Ты тупо выбираешь себе в спутники человека, минусы которого тебя бесят меньше всего. Суровая правда жизни, малыш.
— Херня!
— Любви нет! Да что уж там, даже романтика, и та умерла! Где все эти широкие жесты и красивые поступки, что совершали рыцари прошлого во славу своих дам?
— Кругом! Просто времена поменялись и сейчас скакать в башню на бой с драконом уже капельку неактуально, Царица.
— Ерунда.
— То, что тебе попадались на твоем пути мудаки, не значит, что все мужики такие.
— Окей, ну, вот ты! — фыркаю. — Совершал когда-нибудь ради женщины какой-то красивый поступок, Бессонов? И сверкать голым торсом — это не поступок, чтобы ты понимал. Это самолюбование.
— Черт, ты двумя предложениями срезала девяносто процентов моих поступков.
— Так я и знала.
— А мы берем именно женщин или школьные годы тоже идут в зачет?
— Ага-ага, давай рассказывай, как ты в школе ради одноклассниц подвиги совершал. Звезды с неба воровал и жвачки из магазинов. Ну-ну. Я больше чем уверена, что ты был одним из тех популярных парней, такой местный царек, который тусил с самой красивой девчонкой в школе и в окружение которого попадали исключительно избранные!
— Э-э, вообще-то нет, — говорит серьезно Арсений.
— Да ладно? — скептически заламываю бровь.
— В школе я был застенчивым парнем, который даже с девушкой толком завести разговор не мог. Я не ходил ни на какие тусовки. Да и гулять выбирался из дома раз в месяц, в лучшем случае. Все время сжирал хоккей. Тренировки, тренировки и тренировки. А когда ты постоянно тесно общаешься исключительно с тремя десятками парней — это накладывает свой отпечаток на умение контактировать с противоположным полом.
— Хм-м-м, — тяну задумчиво. — Значит, корона выросла, когда ты стал успешным хоккеистом?
— Нет у меня никакой короны, это ты все время пытаешься на меня ее нацепить! — звучит раздраженно. — Я простой парень, Марта. Да, со своими тараканами и заморочками, а у кого их, блин, нет? Но они точно далеки от звездной болезни, — дерганно хватает с кофейного столика ведерко Бес, запуская в рот полную ложку мороженого.
Упс.
Я, признаю, слегка смутившись и почувствовав совсем то-о-оненький укол совести, подтягиваю к себе ноги, убирая их с колен Бессонова, и подгибаю их под себя.
— Эй, — бурчу.
Ноль реакции.
— Ладно тебе, — иду на попятную, — не злись, простой парень Арсений, — подползаю к нему по дивану, пихая плечом в плечо. — Я пошутила.
— Я не шлюсь, — активно работая челюстями, бросает он, не оглядываясь.
— А выглядит так, как будто злишься…
— Слушай, а тебе обязательно быть такой… — импульсивно взмахивает руками Арс.
— Какой?
— Дотошной!
— Ну, я бы назвала это, скорее, «токсичная», а не «дотошная», но вот такая у меня натура. Я люблю бесить людей. Спроси у Авы, — улыбаюсь. — В школе я была главной задирой класса. Родители ходили на ковер к директору, как к себе домой. А на моем выпускном в одиннадцатом классе, на вручении аттестата я видела, как моя классная руководительница вздохнула и перекрестилась.
— Охотно верю!
— Обычно про таких детей говорят: шило в одном месте. Я никогда не отличалась усидчивостью. Ненавидела все эти девчачьи штучки. И дружила в основном с пацанами. Короче, росла той еще оторвой. Так что, — пожимаю плечами, — иногда мне кажется, что, если бы не определено женские части тела, я вполне могла бы быть мужиком.
Бессонов закашливается, не вовремя засунув очередную порцию мороженого в рот.
Я заботливо и, конечно же, от всей своей широкой души пару раз стучу его по спине.
— Не торопись, не отберу. У меня в морозилке еще два таких ведра.
— Знаешь, вот это «я могла бы быть мужиком» после того, как мы занимались сексом, как-то напрягло мое мужское нутро, Царица.
Мы переглядываемся и начинаем хохотать. На какое-то долгое прекрасное мгновение между нами наступает полный штиль. Арс нагребает ложкой очередную порцию мороженого и протягивает ее мне. Я слизываю и, прожевав, говорю:
— Так что там с подвигами в школе?
— Мне нравилась одна девочка из параллельного.
— Хорошее начало.
— Года два я не решался к ней подойти и заговорить. Все как дурак глазел со стороны. И только в десятом классе на День святого Валентина решился отправить валентинку. Ну знаешь, у нас в школе были активисты, которые собирали и раздавали открытки…
— Аха. Терпеть не могла такие штуки.
— Я пригласил ее на концерт своей любимой музыкальной группы. Я откладывал львиную долю своих карманных денег на эти билеты целый год. И в тот день смотался с тренировки, за что потом отец всыпал мне хорошего ремня, а тренер влепил дисциплинарный штраф, и все лето мне пришлось отрабатывать эти деньги, подрабатывая в кафе.
— Почему звучит так, будто у этой истории нет счастливого конца? — морщу нос. — Валентинка не дошла?
— Почему же, дошла, — пожимает плечами Арс, отодвигая от себя ведерко.
— Тогда…
— Она не пришла.
— Оу-у-у…
— Это потом уже я узнал через знакомых парней из ее класса, что она с подружками знатно надо мной поржала. А еще растрезвонила всем вокруг, что тихоня Бессонов по ней, видите ли, тайно сохнет. А она такая крутая и неприступная и вообще, зачем ей ботаник. Короче, это была первая и последняя моя жертва во имя любви. С тех пор я завязал с подвигами, тем более, которые идут в ущерб моей профессии. Так что…
— Это девчонка повела себя, как настоящая сучка! — бросаю злобно.
Бессонов фыркает:
— Знаешь, что самое забавное? Через пару лет я улетел в Канаду и стал лучшим новичком НХЛ того сезона. Моя карьера поперла резко вверх. Еще через два года я подписал самый жирный в своей жизни контракт и на меня буквально посыпались рекламные предложения. В один год их стало столько, что даже у меня было ощущение, будто моя рожа висит на каждом втором баннере в стране. И вот тогда-то летом я приехал на родину в отпуск и случайно встретился с этой козой в одном из баров. И знаешь, что? У нее хватило наглости предложить мне начать встречаться со словами: «Сейчас ты такой крутой, Бессонов, я же не могла знать тогда, что ты надежда отечественного хоккея», — смеется Арс.
Я же искренне, каждой фиброй своей души, негодую. Уж не знаю, с какого вшивого гоблина эта история Бессонова так глубоко проникла в мое сердце, но полагаю, что это во мне бунтует маленькая сердобольная Марта, которая никогда не могла спокойно смотреть, как издеваются над бедными, тихими, скромными заучками и ботаниками.
Нет, не подумайте, это никак напрямую не связано именно с Арсением!
Исключено.
Нет, я
