолжая надеяться, знал, что она не уедет. Из-за ее решения у него не оставалось выбора. Он встал перед нею, пытливо заглядывая в глаза. Пылавший в их изумрудных глубинах гнев погас. Он ласково прикоснулся к ее щеке.
— Я должен был попытаться тебя защитить, — прошептал Куин, впервые в жизни чувствуя потребность объяснить свои поступки.
Она кивнула.
— Знаю. Я поступила бы так же.
— Ты не сердишься?
— Сейчас — нет. — Она слабо улыбнулась. — Но не сомневаюсь, что мне еще не раз придется это делать.
И Каприс сделала шаг, остававшийся до рук, раскрытых ей навстречу. Простыня бесшумно скользнула на пол. Сейчас все преграды были лишними. Их звал остаток ночи, обещая тайны, гораздо более значимые, чем все стратегические планы на свете.
Он сидел в круге золотистого света, лениво водя пером по листу бумаги. Игравшая на его лице улыбка обещала все круги ада тому человеку, имя которого значилось в первой строчке. Его планы были завершены.
Наконец-то отмщение стало совсем близким. Он поднял руку, погладив шрам, портивший его внешность. Он не забыл и так и не научился прощать. Цыган попался.
Глава 11
— Ты с ума сошел, — резко сказал Киллиан. — И хочешь, чтобы я на такое согласился? Ведь мой человек за ней наблюдает! Как ты собираешься его нейтрализовать? Или это тот случай, когда мне лучше знать как можно меньше?
Куин откинулся на спинку кресла. Если бы кто-нибудь наблюдал за ним со стороны, у него создалось бы впечатление, будто этот человек чувствует себя совершенно непринужденно. Истина была совершенно иной. Куин вел игру со смертью, но на этот раз ставка была важнее, чем его собственная жизнь.
— Твой сотрудник останется цел и невредим. Я просто отключу его на то время которое понадобится, чтобы вывезти Каприс из страны. Не стоит тревожиться, когда выяснится, что она исчезла. И тем более не стоит, чтобы тревожились ее близкие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
